Вуаль из виноградных лоз - Тилли Коул

длинному коридору и вниз по лестнице, пройдя через кабинет к задней двери кухни. Когда вошла в кабинет, в нем было темно, длинные красные бархатные шторы блокировали утренний свет.

Я удивилась, почему экономка забыла их открыть. Я раздвинула их, впуская свет, когда позади меня раздался голос:

— Оставь их.

Я повернулась, прижимая руку к сердцу, и увидела Зено, который сидел на большом кожаном кресле перед потухшим камином.

— Зено, ты напугал меня, — сказала я, пытаясь успокоиться.

Я подошла к нему и увидела в его руках стакан скотча и почти пустой графин на столе. Он все еще был одет в вечерний костюм, только без галстука, его пиджак был помят. Его волосы были в беспорядке, темные пряди торчали в разные стороны.

— Зено, — позвала я, вставая перед ним. — Ты провел здесь всю ночь?

Это заставило его поднять голову. Когда он встретился со мной взглядом, я заметила, что он был затуманенным.

— Ты что, пьян? — спросила я, начиняя, волноваться.

— Недостаточно, — невнятно пробормотал он и проглотил содержимое стакана, затем вновь наполнил его остатками скотча из графина.

— Почему ты пил здесь всю ночь? — я скрестила руки на груди.

Зено поднял брови и фыркнул.

— Почему, герцогиня? Ты внезапно интересуешься мной? Моим самочувствием?

— Не говори глупостей, Зено. Конечно, я беспокоюсь за тебя. И хочу знать, почему ты решил напиться в одиночку.

Зено небрежно протянул руку и похлопал по креслу, стоящему рядом с ним.

— Присядь, невеста.

Я осторожно сделала так, как он просил, почувствовав исходящий от него сильный запах спиртного, как только оказалась рядом с ним. Он попытался улыбнуться, но это была еще одна вымученная улыбка.

Как я устала от всего этого притворства.

— Прекрати это, Зено. Сейчас здесь нет никого, кому бы нам пришлось бы лгать. Поэтому просто скажи мне, что у тебя на уме

— Что у меня на уме…

Зено замолчал и наклонился вперед. Я увидела, как он замер, потом посмотрел на меня.

— Где твое кольцо? Оно обошлось мне в кругленькую сумму. Но я должен был убедиться, что моя герцогиня будет им впечатлена, — он наклонился ближе. — Я даже заставил тебя заплакать, — он отстранился. — Или это была хорошая игра? Знаю, что ты плакала не от счастья. Я заставил тебя плакать из-за грусти, герцогиня? Потому что ты связываешь свою жизнь со мной?

С меня было достаточно, поэтому я повернулась к нему лицом и забрала стакан из его рук. Лицо Зено затуманилось от гнева, но я подняла руку и сказала:

— Скажи мне, почему ты просидел в этой комнате всю ночь? И не пытайся шутить или менять тему. Мне нужна правда.

Зено попытался смерить меня взглядом, но затем откинулся на спинку кресла и провел рукой по лицу.

— Знаю, ты думаешь, что я находился во Флоренции все это время, трахая все, что движется, но ты ошибаешься.

Я молчала, ожидая, что он продолжит. Побежденный, он откинулся на спинку кресла, откинув голову на подголовник.

— Я был там всего пару дней, когда это было необходимо. Все остальное время я разъезжал по Италии, встречаясь с нашими покупателями и пытаясь уговорить их остановить свой выбор на «Савона Вайнс», а не уходить к нашим конкурентам, — он горько рассмеялся. — Оказывается, они мне не доверяют. Они задавали мне вопросы о нашей продукции, на которые я не мог ответить. Спрашивали о планах на будущее, которых у меня нет. Они расспрашивали меня обо всем, а я ничего не мог им сказать. Я, принц, был подвергнут допросу со стороны покупателей и торговцев вина и был выставлен дураком.

Зено вздохнул, усмиряя свой гнев.

— И, если мне еще хоть раз придется услышать, что я не такой человек, каким был мой отец, что я не так предан этим виноградникам, как он, то я закричу.

— А мой отец знает? — спросила я, чувствуя, как мое лицо бледнеет от беспокойства. — Он знает о том, что мы теряем бизнес?

— Мы? — покровительственно спросил Зено, махнув рукой. — Кое-что он знает. Но не обо всем.

— Зено, — я потерла лоб. — Сколько покупателей ты потерял?

— Ммм… где-то семьдесят процентов, — ответил он, и мне сразу стало плохо.

— Но как? Это безумие! — воскликнула я. — А мерло? Оно что, не продается? Я думала, оно было в листе ожидания.

— С мерло все в порядке, — ответил Зено, уставившись на потухший огонь. — Оно дорогое, но с небольшими объемами производства не приносит достаточно дохода даже для поддержания этого места, — он вздохнул. — Кареса, у нас одиннадцать объектов недвижимости по всей Италии и сотни тысяч акров земли. Все наши вина должны продаваться, не только мерло. Мы потеряли виноделов из-за наших конкурентов. Они приняли другие предложения, когда умер мой отец, потому что не знали меня и не доверяли мне.

— Почему ты не работал со своим отцом, не учился бизнесу? — спросила я, чувствуя, как мной овладевает гнев. Зено было двадцать шесть лет. Как он мог жить так беспечно?

— У меня не было к этому никакого интереса. Он хотел, чтобы я был вовлечен, но мне это не нравилось. В конце концов, он сказал мне сделать перерыв, и что, он сам все уладит. Так я и сделал.

— Ты проводил время за выпивкой и вечеринками вместо того, чтобы изучать семейный бизнес? Стоит ли удивляться, что покупатели покидают корабль?

Пальцы Зено сжали подлокотники кресла.

— И что, черт возьми, ты можешь об этом знать?

— Знаю, что с тех пор, как я здесь, ты появлялся лишь дважды, — огрызнулась я. — Знаю, что ты даже дня не посвятил тому, чтобы пройтись по своей земле, узнать людей, которые проливают кровь, пот и слезы, создавая твое вино. Я провела здесь не так много времени, но знаю больше фермеров и виноделов, чем ты, у кого это поместье было с тех пор, как ты родился!

Я поднялась на ноги, глядя на Зено сверху вниз.

— У тебя есть подарок в виде этой земли, Зено, земли, которой ты владеешь. Твои виноделы исключительны, как и сам продукт. Если покупатели уходят, то это твоя вина, только твоя. Эти вина лучше всего, что может предложить любой из конкурентов, — меня трясло от ярости. — Может быть, вместо того, чтобы ехать на юг Франции с какой-нибудь баронессой, которая приглянулась тебе на неделе, тебе следовало быть здесь со своим отцом, участвовать в бизнесе, который кормит тебя? Мой отец переехал в Америку, Зено. Он покинул свою любимую Италию, чтобы расширить бизнес, который построил с твоим отцом. Как его дочери, мне стыдно, что все,