Двойное небо (СИ) - Цой Анна

Я прикрыла глаза на секунду. Пока мужчина смотрел на неё с горечью.

— Ты не права, — только и произнёс он.

Теперь чипсами начал хрустеть Давид, пока я спокойно отпивала маленькими глотками из бокала.

— Нет? — хмыкнула бабка, — ладно. Тогда может ты ослеп, и не видишь кого планируешь взять в жены?

Она указала на меня.

— Она маленькая… — снова начала Лидия.

— Она нам всё испортила! — добавила Поля, — она… заняла моё и мамино место и… она вообще тебя от нас… увела!

Нет, ну в какой-то мере… но точно не от Полины. Он же с ней общается.

— Из уже разрушенной семьи, — ответила я.

— Никто меня не уводил, — закатил глаза Лёва, — и я уверяю тебя, мама, что я нахожусь в ясном уме и… с кристально чисто вижу.

Я хмыкнула.

— Это нельзя так оставлять, — пробурчала бабка, — это просто… что вообще подумают… знаешь что про тебя сказали твои друзья⁈

— Это которые Марина? — хихикнула я, — Лидия, мой вам совет, бросайте такую подругу.

— Я попыталась объяснить ей, но она… — пробормотала бывшая жена Лёвы.

— Она пыталась залезть к нему в штаны! — напомнила ей, — к вашему, на тот момент, мужу. И не врите самой себе, что это не так.

— Камила, — скосил на меня предупреждающий взгляд мужчина.

— Ты тоже умалчиватель, так что давай останемся каждый при своём мнении, — ответила ему.

Он поджал губы.

— Ты наелся? — тихо спросила у Давида.

Тот довольно кивнул и снова уткнулся в свой телефон. А Поля в этот момент переводила возмущенный взгляд с меня на него.

— Ты предатель! — наконец, придумала до чего докопаться она, — почему ты за неё, а не за бабушку?

Про мать она и слова не сказала.

— Ты и сама заметила, что она… думает, как мне лучше, в отличие от них, — громко выразился он, — спрашивает меня обо всем. И… ходит со мной на футбол!

Поля нахмурилась.

— Разве я о тебе не заботилась? — почти плакала Лидия, — и не покупала тебе то, что ты хочешь? Почему ты уехал к папе? Со мной тебе разве хуже?

Мальчик побледнел. И опустил взгляд к столу, промолчав.

— Весь в отца! — фыркнула бабка, — хочешь остаться с тем же, в чём варится сейчас он?

Она снова выглядела высокомерной.

— Да, — пожал плечами Дава, — а что с папой не так? У него есть Камила, и они… она… тоже его любит, — он покраснел, — и меня тоже, — он вскинул злой взгляд на мать, — и Камила сказала, что она меня не бросит, как ты сказала! Мы вчера мне комнату сделали, хотя папа был злой и… потом мне телевизор повесили!

Я улыбнулась.

— Что значит повесили? — нахохлилась свекровь, — куда повесили? Зачем это? Ты совсем с ума сошла⁈ — на Лидию, — ты отпустила мальчишку жить с этой вертихвосткой малолетней⁈ — она начала кричать, — вы совсем⁈ Никаких телевизоров! Мальчик будет жить с матерью! Где это видано, чтобы… развод разводом, но дети должны жить с матерью! Не с этой…

— Он живет со мной, — напомнил ей Лев, — суд через две недели, мама. Я, так уж и быть, не стану подавать на алименты.

Тут я поджала губы.

— То есть мама вообще не будет ко мне приходить? — нахмурился Давид, — как сейчас?

А я поняла, что она его даже не обняла при встрече. Я сегодня утром — да, а она, которая не видела сына как минимум две недели, нет. Мне тоже было обидно за него.

— Никто не одобрит такое решение, — сама себе не верила Лидия.

— Ты уже говорила мне это, — кивнул Лев, — и слова всё ещё звучат странно. Кто отдаст мне моего сына? Органы опеки, которые успели отметить и твоё безработное положение…

— Это пока что! — вставляла она.

—…и мои алименты, ни единого раза не получившие преград…

— И что? Это не главное!

—…и твои собственные слова о том, что сын уезжал со мной на целый день…

— Какая разница?

—…и желание самого Давида жить со мной, — закончил Лев.

— Это в любом случае неправильно! — высказалась бабка, — никто не будет лучше матери, тем более… к черту! Только мать знает о своем ребенке всё! И только она сможет всё ему дать! Хм… какая разница, чего хочет сам Давид? Почему Поля в таком случае не просится к вам… в семью, — она говорила с омерзением, — мальчик всегда был со странностями!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да-а? — на манер Льва усмехнулась я, — вы детей местами не перепутали?

