Уравнение Куфу - Раиль Шариф

Вчера она сказала ему, что выйдет за него замуж и сегодня она могла бы повторить эти слова тысячу раз, но теперь они уже ничего не значили, потому что ЗАВТРА не существовало. Ослиное упрямство ее возлюбленного, замыслившего достать философский камень, ни к чему хорошему не приведет. Крейс совершенно ее не слышит.

Внутренний голос змеей заползал в постель Таны и обвивал кольцами ее горячие ноги.

– Ты не спиш-ш-шь?

– НЕТ, – отвечала мысленно Тана.

– Почему не спишь?

Тана сквозь дремоту положила на грудь руку и тяжело вздохнула:

– Я чувствую приближение смерти.

Капюшон ЗМЕИ распахнулся и стал ходить волнами.

– А-а-а?.. Вот ты о чем. Ну, знаешь ли, все там будем.

– Но я не хочу умирать, я еще слишком молода для этого. Кончик змеиного хвоста приподнялся и пощекотал ноги Таны.

– Не грусти. Улыбнись. Лови моменты счастья последнего дня. Тана мысленно сбрасывала ЗМЕЮ, но ее кольца были крепки.

– Нет, свой последний день я проживу так, как этого хочу сама.

ЗМЕЯ отпустила ноги Таны, заползла ей на грудь и, величественно раскрыв капюшон, прошипела:

– А что такое жизнь?

– Это обратная сторона смерти.

– А что такое смерть? Тана задумалась:

– Все это замкнутый круг, и нет смысла об этом говорить.

– Нет! Смерть – это избавление от страданий, которыми переполнена твоя жизнь.

Тана отрицательно покачала головой:

– Но я не страдаю…

– Лжешь! Ты страдала всегда: при режиме Пол Пота, после расставания с Максимом и гибели мужа. Ты даже не можешь иметь детей…

– Но теперь со мной Максим. Пусть и последний день, но я проживу его так, как мне хочется – в грусти ли, в радости. Это мое дело!

Тана мысленно сдавила ЗМЕЕ голову и, взяв ее за хвост, сбросила с себя.

– Ты спишь?

Тана открыла глаза, у постели стоял Крейс.

– Уже проснулась.

Она потянула его за руку и поцеловала в самые губы. Крейс обнял женщину и произнес:

– Что с тобой, ты во сне бредишь?

– Кошмары приснились. Но теперь все в порядке.

Она окунулась в глубину его голубых глаз, точно пытаясь найти в этом омуте частицу своей души.

– Все-таки зачем ты приехал? Ведь поиски истины гибели твоего друга только оправдание. Тебе нужен этот камень?

– Не спрашивай меня об этом. Я не знаю, для чего я здесь.

– У тебя много было женщин?

– Это не имеет значения. Я всегда любил и люблю только тебя. И ты знаешь об этом.

Тана погладила его мускулистую руку.

– Знаешь, я родилась в одной рыбацкой деревне, недалеко отсюда. Улыбка, заигравшая на его лице, дала ей понять, что он все помнит.

– Я помню, еще с того раза, как впервые увидел тебя.

– Я хочу, чтобы мы поехали туда. Я не была там два года.

– Надолго?

Она услышала в его голосе тревогу и поспешила успокоить его:

– На час, не больше.

Крейс Митчелл улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа.

– Тогда бегом в душ и одевайся.

Проводив взглядом обнаженное тело желанной женщины, Крейс поймал себя на мысли, что знает, зачем сюда приехал. Спустя двадцать пять лет, гонимый страхом смерти, он вернулся, чтобы замкнуть круг. Мгновенный порыв ворваться в душ к Тане и обо всем рассказать был остановлен несмелым стуком в дверь. Он к ней подошел и спросил:

– Кто там?

– Обслуживание номеров. – Послышалось оттуда. – Вы завтрак заказывали.

Без задней мысли Крейс повернул в замке защелку и в образовавшемся дверном проеме тут же наткнулся на дуло беретты. Оно упиралось ему прямо в лоб, и дергаться не имело смысла. Крейс отступил в глубину коридора, впуская молодого кхмера, а затем, ощутив в нем вибрацию страха и смятения, спокойно прошел в комнату и сел за журнальный столик.

– Эх, молодежь! Неужели без насилия нельзя заработать, – произнес он, вынимая из кармана толстенный кошелек. – Очень жаль, что вы не читали Остапа Бендера. Сколько вам нужно, молодой человек?

Триста долларов, упавшие на столешницу, не заставили Чена открыть рот. Только меж его уголков нервно заиграла травинка. Он не за этим сюда пришел. Только бы не упасть в обморок. Спустить курок, забрать диск. И все.

– А может, пятьсот? Нет, заберите лучше все! – с невозмутимым спокойствием произнес Крейс, кидая к ногам Чена кошелек. – Здесь четыре тысячи.

Чен почувствовал, как пальцы его тяжелеют. Предательская дрожь в коленях чуть не свалила его с ног.

– Мне не нужны ваши деньги.

– Чего же вы хотите? – удивился Крейс.

– Мне нужна ваша жизнь и жизнь вашей женщины, – не узнавая собственного голоса, прошептал Чен.

– Это самое меньшее, что вы можете у нас отнять, – он уловил в молодом человеке замешательство и решил окончательно взять бразды правления в свои руки. – Да, вы присаживайтесь.

– Я постою, – просипел Чен, пережевывая травинку.

– В таком случае я тоже встану.

Крейс поднялся с кресла и, не отводя взгляда от левого зрачка Чена, подошел вплотную. Теперь он мог почувствовать его дыхание.

Чен вздрогнул и отступил.

– Не подходите, я выстрелю!

– Вы не хотите никого убивать. Вы бы это сделали сразу. Чен почувствовал, как по щекам бегут слезы.

– Замолчите!

– Кто вы? Кто вас нанял? – мягко надавил Крейс.

Чен выплюнул травинку. Охватившее его бессилие заставило опустить баррету и сесть на пол.

Крейс Митчелл плеснул из графина воды и подал стакан.

– Выпейте, и вам полегчает.

Захлебываясь, Чен отпил несколько глотков, тем временем Крейс забрал у него беретту и присел рядом на колено.

– Я не сторонник насилия. Рассказывайте, кто вас послал.

– Это все мой отец.

– Кто он?

– Вы с ним знакомы. Вен Джун. Он вас узнал по глазам.

– Зачем же он хочет убить нас?

– Он боится, что вас опознает кто-нибудь еще, – вперемешку со всхлипами раздались его слова. – И тогда ему крышка. Он приказал следить за вами. Вчера, до того как вы уехали из Пномпеня, я подслушал ваш разговор. После этого отец захотел заполучить не только ваши жизни, но и камень.

– Ему мало золота, что я оставил?

– Тайник нашли власти. Отец успел вынести только один ящик.

– Сынок! Я не желаю зла ни твоему отцу, ни тебе. Завтра ни меня, ни моей женщины уже в Камбодже не будет, но это вряд ли остановит твоего отца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});