Воспоминания душегуба: Друг (СИ) - Ставров И. В.

Мир задержал дыхание. Капли дождя падали столь медленно, что можно было в деталях рассмотреть каждую. Ударяясь о поверхность, они разбивались фонтаном брызг. Безликий всегда любил слушать дождь. Ему казалось, словно вода пытается что-то сказать, и с каждым дождём мелодия звучала по-разному. Ливень играл тягуче, вязко. Снежный дождь напоминал безответную любовь. Грибной вызывал азарт. Но сегодня дождь сквозил загадками и тайной. Подыгрывая музыке дождя, весенний ветер перебирал пальцами холодные струны. От этой мелодии каргалу впервые захотелось спрятаться.

Столкнувшись с отрядом узкоглазых, Ингул пытался как можно скорее выпутаться из схватки. Низкорослые, жилистые, сильные каю оказались столь хорошими бойцами, что нисколько не уступали в бою его отряду. Положив из засады несколько первых каргалов, узкоглазые связали их дракой. Безумство, с первого взгляда, но Ингул был уверен в том, что это какой-то хитроумный план. Он знал, — чтобы не попасть впросак, соперника всегда необходимо переоценивать.

Действовали они очень ловко, стараясь сперва ослепить, а потом добить. Впрочем, как и отряд Ингула. Но этот мелкий насел на него знатно, перемежая выпады с метанием кортиков. С меткостью у этого выродка всё было в порядке. Один нож неглубоко попал в плечо, второй скользнул по груди, и почему-то сильно болела нога. Отвлекаться и осматривать увечья времени не было, поэтому Ингул сделал отчаянную попытку и выбросил нож прямо в грудь противника. Причём заранее сделал поправку, чтобы узкоглазый отскочил в противоположную сторону. Каю повёлся на эту уловку, отпрыгнув в сторону в тот момент, когда в его глаза уже летела слезоточивая смесь Ингула. Вскрикнув скорее от неожиданности, чем от боли, он успел частично прикрыться предплечьем и снова отскочить в сторону. Второй нож Ингула поразил лишь его плечо. Похоже, тот оказался опытным и знал, что после перцовки полетит второй кинжал. Однако Ингулу этого хватило, чтобы разорвать дистанцию и осмотреть поле боя.

Волноваться не стоило — их отряд наседал и давил со всех сторон. Метнув взгляд в другую сторону, он рассмотрел вдалеке две сражающиеся фигуры. Приказав отряду взять языка, каргал помчался в их сторону.

Когда до сражающихся оставалось каких-то десять саженей, Ингул с удивлением заметил ещё одного каргала, лежащего на земле. Не успел он понять, мёртв тот или без сознания, как удивился ещё раз. Стоя к Ингулу спиной, человек сумел-таки насадить каргала на нож. Безликий схватил вооружённую руку человека, и, похоже, его пальцы уже ни за что не отпустят.

Ингул сделал два длинных шага и опустил на затылок человека увесистый обух ножа. Худой парень мешком свалился в мокрую землю, не издав ни звука. Пошатываясь, раненый каргал с ножом в боку осел на землю, хватая ртом воздух через повязку на лице. Ногой перевернув человека на спину, Ингул поразился в третий раз. Даже с отросшей щетиной, поражёнными глазами и облитым кровью лицом каргал с первого взгляда узнал Мангуста.

— Ты-то здесь откуда взялся? Мы думали, ты давно уже кормишь червей. Это где ж тебя носило всё это время?

Присев на одно колено, он достал нож и приблизил его к горлу беглой крысы. По их законам, трогать калек было нельзя, но эта тварь сделала слишком много, чтобы его прощать. Поэтому следовало сделать это сейчас, пока никто не видит, чем жалеть о сомнениях потом. За раздумьями он забыл о раненом каргале, не растерявшего своей меткости даже с таким увечьем. Нож попал точно в кисть, пробив её насквозь. Выронив кинжал из ослабевших пальцев, Ингул сместился в сторону, уклоняясь от второго броска. Их долго и мучительно учили не издавать ни звука при ранениях, и Ингул усвоил этот урок лучше других. Выдернув из руки нож, он с яростью посмотрел на поднявшегося каргала, зажимавшего рукой кровоточащий бок.

— Что всё это значит, Змей?

Ингулу не было смысла убивать безликого, ведь тот сам скоро умрёт от потери крови, поэтому следовало всё узнать наверняка.

— Убивать калек… запрещено. Ты это знаешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Говорил он если и с трудом, то скорее от усталости, чем от раны. Болевой шок, судя по всему, ещё не прошёл.

— Так ты это намеренно сделал? — кивнул Ингул на беглеца.