Дава хрюкнул.

— Закрой свой рот, прошма… я бы тебя убила, будь моя воля, — прошипела она, — так и скажи, что это твоя хм… невеста, — смешок, — не хочет, чтобы ты платил деньги на стороне! А так настроит мальчишку против матери, и сама будет ходить в золоте, а он… признайся, что ей на тебя плевать! — давила на мальчика она, — прекращай врать!

— Ей плевать! — почти вскочил на ноги Давид, — ты права! — он взглянул на Лидию, — мне теперь есть с кем сравнивать, мам. Прости, я правда хочу жить с папой. И с Камилой. Потому что ей не плевать, а тебе — да.

По щекам женщины хлынули слёзы. Но она продолжала молча сидеть.

— Твои старания тщетны, мама, — важно кивнул Лев, — когда я забирал Давида, никто и не планировал меня останавливать. К чему сейчас ломать комедию?

— С папой тебе будет лучше, — осипшим голосом произнесла Лидия, — прости меня… я не… он очень хочет тебя забрать, а я не… прости, — она уткнулась в платок рыданиями.

Лёва кивнул.

— Заткнись! — рыкнула на неё бабка, — вы все с ума посходили⁈ Что значит «с папой лучше»? Ты совсем из ума выжила, идиотка? Он же перестанет тебе платить! Останешься с голым задом одна и… на что ты собралась жить? Я не дам тебе брать у Полечки! Ты же не думала, что…

— Если Поля не сдаст эту сессию, она тоже останется без денег, — напомнил всем Лёва, — какие у нас подвижки?

Полина перевела испуганные глаза на бабушку. И та заорала:

— Я тебя сейчас просто убью! — на сына, — какая к черту сессия⁈ По…движки? Я… — она схватилась за сердце и откинулась на спинку стула, тяжело дыша, — вы меня так… господи, за что мне всё это?

— Театральная постановка номер два, — хмыкнул Лев, — кто будет следующим?

По нему было видно, насколько ему все это надоело, так что я решила разрядить обстановку:

— Я могу спеть, — заставила зло на себя зыркнуть уже вполне здоровую бабку.

Лёва мило улыбнулся.

— Твои песни в ванной не сравнятся с обычной обстановкой, — был насмешлив он.

— Это точно, — хихикнул Дава, — ты иногда пищишь.

Я деланно цокнула. И мстительно кивнула.

— Зато я не сморкаюсь громко по утрам, — на Льва, — и не храню под кроватью невкусно пахнущие носки, — на Давида.

Оба отвернулись, будто такого не было.

— Я их потом всё равно положу в корзину, — решил оправдаться мальчик.

— Я не знал, что это происходит громко, — дёрнул ногой под столом Лёва.

Ответил ему, как ни странно, его сын:

— Это потому что у тебя уши закладывает, пап, — хихикнул он, — а когда мы домой?

Лев дернул бровью и кивнул.

— Семейный ужин завершен, или мы не успели полностью удовлетворить твою злость, мама? — спросил он.

— Я не хочу с вами жить, — пробормотала Поля.

— Тебя никто и не зовет, — фыркнул Дава, — у нас есть только комната папы и Камилы, моя и общая гостиная. Для тебя места нет.

— Давид, — осадил его Лев.

— Ты всегда можешь написать или позвонить папе или мне, — напомнила девушке я, — без всяких планов и… серьёзно. Постарайся понять меня и то, что я тебе сказала сегодня.

— Кому нужны твои подачки? — рыкнула бабка, — Лев, отвези меня к себе домой. Я хочу посмотреть в каких условиях живёт мой внук!

Я закатила глаза.

— Как-нибудь потом, — подал мне руку мужчина, — мне сейчас совершенно нет дела до твоих причуд, — он хмыкнул, — могу отвезти тебя в больницу, — смешок, — для проверки сердечных болей.

Мой смех был едва слышен. А потому, когда получивший ключи от машины от ушедшего платить Лёвы Давид потянул меня в сторону выхода, свекровь злобно сверлила мою спину.

— До свидания, — махнула всем троим рукой, — Дава, ты забыл попрощаться.

— Пока, — буркнул, не поворачиваясь он, — я, если честно, вообще с ними говорить не хотел. Только, если с мамой немного, но ты сама слышала какая она сегодня.