Детская площадка - Джейн Шемилт

но тот так и не ответил.

– Прости. – Мелисса по-прежнему плачет. – Я подумала, пока ехала сюда, подумала…

Она не может закончить фразу, но в этом нет необходимости. По ее лицу текут слезы. Ева знает, что подумала Мелисса, она сама думала о том же.

Эрик обнимает Мелиссу за плечи.

– Все хорошо, Мелли, все хорошо.

Из-за отека на лице Мелисса еле шевелит губами. С острым чувством горечи Ева догадывается, что это работа Пола. Жалость оседает поверх ее собственного горя и страха, образуя еще один скользящий слой. Она переводит взгляд на пустой багажник и замечает, что тот не совсем пуст – в углу виднеется что-то округлое и блестящее. Она протягивает руку и вынимает этот предмет. Она сжимает его так крепко, что он хрустит. Острые осколки, осыпаясь, впиваются в ее ладонь. Это диадема. Детская диадема.

Часть пятая. Облики, обличья и личины

Дети постоянно наряжались. Прикидываясь кем-то другим, они набирались опыта для будущей взрослой жизни. Именно поэтому в детстве играют в игры. Поппи носила расшитый блестками жакет из ящика с карнавальными костюмами. Он хорошо сочетался с ее волосами. Блейк воображал себя воином, Соррель – принцессой. Чарли… Ну, Чарли всегда оставалась собой. А Иззи была красавицей, что само по себе подразумевало поддержание определенного образа.

Теперь забавно сознавать, что, умиляясь детскому маскараду, мы, взрослые, были заняты тем же самым. Мелисса повязывала симпатичные шарфики, Ева красилась на барбекю, превращаясь в другую женщину. Я использовала блестки, чтобы скрыть синяки, Мелисса – тональный крем. Пол и Мартин все это время изображали добропорядочных мужей, любящих своих жен, хотя нельзя утверждать, что их маски были одинаковыми, вовсе нет.

Детьми двигали совсем другие мотивы. Они не пытались что-то скрывать – как раз наоборот. Поппи отчаянно нуждалась в друзьях. Она хотела, чтобы ее заметили, и это удалось – на нее обратила внимание Иззи. Блейк жаждал приключений и получил гораздо больше, чем рассчитывал. Соррель? Думаю, она стремилась обрести хоть чуточку влияния. Ее почти не принимали всерьез. Я с болью в сердце вспоминаю, как она наряжалась принцессой, а на самом деле шагала прямо в открытый капкан. По крайней мере, она оставила нам подсказку.

Глава 13. Ноябрь

Мелисса

Дом Мелиссы больше ей не принадлежит, она даже на кухне не хозяйка. Все выглядит по-другому без Лины, создававшей здесь уют. Полицейские включают все лампы, и тени вокруг исчезают.

– Обычно мы задаем подобные вопросы в участке, но надо спешить. Мы немедленно используем факты, которые вы нам предоставите.

Инспектор уголовной полиции Гордон указывает Мелиссе на кухонный табурет. Она садится по другую сторону стола. Ева и Грейс встают справа и слева от нее, словно часовые.

Инспектор тоже садится, но и тут остается выше Мелиссы. У него непропорционально длинное туловище и короткие ноги. Двойной подбородок свисает на воротник рубашки, когда он смотрит на Мелиссу сверху вниз.

– Не могли бы ваши подруги подождать за дверью? – спрашивает он, хотя эти слова не звучат как вопрос. – Обычно…

– Это не обычное чертово дело! – взвивается Грейс. Она подается вперед, опираясь руками на стол. Инспектор Гордон округляет глаза. – Плевать, сколько раз вам приходилось разыскивать пропавших детей. Для нас тут нет ничего обычного.

– Я понимаю, что вы близкие…

– Именно так. – Громко скрипит табурет. Грейс устраивается рядом с Евой.

– Хорошо, вы можете пока остаться, чтобы оказывать поддержку и помогать отвечать на вопросы. Когда необходимость в этом отпадет, я попрошу вас выйти. – Инспектор Гордон смотрит в свои записи, потом поднимает глаза на Еву. – Начнем с диадемы Соррель. Вы помните, когда она в последний раз ее надевала?

Раскрытая ладонь Евы лежит на коленях. Диадему уже передали криминалистам. Мелисса замечает, что стекляшки оставили на коже подруги синеватые вмятины. Ева качает головой.

– Я пытаюсь припомнить, была ли Соррель в диадеме, когда зашла ко мне в комнату после обеда, но помню лишь, как обнимала ее, помню ее тепло.

– После обеда диадема на ней была. – Мелисса нащупывает руку Евы. – Мы как раз вышли на прогулку.

– А где в то время находился ваш муж? – Инспектор впивается пристальным взглядом в Мелиссу.

– У себя в кабинете.

– Вы можете описать его поведение в тот день?

– Он злился.

– Почему?

– Он выпил.

Ей страшно говорить об этом здесь. Она затравленно оглядывается по сторонам, словно Пол стоит на кухне, прислонившись к стене, и слышит каждое ее слово.

– И выместил на вас свою злобу. – Инспектор изучает лицо Мелиссы. Ответ ему не нужен. – Сегодня вы выехали из дома с вещами и кошкой.

Мелисса чувствует, как пальцы Грейс сжимают ее ладонь. Теперь все они связаны воедино.

– Совершенно верно. – Мелисса вздергивает подбородок и смотрит инспектору в глаза. – Я ухожу от него.

– Во многих семьях есть проблемы, однако, несмотря на это, они не распадаются годами. Как в вашем случае. Почему же вы решили убежать именно сегодня, на второй день после исчезновения Соррель Кершоу? Что именно толкнуло вас на это?

Он намекает, что Мелиссе известно нечто ужасное, и она спасает себя. А если это ужасное существует, его необходимо найти.

– Соррель тут ни при чем, – отвечает Мелисса, но инспектор смотрит с сомнением. Похоже, она его не убедила. Наступившее молчание становится невыносимым. – Ну хорошо. Выяснилось, что мой муж насиловал нашу служанку. – Произнесенное вслух, это звучит гораздо жестче и страшнее, чем прежде, у нее в голове. Наверное, следовало промолчать. У Евы начинают дрожать руки. Теперь она уверена, что Пол, надругавшийся над Линой и похитивший Соррель, мог ее изнасиловать.

– Ваша служанка об этом рассказала? – спрашивает инспектор Гордон.

– В этом не было необходимости, она беременна.

– Беременность не подтверждает изнасилование.

– В этом случае подтверждает. – Мелисса понижает голос. – Он многие годы проделывал то же самое со мной. Невозможно сосчитать, сколько раз это было. А вчера вечером хуже всего.

Грейс крепко сжимает ладонь Мелиссы. Инспектор Гордон, прищурившись, изучает ее лицо. Она расстегивает молнию своей спортивной куртки, и его взгляд скользит ниже – по красному пятну на шее и груди. Выражение глаз инспектора становится непроницаемым, он что-то обдумывает и решает, но что именно – догадаться невозможно. Слова Мелиссы не сойдут за доказательство в суде, но она понимает, что инспектор ей верит.

– Сколько лет вашей служанке?

– Пятнадцать.

– Как ее зовут?

– Лина.

– Где она сейчас?

– В безопасном месте. Нам нужно найти Соррель…

– Для этого необходимо переговорить с Линой. Если она находилась в контакте… в близком контакте с вашим мужем, она