Ничего не ответив, Змей сорвал маску с лица и вдохнул свежий воздух весны. Ингул никуда не торопился, внимательно следя за безликим, по лицу которого потекли капли дождя. Змей посмотрел потухшими глазами на Ингула и того почему-то передёрнуло.

— Чёртов Горазд… накаркал, зараза… — тихо выругался каргал и уже громче продолжил: Жаль… Так и не успел сделать для людей чего-то хорошего…

— Ты бредишь, Змей.

В ответ безликий хмыкнул и одним глотком осушил мешочек с укрепляющим отваром. Откинув его в сторону, обнажил кинжал, и загородил собой тело Мангуста. Теперь в его глазах бурлила холодная ярость. Нервно покосившись в сторону сражающихся каргалов, Ингул досадливо выругался про себя.

— Отойди, Змей. Ты скоро и без меня помрёшь.

Он не ответил, и, похоже, даже не услышал. Когда Ингул попытался подойти к Мангусту с другой стороны, Змей тут же пресёк эту попытку, вновь загородив собой. Времени оставалось всё меньше и меньше, и Ингул решился напасть первым. Несмотря на серьёзное ранение, двигался Змей с прежней проворностью. Раненая нога оказалась повреждена сильнее, чем думал Ингул, и из-за неё он даже успел пропустить несколько выпадов, оставивших неглубокие порезы. Уклонившись от следующих ударов, Ингул понял, что, всё-таки, до своей обычной скорости Змей не дотягивает, и сам перешёл в стремительную атаку. Несколько выпадов и мощный удар носком в раненый бок решил исход схватки. Выронив нож, Змей упал на землю, скорчился и затих.

Не став проверять, жив тот, или нет, Ингул подбежал к Мангусту. Беглец был ещё жив. Впрочем, крысы всегда очень живучи. После короткой схватки идти против буквы закона он, почему-то, передумал.

Подтащив исхудавшее тело к краю обрыва, он принялся нагружать его торбу камнями. Из-за раненой кисти, ему приходилось работать одной рукой, что немного раздражало. Погода портилась. Дождь заиграл новую мелодию, а тучи подыгрывали, затянув небо ещё сильнее. Следовало поторопиться. Отправляя камни в торбу, каргал, чтобы снять нервное напряжение, решил занять себя разговором с Мангустом.

— Представляешь, этот идиот совсем из ума выжил…

Нервно оглядываясь во все стороны, Ингул не глядя кидал камни в торбу.

— …Нёс какой-то бред, представляешь? Жалеет, мол, не успел сделать для людей чего-то хорошего… Я давно уже подозревал, что Змей словил откат, да всё времени разобраться не было. Кстати, а ты знал, что мангусты на змей охотятся? Какая ирония, не находишь? — Ингул хохотнул. — Мангуст поймал змею!..

Каю что-то промычал, сдвинув брови, но так и не пришёл в сознание.

— Э-э, нет, даже не предлагай! Снова в Радаган я тебя вести не собираюсь. Авось, опять что учудишь, а?

Затянув на его спине торбу таким образом, чтобы она с него не свалилась, он снова воровато оглянулся.

— Ну что ж, прощай.

Толкнув Мангуста ногой, каргал проследил за его падением и поспешил обратно. Сомкнувшиеся воды холодного моря оказались ловушкой, в которую крыса, всё-таки, угодила. После изнуряющей беготни, криков, крещендо дождя и шума волн, мир вдруг затопила тишина. С недавних пор он её недолюбливал, но сейчас она была как никогда кстати.

Десятки душ, которых он упокоил за эти годы, тяжёлым грузом неумолимо тянули его вниз своими костлявыми пальцами. Они имели право получить, наконец, эту сладкую месть. Глаза нещадно щипало от морской соли, но эта боль для него была как никогда приятна. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько живым. Оставляя за собой шлейф сладких ароматов крови из разбитого затылка и раненых глаз, его тело привлекло внимание богини Нижнего Мира. Инзелла с самого начала знала, что он не сможет от неё убежать. А его жалкие трепыхания вызывали лишь её смех.

Второпях завязанный Ингулом узел развязался, освободив Мангуста от торбы. Тяжёлая ноша устремилась вниз, ожидая его где-то на дне. Оно оказалось намного ближе, и он плавно опустился на огромный круглый камень. Оставленный след крови привлёк множество любопытных рыбёшек, нарезающих вокруг человека круги. Из большого отверстия в камне медленно и величаво показалась голова черепахи, а затем из других отверстий высунулись её лапы. Нечто, упавшее на неё, заинтересовало черепаху, но она только лениво водила головой из стороны в сторону.