Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы - Фридрих Дюрренматт

Клара Цаханассьян. Боби! Распорядись купить акции Дюпона.

Илл. Хельмесбергер купил у меня коньяк. А он уже много лет не зарабатывает и держится только на даровой похлебке.

Полицейский. Вечерком и я попробую этот коньяк. Хельмесбергер меня пригласил. (Пьет пиво.)

Илл. На всех новая обувь. Новые желтые ботинки.

Полицейский. А чем вам не нравится новая обувь? На мне, кстати, тоже новые ботинки. (Показывает новые ботинки.)

Илл. И вы тоже…

Полицейский. Как видите.

Илл. И тоже желтые. Вы пьете пльзеньское пиво.

Полицейский. Вкусное пиво!

Илл. Но прежде вы пили только местное?

Полицейский. Бурда.

Музыка по радио.

Илл. Вы слышите?

Полицейский. Что?

Илл. Музыку.

Полицейский. «Веселая вдова».

Илл. Радио.

Полицейский. Да, тут совсем рядом, у Хагхольцера. Надо сказать, чтобы он закрывал окна. (Записывает.)

Илл. Но откуда у Хагхольцера приемник?

Полицейский. Это его личное дело.

Илл. Скажите, господин вахмистр, чем вы собираетесь расплачиваться за пльзеньское пиво и за желтые ботинки?

Полицейский. Это мое личное дело.

Звонит телефон.

(Берет трубку.) Полиция.

Клара Цаханассьян. Боби, сообщи русским по телефону, что я принимаю их предложение.

Полицейский. Все в порядке. (Вешает трубку.)

Илл. А чем будут расплачиваться мои покупатели?

Полицейский. Полиции это не касается. (Встает и снимает со спинки стула винтовку.)

Илл. А меня касается. Они будут расплачиваться моей жизнью.

Полицейский. Вам никто не угрожает. (Заряжает винтовку.)

Илл. Город все больше залезает в долги. Растут долги, и растет достаток. Вместе с достатком растет необходимость меня убить. И дама может спокойно сидеть у себя на балконе, попивать кофе, курить сигары и ждать. Просто ждать.

Полицейский. Вы фантазируете.

Илл. Все вы ждете! (Стучит кулаком по столу.)

Полицейский. Вы хватили лишний стаканчик, Илл. (Возится с винтовкой.) Ну вот, зарядил. Теперь вы можете успокоиться. Полиция для того и существует, чтобы все уважали законы, чтобы в стране был порядок и жизнь ее граждан была в безопасности. Она знает, в чем ее долг. Стоит возникнуть даже намеку на малейшую опасность — полиция тут же примет меры. Уж будьте спокойны, господин Илл.

Илл (тихо). А почему у вас во рту новый золотой зуб, господин вахмистр?

Полицейский. А?!

Илл. Новенький золотой зуб. И как блестит!

Полицейский. Вы что, рехнулись? (Направляет на Илла винтовку, и тот медленно поднимает руки вверх.) У меня нет времени выслушивать твои бредни. И без того дел хватает. У миллиардерши сбежал ее любимец, черный барс. За ним нужно организовать погоню. (Уходит.)

Илл. Погоня идет за мной. За мной.

Клара Цаханассьян (читает письмо). Он приедет, законодатель мод, мой пятый, самый красивый из мужей. Он каждый раз придумывает для меня новую модель подвенечного платья… Роби, сыграй менуэт.

Менуэт на гитаре.

Восьмой муж. Но твоим пятым мужем был хирург.

Клара Цаханассьян. Нет, хирург — это шестой. (Распечатывает следующее письмо.) От короля железных дорог Запада.

Восьмой муж (с удивлением). О нем я еще не слыхал.

Клара Цаханассьян. Это мой четвертый. Банкрот. Его акции теперь принадлежат мне. Я соблазнила его в Букингемском дворце.

Восьмой муж. Но ведь то был лорд Измаил?

Клара Цаханассьян. Пожалуй, да. Ты прав, Хоби. Совсем о нем забыла. И о его замке в Йорк-шире. Значит, это письмо от моего второго. Я с ним познакомилась в Каире. Мы целовались под сфинксами. Это был чудесный вечер.

Справа — перемена декораций. Опускается табличка: «Ратуша».

