Магистр темных дел - Ольга Викторовна Романовская

от них избавиться. В моей жизни случалось всякое, но всякий же раз я находил выход из положения. Пусть не сразу, но находил. Надеюсь, со временем я сумею научить тому же и вас. Вас всех, а не вас конкретно, — уточнил он. — Именно поэтому я не ращу из студентов неженок, не нянчусь с ними, не подбираю слов. Жизнь — жестокая штука, лучше сразу, во время учебы научиться давать ей сдачи. Идемте!

Магистр махнул в сторону лестницы.

— Надеюсь, — не оборачиваясь, поинтересовался он, — вы все еще горите желанием помогать мне?

Раян опасался отрицательного ответа. Лика вполне могла отказаться, посчитав свой долг исполненным. Или напомнить, что всякая помощь имеет пределы. И тогда, все, конец. Без помощи Лики ему не справиться, не остаться на свободе.

— Вы только скажите, что мне делать, и я сделаю.

Интересно, ответила бы она так же, если бы знала, что ей предстояло сказать на допросе в Тайной канцелярии? Но пока Лику тревожила лишь пропавшая Альма.

Боковым зрением она заметила, как один за другим гасли светильники.

К горлу подступил комок страха.

Лика никогда не боялась темноты, но теперь старалась окружить себя светом.

На ладони расцвел лепесток огня.

Ну вот, сразу стало спокойнее, можно смело спускаться.

— Какая же вы трусиха! Неужели одного магистра магии вам недостаточно, нужно выписать еще парочку? — ядовито прокомментировал ее действия Раян.

Самому ему свет не требовался, магистр видел в темноте словно кошка.

— Я всего лишь не хочу утруждать вас, заставлять сращивать еще один перелом.

Лика намекала на скудное освещение лестницы — мигавшую в самом низу дежурную лампу.

Раян не ответил, хотя прекрасно догадывался об истинных причинах ее страха. Он мучительно подыскивал слова для продолжения разговора и не находил их. Прежде ему не приходилось предлагать женщине стать фиктивной любовницей. Даже письмовник, настольная книга для всех возрастов, тактично обходил стороной подобные вопросы, хотя охотно делился парой шаблонов для признаний в любви.

Вместе с открывшейся входной дверью внутрь ворвался обжигающий порыв ветра. Складывалось впечатление, будто зима объявила осени войну не на жизнь, а на смерть и стремительно кидала в бой один полк за другим.

Ежась от ночной стужи, Лика терпеливо ждала, пока Раян запрет дверь. Выходит, он изначально планировал зайти за ней, раз забрал ключи у мистрис Бланк.

Сунув тяжелую связку в карман, Раян протянул Лике руку:

— Обопритесь, а то вас действительно сдует.

Будто подтверждая его слова, очередной порыв налетел со стороны кладбища.

Девушка охнула:

— Мои перчатки!

Ветер вырвал их из рук, подхватил словно былинки и унес неведомо куда. Опять новые траты! А все потому, что она, раззява, не надела их в помещении.

— Говорю же: давайте руку! — пробурчал Раян. — Можно сразу обе.

— Но…

Лика сомневалась, насколько это прилично. Одно дело, чинно взять его под локоть, другое… Со стороны смотрелось слишком однозначно.

— Без всяких «но»! У вас руки замерзнут.

Легко сломив ее слабое сопротивление, Раян заключил ее ладони в свои.

Какие холодные! И дело не только в студеном ветре. Будто он не видел, не чувствовал, как она вздрагивает, как мечтает, но стесняется прижаться к нему.

— Вот так…

Крепко стиснув ледяные пальчики, магистр поднес их к губам, согрел дыханием.

— Мастер, не нужно! — стушевалась Лика.

Она попыталась вырвать ладони и замерла, перестала дышать, когда он коснулся кожи губами. Легко, невесомо, но через ее тело словно молнию пропустили. Его губы, такие горячие, шершавые, обветренные. Такие твердые, крепкие… греховные. Или дело в ее собственных мыслях? С некоторых пор Лика позволяла себе слишком много. Нет, в мечтах они даже не целовались, но… Словом, преподавателя полагалось воспринимать как мебель, бесполое существо, а она не могла.

— Дышите уж!

Дразня, Раян еще раз привлек ее ладонь к губам, на этот раз задержал дольше.

Вот он — идеальный момент, чтобы попросить подыграть!

— Лика…

И все же магистр сомневался: стоит ли?

— Да, мастер Энсис?

Широко распахнув глаза, она замерла в ожидании. Губы чуть приоткрыты. Ничего такого Лика, разумеется, не хотела, но ее запрокинутая голова, поза подталкивали к поцелую. Настоящему, в губы. А все фонарь — тут же нашел виноватого Раян. Зачем его подвесили над крыльцом?

— Не здесь.

Он вдруг осознал, что, возможно, они не одни в академии. Непогода непогодой, но сейчас только восьмой час.

— Это связано с Тайной канцелярией, верно? — догадалась Лика и инстинктивно прижалась к нему, когда над головой опасно заскрежетало железо водостока.

— М-да, не лучшее время для прогулок!

Раян убедился, что на голову им ничего не свалится, и вернулся к щекотливой теме:

— Да, с ней. Вы обещали соврать ради меня… До сих пор хотите?

Исходивший от магистра запах ночной свежести смешивался с кристаллами льда в дыхании ветра, ароматом прелой листвы, мокрой кожи и дерева, создавая неповторимую симфонию. Она пьянила, кружила голову, толкала отвечать согласием на все, о чем бы Раян ни попросил.

— И что же мне нужно сказать?

Сообразив, что все еще прижимается к нему, Лика отступила в темноту. Пальцы выскользнули из горячих ладоней. Девушке показалось, будто они мгновенно заледенели.

— Так не терпится услышать прямо сейчас? Потерпите уж! Тем более ложь не из приятных, — заранее предупредил он.

Поразмыслив, магистр предложил:

— Как вы относитесь к тому, чтобы вместо занятий сегодня выпить чаю? Боюсь, — пошутил он, чтобы немного разрядить атмосферу, — академия не выдержит бури и обратной магии одновременно. Что-то мне подсказывает, с утра найдут немало поваленных деревьев, поэтому поспешим. Заночуете тоже у меня, с этим проблем не возникнет.

— У вас, — поджала губы Лика. — Не у меня.

— Потом обсудим ваши моральные устои, Скотт! Или хотите, чтобы на вашей эпитафии значилось: «Раздавлена горгульей»?

Магистр намекал на каменные изваяния на парапете.

Предсказания Раяна меж тем сбывались. Деревья подозрительно кряхтели, ветер все набирал и набирал силу.

Ухватив Лику под руку, магистр повел ее по аллеям залитого безлунной чернотой парка. Он шагал быстро, старался обходить стороной наиболее опасные места. Каждый раз, когда над головой что-то трещало или ухало, сердце Лики сжималось до размера медного гроша. Позабыв о воспитании, она буквально висла на шее Раяна, мечтала благополучно переступить порог коттеджа.

Уж не Альма ли наслала на них эту бурю? Сильные ветра в Ойме случались, но Лика не припомнила подобного урагана.

Еще днем, во время репетиции, ничего не предвещало непогоды. Ветер налетел внезапно, стоило последнему лучу солнца лизнуть