История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - Сьюзен Бауэр

Вскоре после 617 года Хлотарь согласился назначить своего двадцатилетнего сына Дагоберта (иначе – Дагобера) королём Австразии, таким образом дав австразийцам не только независимого майордома, но и своего короля. Это помогло австразийцам отделиться от Нейстрии и Бургундии, хотя независимое правление Дагобера было, без сомнений, всего лишь иллюзией – он находился под строгим контролем отца, и в любом случае настоящая независимая власть находилась в руках майордома, некоего Пипина Старшего Ланденского.

Когда в 629 году Хлотарь умер после сорока пяти лет правления, у Дагоберта появился шанс получить настоящую власть. Его младший брат Хариберт предпринял попытку занять трон Нейстрии, но Дагоберт сначала угрозами вынудил его отступить в небольшую область Аквитанию, а затем подстроил его убийство и провозгласил всё королевство своим.12

Всем франкским королевством правил один король, и вновь австразийская знать протестовала. Дагоберт, который помог сохранить их независимость, теперь стал их проблемой.

Дагоберт был вынужден следовать стратегии отца. Он сделал своего трёхлетнего сына Сигеберта III королём Австразии, и вновь власть оказалась в руках австразийского майордома. Франки неуклюже старались уравновесить власть короля, права королевской семьи и тягу франкских аристократов (ранее бывших вождями кланов) к самоуправлению, и правление ребёнка-короля под контролем майордома если не обеспечивало стабильность, то хотя бы снимало текущие проблемы.

Дагоберт скончался в 639 году, и королевство осталось разделённым. Сигеберт III и его майордом сохраняли контроль над Австразией, а младший сын Дагобера Хлодвиг II был провозглашен королём Нейстрии и Бургундии, и правил с помощью двух майордомов – по одному на каждое королевство.

В период всех этих смертей и коронаций наиболее важную роль в каждом королевстве играла власть местного майордома, а не то, который из королевских сыновей сидел на троне. Но хоть этот пост и был предназначен для сохранения независимой власти трёх королевств франков, каждый из майордомов не мог сдержать желание объединить страну в собственных руках. К 643 году, когда в Австразии скончался Пипин Старший, он уже захватил власть в Бургундии и Нейстрии.13

Кроме того, он передал эту власть своему сыну Гримоальду. Ранее майордомы не могли наследовать власть, они назначались королём – но теперь они переняли королевский способ наследования по крови.

Гримоальд убедил юного короля Австразии Сигеберта III сделать наследником своего сына. Так он прокладывал трамплин с титула майордома прямо к королевскому трону – но к несчастью для амбиций Гримоальда, вскоре у Сигеберта родился собственный сын.

Однако Гримоальд не признал своего поражения. В 656 году после неожиданной гибели юного Сигеберта, он устроил государственный переворот и захватил власть. Он приказал постричь шестилетнего Дагоберта II в монахи (это означало, что Дагоберт теперь не мог занять трон, являясь служителем бога) и отправил его в монастырь в Англии. Затем он возвел собственного сына, Хильдеберта Усыновлённого, на австроазийский трон.

В ответ на это Хлодвиг II, король Нейстрии и Бургундии, начал войну, захватил Гримоальда и Хильдеберта Усыновлённого, и казнил обоих. Трон Австразии опустел.

Так и не вернув из Англии постриженного в монахи законного наследника престола, своего племянника, Хлодвиг II позволил своему советнику Эрхиноальду провозгласить себя королём всего государства. Одновременно Эрхиноальд стал майордомом всех трёх дворов. Теперь франкские майордомы, желавшие сохранить местную власть, сами стали для неё угрозой.14

Хлодвиг II правил объединённым королевством франков всего лишь один год, а затем умер. Он оставил трёх маленьких сыновей, двое из которых были коронованы и стали правителями Австразии и Нейстрии, а третий был воспитан в монастыре. Однако в течение следующих пятнадцати лет два короля практически ничего не сделали, в то время как их майордомы сражались за власть. Более поздние хроники назовут этих королей первыми из rois faineants, «ленивых королей», и это прозвище так и осталось за последними поколениями Меровингов.15

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 34

Глава тридцать пятая

Григорий Великий

Между 572 и 604 годами папа ведет переговоры с лангобардами и посылает христианских миссионеров в Британию

В Италии личная ненависть также влияла на отношения ланго-бардских правителей.

