Дети белой богини - Наталья Андреева

- Я переменил свое мнение относительно Аг­лаи Серафимовны, после того как с ней погово­рил. А после визита к Вере Васильевне понял, почему твоя мама против вашего брака с Герма­ном. Она права.

- И почему?

- Видишь ли, у Германа есть тайна. Он ...э-э-э... не совсем здоров.

- То есть?

- Иногда Герман совершает странные поступ­ки, - осторожно сказал Завьялов.

- А другие разве не совершают?

- Я пока не готов об этом говорить. Мне надо проконсультироваться со специалистом. Но лучше бы тебе держаться от Германа подальше.

- Ха-ха! Если бы я вас знала чуть хуже, поду­мала бы, что мама дала вам взятку! Мы почти при­ехали.

Вот и его дом. Вероника замолчала, заезжая на асфальтированный пятачок. Заглушив мотор, повернулась к нему:

- Можно зайти на чашку кофе? Он слегка растерялся:

- Пожалуйста. Но у меня... Я не жду гостей. Гостью. Холостяцкая квартира, моя жена... Сло­вом, я не знаю.

- Как же вы не похожи на Германа! - не удер­жалась Вероника. - Знаете, как в таких случаях ведет себя Горанин?

- Как?

- А вот так!

Вероника приблизилась, обняла за шею и приникла к его губам. Он ответил на поцелуй и подумал, что еще ни разу в жизни не оказывал­ся в такой нелепой ситуации. Прежде чем впер­вые поцеловать Машу, он с неделю просчиты­вал все возможные варианты и приготовил це­лую речь на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. То есть, если потребуется продол­жение. Тогда, как честный человек, он сделает предложение и так далее, и тому подобное. Це­ловаться просто так, без серьезных намерений, да еще с девушкой лучшего друга... Черт знает что!

- А после этого Горанин просто поднимает­ся вместе с женщиной в квартиру, не пытаясь выяснить на леетнице, зачем, для чего и как на­долго, — сказала Вероника, оторвавшись от его губ. - Я его за это ненавижу, но тебя, кажется, ненавижу еще больше за то, что ты другой!

Вот тут он растерялся окончательно. Что за цирк? Что ей надо? Ба, у нее истерика!

- Ника, Ника! Да приди ты в себя! - Он по­гладил ее по голове, словно ребенка. - Пойдем ко мне. Тебе надо успокоиться.

- Да-да, - забормотала она. И открыла двер­цу.

Снежная крупа, словно сахарная пудра, мо­ментально осыпала светлые локоны. Его вдруг ох­ватила пронзительная жалость. Ну что же она с собой делает?

«Успокоительное ей, что ли, дать?» - разду­мывал он, поднимаясь на пятый этаж. Вероника всхлипывала и, то и дело спотыкаясь, хваталась за него. - «А вдруг у нее аллергия на лекарства? Надо бы Аглае позвонить...»

- Не надо звонить маме, - сказала Вероника, будто услышав его мысли. - Я сейчас поеду. По­сижу немного и...

Она опять громко всхлипнула. Он кинулся на кухню, плеснул из чайника кипяченой воды в ста­кан. Девушка в это время прошла в комнату. Ког­да он влетел туда со стаканом в руках, она сидела на диване.

- А выпить нет? - спросила Вероника, сделав глоток

- Не надо тебе этого.

- Я расстроилась немного, - пожаловалась она. - Из-за Веры. Я должна была догадаться, что У них есть дети... ребенок... Вы ведь знаете, как это бывает. Мы скрываем от себя наши догадки, бежим от них. Я тянула, сколько могла. И про их Дочь я не хотела знать. И про то, что они могут быть счастливы. Без меня. Или уже счастливы. Вы понимаете? Ты понимаешь? Господи, я никак не определюсь, как тебя называть! И как к тебе относиться!

-Я тоже.

- Мне, наверное, надо идти. Ты извини. За тот поцелуй. Не знаю, что на меня нашло! Вроде бы трезвая, - усмехнулась Вероника.

- Ты тоже извини. Что ответил.

- Еще бы ты меня оттолкнул! Тогда бы у меня уже точно была истерика! Какие вы, мужчины, странные!

- Да уж...

На его взгляд, странными были женщины. Их поведение не поддавалось логике. Непредсказуе­мая реакция - вот что его всегда пугало. Как стро­ить отношения, если вместо «да» слышишь «нет», а вместо «не знаю» уверенное «конечно!»?

Вероника подошла к окну, отодвинула зана­веску и замерла. Он догадывался: смотрит на кот­тедж Германа. Подошел и неожиданно для себя обнял девушку за плечи. Почувствовав запах ее волос, мягко коснулся их губами, словно хотел попробовать на вкус, так они сладко пахли. Про­шептал:

- Ну что? Что такое?

- Нет. Ничего, — также шепотом сказала она. -Ты часто туда смотришь?

- Каждый день.

- И что это? А?

- Не знаю. Может, маленькое безумие?

- Если я когда-нибудь захочу сбежать отсюда, из этого города, я сделаю это с тобой! - реши­тельно сказала Вероника.

Он ничего ей не ответил, только подумал, что вот это уже безумие большое. И не надо бы ему случится. Там, на краю Долины Бедных, свети­лись окна Германа. Д пока они светятся, покоя им обоим не будет. Ни ему, ни Веронике.

...Она ушла минут через десять. Александр долго стоял у окна и смотрел, как «Жигули» еха­ли по дороге, ведущей к Долине Бедных. У кот­теджа Германа машина не остановилась, проеха­ла мимо. Он почему-то вздохнул с облегчением. Будто уже имел на девушку какие-то права...

УБЫВАЮЩАЯ ЛУНА

День первый

«ЕСЛИ Я КОГДА-НИБУДЬ ЗАХОЧУ СБЕЖАТЬ отсюда, из этого города...» Куда сбежать? Ее-то, может быть, и ждут в том огромном мире, что от­крывается за пределами дряхлеющего силуэта N, но его не ждут точно.

На следующее утро, анализируя события про-шедшегЪ дня, он никак не мог принять верное решение. Поверить или нет? Поставить в этом деле точку или искать дальше? И что искать? Пойти против Германа, значит пойти против го­рода. А город не простит. Городу проще считать так, как считает Горанин. Меньше проблем. Но есть еще Вероника...

После обеда он отпросился у начальницы в поликлинику.

- Плохо себя чувствуете, Александр Алексан­дрович? - сочувственно посмотрела на него Ва­лентина Владимировна.

- Давно не показывался врачу. Разнервничал­ся что-то. Вы, должно быть, слышали о вчераш­нем происшествии?

- Об уголовнике, которого ночью зарезали на рынке, у пивнушки?

- Задушили, — поправил он.

- А говорят, зарезали... Говорят еще, что это он убил вашу жену.

- Да, наверное. Мне в связи с этим надо будет заглянуть в прокуратуру. Вы уж простите нера­дивого работника.

- Да что вы! Что вы! - замахала руками на­чальница. - Я удивляюсь, как хорошо вы держи­тесь! Подумать только, жену убили! Ужас какой! Следствия, допросы, опознания. И все это после тяжелого ранения! Как вам, должно быть, трудно все пережить!

- Это скоро закончится, - с грустью в голосе сказал он. - И я все время буду при вас, милые мои женщины.

Женщины переглянулись и слегка смутились. Ого! Он, кажется, научился говорить компли­менты!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});