Дорогая Лав, я тебя ненавижу - Элия Гринвуд

мои извинения?

Я тихо хихикаю.

– Хорошо. Извинения приняты. Теперь ты счастлив?

– В восторге, – говорит он с едва заметной ухмылкой.

Наступает тишина.

– Кстати, мне нравится твоя новая прическа, – он легонько толкает меня локтем. – Тебе идет розовый цвет, Харпер.

– Спасибо, придурок.

Это словно сигнал.

Едва слова слетают с моих губ, как Ксавье отстраняется, его улыбка исчезает. Он смотрит на меня широко распахнутыми от шока глазами так, словно я ударила его сковородкой по лицу.

– Как ты только что меня назвала? – спрашивает он.

Осознание обрушивается на меня, как груда кирпичей.

Я только что назвала его придурком, да?

– Ты только что назвала меня придурком? – настаивает он, когда я не отвечаю.

Нет, этого не может быть.

Это всего лишь дурацкое прозвище.

Он не может думать о том же, о чем и я.

Он собирается заговорить снова, когда громкий рингтон моего звонка пронзает воздух. Спасенная телефоном, я поспешно проверяю имя звонившего. Мама.

– Прости, я… я должна ответить, – бормочу я, поднимаясь на ноги, и отхожу в сторону, прежде чем подношу телефон к уху. – Алло?

– Что, черт возьми, ты сделала со своей сестрой? – кричит мама, как только я беру трубку.

– Привет, мама. У меня все отлично, спасибо, что спросила. А как у тебя дела?

– Не начинай, Авина. Я только что позвонила одному из товарищей Эшли по труппе, потому что репетиция закончилась еще несколько часов назад. А оказывается, сегодня вообще не было никакой репетиции.

Попалась.

– Ты пробовала позвонить ей?

– А ты как думаешь? – кричит она. – Я установила трекер на ее телефон на прошлой неделе, и знаешь, куда он привел меня сегодня вечером? К дому Ричардсов. В субботу вечером. Я не дура, Авина. Я хорошо осведомлена о том, чем любят заниматься дети субботними вечерами, и я знаю, что твоя подружка-шлюха Даймонд встречается с этим парнем Ричардсом. Я была готова закрыть глаза на твои ночные тусовки, но ты перешла все границы! Не могу поверить, что ты заставила свою несовершеннолетнюю сестру напиться на какой-то вечеринке!

Конечно, она решила, что это моя вина.

Боже упаси, чтобы Эшли самостоятельно принимала решения.

– Что? Я бы так не сделала. Она сама пришла. Я пыталась заставить ее уйти, но потеряла в толпе и теперь не могу найти.

– И ты думаешь, что я поверю в это? – горький смех эхом отдается в трубке. – Моя Эшли никогда бы не повела себя так безрассудно. Она бы никогда не связалась с… людьми твоего типа.

Моего типа?

Зови нас крестьянами, почему бы и нет?

– Ну, может быть, ты знаешь свою драгоценную Эшли не так хорошо, как тебе кажется, – вспыхиваю я, удивляясь собственной дерзости. Эта ночь была убийственной головной болью, и мой счетчик дерьма близок к пределу.

– Авина Харпер Д’Амур, ты мне дерзишь? – мама кричит в пять раз громче, и я вздрагиваю, отводя телефон от уха. Я уже близка к тому, чтобы выйти из себя и наброситься на нее, но тут вспоминаю, что у меня есть зрители.

– Нет, конечно, нет, – я резко выдыхаю. – Просто говорю, что не имею к этому никакого отношения. Ей семнадцать, мама. Я не могу все время контролировать то, что она делает.

– У тебя есть тридцать минут, чтобы найти свою сестру и привезти ее домой. Если ты опоздаешь хоть на минуту, я вызову полицию на этот праздник наркотиков за употребление алкоголя несовершеннолетними, я ясно выражаюсь? – Она выплевывает пустые угрозы. Ну, я надеюсь, что они пустые.

– Да, мэм, – ворчу я и сбрасываю звонок, прежде чем убрать телефон в карман джинсов.

Затем наступает момент, которого я боялась больше всего. Момент, когда мы с Ксавом заканчиваем разговор, к которому я не готова.

Я поворачиваюсь к нему лицом, щеки горят от стыда. Мой вероломный возлюбленный только что стал свидетелем того, как моя мама через телефон отгрызла мне голову. Если я думала, что ранее он был шокирован, то я сильно ошибалась. Это было ничто по сравнению с тем, как он смотрит на меня сейчас. Его челюсть отвисла, рот приоткрылся, когда он уставился мне в лицо, пугающе тихий.

Он выглядит так, будто увидел привидение.

– Прости, что тебе пришлось это услышать, – я шаркаю ногами, нервно теребя пальцы. В его глазах смешивается миллион эмоций, но губы остаются сомкнутыми. Кажется, будто он что-то обдумывает. Собирает кусочки головоломки, которую он так и не смог разгадать.

До сих пор.

– В любом случае, – я откашливаюсь, – м-мне пора идти.

Он по-прежнему не издает ни звука, анализируя каждое мое движение, пока я быстро иду к двери. Но в тот момент, когда я уже собираюсь убежать, он делает последнее, чего я ожидала.

Он смеется.

Глубокий, грубый и настоящий. Но не думайте, что я не замечаю горечи, бурлящей под поверхностью.

– Я такой, черт возьми, глупый, – бормочет он себе под нос так тихо, что я почти не слышу его. Меня так и подмывает сделать вид, будто я ничего не заметила, и убрать свою задницу восвояси, но что-то подсказывает мне, что он так просто меня не отпустит.

То, что он говорит дальше, доказывает мою правоту:

– Это ты.

Он сказал это мне в спину, но его слова парализуют меня с головы до ног.

– Конечно, это ты, – глумится он. – Господи, Ксав, давай помедленнее!

Мне требуется несколько секунд, чтобы восстановить контроль над своим телом и развернуться.

Прикидывайся дурочкой, – советует голос в глубине моей головы. – Только так ты выберешься отсюда с целым сердцем.

– А, окей? – насмехаюсь я, прекрасно понимая, что единственный нелепый человек здесь – это я. – Сколько ты уже выпил?

– Черт возьми, не делай этого, Ви, – рычит он, его терпение на исходе. Он говорит так, будто это уже решенный вопрос. Как будто больше нет смысла все отрицать. Но я не собираюсь сдаваться без боя.

Я не готова быть уязвимой.

Я не готова к тому, что все стало по-настоящему.

Не тогда, когда он предпочел Лейси, а не меня.

Не тогда, когда он все еще предпочитает Бри, а не меня.

– Оставайся здесь. Я пойду позову Финна, чтобы он посадил твою задницу в такси или куда там нужно. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Ксавье поднимается с бетона так быстро, что я даже не успеваю подумать о том, чтобы сбежать. Он настигает меня двумя большими шагами, и мое сердце, вступая в игру «бей или беги», умоляет меня бежать.

Пока он не погубил меня.

Он останавливается в нескольких дюймах от меня, его глаза на одном уровне с моими,