Король лангобардов Альбоин силой принудил гепидов присоединиться к его королевству, убив их короля и женившись на его дочери Розамунде. На пьяном банкете в 572 году он передал ей кубок, сделанный из черепа её отца и, по словам Павла Диакона, «пригласил её весело выпить с отцом». Ненависть Розамунды вскипела через край. Шантажом она вынудила одного из придворных убить короля лангобардов во сне, вначале крепко привязав его меч к изголовью кровати. Альбоин, видимо, всегда спал с оружием.

Альбоин проснулся, когда убийца проник в комнату, и защищался единственной мебелью в комнате – деревянной скамеечкой для ног. Однако он был убит, после чего Розамунда с сообщником бежали в Равенну, где экзарх принял их в надежде использовать их против лангобардов. Но беглецы отравили друг друга вскоре после прибытия на территорию Византии и умерли в один день.1

Изначально германская природа лангобардов вновь заявила о себе. Альбоин был не столько королём, сколько полководцем-завоевателем, и в течение практически всего срока его правления лангобарды постоянно держали оружие в руках и находились в походе. После его смерти они некоторое время обходились без короля. Полководцы взяли под контроль армию и завоевали ряд городов, и каждый организовал своё небольшое королевство в пределах земли лангобардов. Более тридцати таких королевств, известных как герцогства, стояли плечом к плечу в период, который позже назвали «периодом правления герцогов».

В 584 году лангобардские герцоги решили, что их владения только выиграют от общей защиты, и избрали одного из них, Аутари, чтобы предупреждать всех лангобардов о возможном вторжении.

После смерти Аутари в 590 году они избрали с этой целью другого человека – Агилульфа, которого «совместно возвели в достоинство государя» в Милане, то есть подняли на щите по старому обычаю, что дало ему власть по выбору народа, а не по праву рождения.2

Двое герцогов отказались признать власть Агилульфа. Оба находились на юге Италии, отрезанные от основного королевства клочком суши, всё ещё принадлежавшим императору Константинополя. После нескольких стычек, в которых лангобардские армии сходились на византийской земле, Агилульф вынудил обоих герцогов признать его власть. Но и после этого два королевства на юге, известные как герцогства Сполето и Беневенто, продолжали действовать как маленькие независимые государства, несмотря на внешнюю лояльность лангобардскому правителю.

В год избрания Агилульфа скончался папа Пелагий II, и римские церковнослужители избрали его преемника. Они предложили престол святого Петра монаху Григорию, который его не желал. Двенадцатью годами ранее Григория отправили в Константинополь с дипломатической миссией по поручению папы, и теперь он с облегчением вернулся в родной монастырь. Аббатство было ему роднее и привычнее тронной залы.3

Однако к моменту смерти Пелагия Рим находился в бедственном положении. Лангобарды отрезали город от Равенны и Константинополя, по Риму прокатилась чума, а потом Тибр так разлился, что «перелился через городские стены, затопив много кварталов». Римское духовенство было единодушно: Григорий, к тому времени ставший аббатом, был компетентен, обладал опытом и знал, как уладить отношения с Константинополем. Священники хотели сделать его новым папой.4

Лангобардские герцогства

В смятении Григорий отправил письмо в Константинополь, умоляя императора не подтверждать его назначение, но один из чиновников перехватил письмо и подменил его другим, в котором была просьба назначить Григория папой как можно скорее. Император так и сделал, и Григория против его воли подняли на духовном щите над его собратьями по церкви.5

Он взял под контроль церковь в Риме, взвалив на свои плечи бремя новых обязанностей вопреки своим склонностям. В качестве папы он должен был поддерживать духовную власть в городе; но из-за того, что гражданская власть в Риме была отрезана от контактов с высшим начальством (а также потому, что в теории у Григория был постоянный контакт с богом, которому лангобарды не были помехой) вскоре не только священники, но и префекты Рима стали обращаться к нему за указаниями. Григорий так написал своему коллеге: «Я теперь привязан к Риму, меня держат цепи долга».6