Третий входит, задвигает кассу и поворачивает прилавок — теперь это письменный стол. Появляется бургомистр, кладет на стол револьвер и садится. Слева входит Илл.

На стене висит проект нового здания ратуши.

Илл. Мне надо с вами поговорить, бургомистр.

Бургомистр. Прошу.

Илл. Как мужчина с мужчиной. Как ваш будущий преемник.

Бургомистр. Слушаю.

Илл продолжает стоять, смотрит на револьвер.

Сбежал черный барс госпожи Цаханассьян. Он забрался в собор. Нельзя ходить безоружным.

Илл. Еще бы.

Бургомистр. Я призвал всех мужчин взяться за оружие. Детей задержат в школе.

Илл (недоверчиво). А не слишком ли много шума?

Бургомистр. Охота на хищника!

Дворецкий (входя). Президент Международного банка, сударыня. Только что прилетел из Нью-Йорка.

Клара Цаханассьян. Я никого не принимаю. Пусть летит обратно.

Бургомистр. Что вас тревожит? Говорите откровенно.

Илл (подозрительно). Вы курите хорошие сигареты?

Бургомистр. Это светлый табак — сигареты «Пегас».

Илл. Очень дорогие…

Бургомистр. Зато приличные.

Илл. Раньше вы курили другие.

Бургомистр. Да. «Пять коней».

Илл. Те были дешевле.

Бургомистр. Но невыносимо крепкие.

Илл. И на вас новый галстук?

Бургомистр. Шелковый.

Илл. И ботинки вы себе купили новые?

Бургомистр. Я их выписал из Кальберштадта. Но, странно, откуда вы все это знаете?

Илл. Поэтому-то я к вам и пришел.

Бургомистр. Что с вами? Вы так побледнели. Вы больны?

Илл. Я боюсь!

Бургомистр. Боитесь?

Илл. Достаток растет.

Бургомистр. Вот это новость! И, скажу откровенно, она очень меня радует.

Илл. Я прошу защиты у властей.

Бургомистр. Вот как! С чего это?

Илл. Сами знаете, господин бургомистр.

Бургомистр. У вас есть подозрения?

Илл. За мою голову дают миллиард.

Бургомистр. Обратитесь в полицию.

Илл. Я обращался в полицию.

Бургомистр. Значит, вам нечего волноваться.

Илл. Во рту полицейского блестит новый золотой зуб.

Бургомистр. Вы забыли, что находитесь в Гюллене, городе с великими гуманистическими традициями. Здесь ночевал Гёте, здесь написал свой квартет Брамс. Это к чему-то обязывает.

Третий (входит и вносит пишущую машинку). Новая пишущая машинка, господин бургомистр. Ремингтон.

Бургомистр. Отнесите в канцелярию.

Третий уходит направо.

Мы не заслужили такой неблагодарности. Если вы нам не доверяете, — мне очень жаль. От вас я не ждал такого нигилизма. Мы живем в государстве, где существуют законы.

Илл. Тогда арестуйте ее.

Бургомистр. Странно. В высшей степени странно!

Илл. Это же сказал и полицейский.

Бургомистр. В конце концов, ее поведение, видит Бог, можно понять. Ведь вы подкупили двух наших горожан, подбили их на лжесвидетельство и толкнули юную девушку на пагубный путь.

Илл. Однако на этом пагубном пути она подобрала несколько миллиардов, господин бургомистр.

Молчание.

Бургомистр. Давайте говорить начистоту.

Илл. Для этого я сюда и пришел.

Бургомистр. Поговорим как мужчина с мужчиной, вы сами об этом просили. У вас нет морального права требовать ее ареста, а о том, что вы будете бургомистром, не может быть и речи. Мне очень жаль, но я должен вам это прямо сказать.

Илл. Это официальное заявление?

Бургомистр. Да. По поручению партии.

Илл. Понятно. (Медленно отходит налево и, стоя спиной к бургомистру, в оцепенении смотрит в окно.)

Бургомистр. Из того, что мы отвергли предложение дамы, вовсе не следует, что мы оправдываем ваше преступление. Сами понимаете — кандидат в бургомистры должен отвечать определенным моральным требованиям, чего о вас, к сожалению, сказать нельзя. Хотя наше глубокое дружественное расположение к вам, разумеется, остается в силе.

Слева выходят Роби и Тоби. Они опять несут венки и букеты; исчезают в «Золотом апостоле».