Великий поток - Аркадий Борисович Ровнер

на части.

Нужно сказать, что расхождения в круге охнебартов никогда не принимали форму дискуссии и тем более спора, они проявлялись исподволь в их поступках и репликах и в том, как каждый строил себя и влиял на другого. Однако это разногласие оказалось настолько фундаментальным, что стало грозить их проверенной временем дружбе. Охнебартам начало казаться, что их содружество это просто «заслонка» от внешнего мира, с которым у каждого были совсем не простые и не легкие отношения.

У многих были конфликты с родителями и прежними друзьями. Каждый нес в себе не до конца распутанный клубок собственных ошибок и слабостей. Кроме того материальное положение охнебартов оставляло желать лучшего. Среди них один только Кондрат мог считаться обеспеченным человеком, и в этом качестве он незаметно помогал тем, кто нуждался. Тимофей подрабатывал редактурой и переводами и едва сводил концы с концами. Глеб и Жора и вовсе нигде не работали и не имели источника доходов. Жора вдобавок не имел крыши над головой и ютился у друзей за городом. Кэт работала в краеведческом музее, а Ольга давала частные уроки на фортепиано. Дело, конечно, было вовсе не в шаткости их материального положения, хотя это также влияло на их состояние. Но больше всего беспокойств вызывало у них периодически обострявшееся ощущение, связанное со спутанностью их представлений по самым важным мировоззренческим вопросам и отсутствием ощутимых плодов их общей деятельности и личных усилий.

Уже отмечалось, что незадолго до появления в Дуракине Никлича группа переживала очередной кризис. Всем казалось, что атмосфера вокруг них сгущается, что их регулярные встречи вызывают подозрение и что местные власти скоро за них возьмутся, и это беспокойство нарастало с каждым часом. Надвигалось событие, очертания которого вселяли в них то тревогу, то экзальтацию. Каждый вечер они собирались и долго молча сидели на циновках в квартире Глеба, не выносившего никакой мебели в своем жилище.

3

В те дни за городом горели торфяные болота, и едкий дым наползал на город, усиливая ощущение общей тревоги.

Как-то вечером — дело было в конце лета после дня опрокинутого над городом солнца, когда люди, животные и растения одинаково задыхались от дыма, зноя и безнадежности, — группа друзей, собравшаяся у Глеба, медитировала перед большой сине-голубой янтрой, пытаясь разгадать по ней причудливый узор происходящего.

Неожиданно Глеб поднялся со своего места и покинул квартиру. Хлопнула дверь, и почти одновременно загремел гром, загудел ветер, в форточку дохнул свежий воздух, застучал по асфальту дождь, и быстрые струйки побежали по стеклам. Через десять минут мощный ливень разыгрался на улице, гул которого перекрывался раскатами грома. Вода, ветер, молнии, гром создавали невиданное буйство. Такого ливня Дуракин еще не знал — казалось, начался новый Всемирный Потоп, казалось, город будет смыт потоками воды, разнесен ударами грома, сожжен стрелами молний.

Гроза продолжалась больше часа. Наконец, ветер начал относить ее на восток. Ливень стих, громовые раскаты стали глуше и отдаленней, хотя зарницы еще вспыхивали где-то поблизости. Вместе с окончанием грозы к друзьям пришло посланное небом освобождение. Захотелось встать, открыть форточку, поговорить. Каждый чувствовал, что придавившая их безнадежность отступила, что начинается новая полоса их общей жизни, которая принесет им новый смысл и поддержку.

Щелкнул в прихожей замок, вернулся Глеб, но не один, а с кем-то в насквозь промокшем пестром балахоне. Сам он тоже был мокрым с головы до ног. Они прошли в ванную, где вымылись и переоделись, и через десять минут Глеб пригласил в комнату молодого человека с большими удивленными глазами и открытым лицом, говорившего на никогда не слышанном ими старо-английском. Других известных им языков он не знал. По словам Глеба, молодой человек не был англичанином, а был «человеком, упавшим с неба», что бы эти слова ни означали. Звали его Никлич.

Охнебарты снова уселись в круг, разглядывая гостя и ожидая дальнейших объяснений от Глеба. Однако никаких объяснений не последовало. Он даже не смог толком рассказать, как он узнал о том, где искать Никлича и как того зовут, какой голос подсказал ему время и направление. Голос возник в нем, когда он, медитируя, сидел в круге с другими, и Глеб просто ему поверил. Он встал, вышел на улицу и пошел под дождем, сворачивая направо и налево по наитию. Скоро он оказался за городом, и тогда разразилась гроза. Он увидел человека посреди поля и побежал к нему. Они стояли под проливным дождем друг против друга, когда среди раскатов грома он услышал имя «Никлич», и произнес это имя вслух. Никлич откликнулся, и они побежали домой.

Никлич подтвердил сказанное о нем Глебом, что он «упал с неба» и что для него это было не меньшей загадкой, чем для дуракинских охнебартов. Охватившее друзей чувство недоумения выразил Тимофей, сказав следующее: известна категория людей, «посланных Небом», которых справедливо называют небесными посланниками. С другой стороны, не менее известно выражение «свалиться с Луны», которое относится к людям, не ориентирующимся в обстановке и не знающих самых ординарных вещей. «Упавший с неба» Никлич не принадлежал ни к одной из этих двух категорий, а представлял собой нечто уникальное.

Особенно это стало ясным, когда он начал свои подробные рассказы об островах небесного архипелага Макам, в которых раскрылись его такт и внутренняя пластика, — настолько убедительными в деталях и красках были его истории, напоминавшие собой арабески «Тысячи и одной ночи». Архипелаг Макам был настоящим Небом — то есть страной, в которой ничего не повторялось, а значит — не было времени. Обитатели этого Неба не знали нужды и болезней, они были радостны и беспечны и счастливы тем, что им давало их существование в благодатном краю на берегах Небесного Потока. По словам Никлича, архипелагом Макам управляли Три Голых Старца, мудрость которых не ставилась им под сомнение. Рассказам Никлича не было конца, но все равно любопытство слушателей оставалась неутоленным.

Относительно того, как он оказался в Дуракине, Никлич ничего не знал и не понимал. В ответ на вопросы своих новых знакомых, касающиеся причины его «падения на Землю», он с искренним удивлением смотрел на небольшую блестящую коробочку с одной единственной кнопкой, которую он держал в своей руке, когда в тот достопамятный грозовой вечер Глеб привел его в компанию охнебартов.

Этот странный прибор, названный им вентотроном, был, по его словам, в какой-то степени причиной его «падения». Из слов Никлича можно было заключить, что вентотрон порождает Гранатовый смерч, который способен переносить человека с одного плана Вселенной на другой, однако многое зависит от истинного стремления тех,