Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур

О быстром, голодном, убийственном сексе.

— Конечно, — закатывает глаза Бриан и закрывает дверь.

— Ты готова ехать домой, Энрика? Думаю, на сегодня с нас хватит, — Слэйн коротко улыбается мне и ведёт за собой обратно.

Я не могу идти. Пытаюсь, но ноги не слушаются. Между моих бёдер мокро, и при каждом шаге я чувствую, как половые губы трутся друг о друга, а клитор, требующий немедленного внимания, истекает соками.

Я не особо помню, как попрощалась с Сальмой. И попрощалась ли вообще. Не помню, как дошла до машины Слэйна и упала в неё. Или он меня усадил. В моей голове всплывают воспоминания. Его руки. Его поцелуи. Его глаза. Это всё преследует меня, и я медленно умираю. Я вся покрываюсь потом от усилий не думать, но тщетно. Мне плохо. Так плохо.

Я не в силах приоткрыть веки, ощущая, жар мужского тела рядом с собой. Слэйн несёт меня на руках, и я дышу его ароматом. Мои губы касаются его шеи, и мне хочется целовать её. Укусить её. Сделать своим этого мужчину.

— Энрика, доброй ночи.

Холодные простыни касаются моей обнажённой и горячей кожи. Издаю возмущённый стон, но темнота и лёд пронизывают меня прежде, чем я делаю попытку схватиться за спасительную соломинку, чтобы вырваться из этого ада.

Глава 23

Резко распахиваю глаза и сажусь. Моё сердце сильно и мощно бьётся о грудную клетку. Всё моё тело мокрое от пота, который пропитал нижнее бельё. Волосы не менее влажные. Тру лицо, чтобы понять, что со мной происходит, но чувствую лишь своё сиплое дыхание, дрожь тела и то, как пульсирует между ног.

— Энрика? Ты в порядке? — у меня за спиной раздаётся сонный голос Слэйна. Вокруг нас темнота, но она озаряется тусклым светом.

Слэйн садится на кровати, и одеяло спадает на его бёдра, обнажая сильную, крепкую и мощную грудь. Его тёмные соски манят мой взгляд, как и линия волос, ведущая вниз и скрытая под одеялом.

Хмурясь, он кладёт ладонь мне на лоб.

— Вот чёрт, ты вся горишь, Энрика. Я вызываю врача. — Слэйн тянется за телефоном, лежащим на тумбочке, но я перехватываю его руку.

— Нет… нет, — шепчу, облизывая губы и задерживая взгляд на его губах. — Всё нормально. Я приму душ.

— У тебя жар. Его нужно сбить, — настаивает он.

— Нет…

— Энрика, это не обсуждается.

— Дай мне принять душ, и всё будет хорошо. Если нет, то вызовешь врача, — быстро нахожусь я. Близость его тела сводит меня с ума. В моей голове туман из похоти и возбуждения. Вспоминаю, почему я проснулась. Во сне я извивалась на простынях, привязанная к кровати, и видела своё отражение в зеркале. Слэйн стоял и смотрел на меня, он шептал мне пошлости, а я изнывала от желания. Я орала, умоляла и горела.

Сейчас я тоже горю, и меня это безумно пугает. Можно ли до болезненного сумасшествия хотеть мужчину? Не знаю, но именно это со мной и происходит.

Быстро иду в ванную и стараюсь успокоиться, но мне ничего не помогает. Встаю под ледяной душ. Он отрезвляет, но как только выключаю воду, так сразу же жар между ног возвращается. Чёрт…

— Энрика? Ты в сознании? — спрашивает Слэйн. Хватаю полотенце и быстро оборачиваю его вокруг своего тела.

— Да… да. Всё хорошо. Наверное, я перенервничала. Мне снился кошмар, — вру, смотря на своё отражение в зеркале. Мои глаза сверкают безумием. Губы покусаны и слишком красные на фоне светлой кожи. Волосы мокрые, и по ним стекает вода, капая мне на грудь. Кажется, что она быстро испаряется из-за температуры моего тела. Что со мной?

Вздрагиваю, когда за спиной появляется Слэйн в халате. Хмурясь, он оглядывает меня, а я сглатываю, но так сложно это сделать. Мой рот иссушен. Горло дерёт так, как будто туда сухого песка насыпали. Я наблюдаю за тем, как он приближается ко мне, и мой взгляд замечает столько нюансов. То, как его голые ступни мягко ложатся на мраморный пол. То, как халат немного оттопыривается на его груди, обнажая больше кожи. То, как его шея напрягается, и на ней виднеются выпирающие вены. То, как его губы приоткрываются, чтобы вздохнуть, и ноздри немного раздуваются. То, как его ресницы трепещут, когда он моргает и снова демонстрирует мне свои чёртовы сексуальные глаза. То, как колышутся волосы при каждом его шаге.

Я хочу тебя…

— Остановись! — выкрикиваю, боясь, что если Слэйн подойдёт ещё ближе, то я умру от нехватки кислорода и сгорю от настоящей температуры.

Под его удивлённый взгляд я отпрыгиваю от него, как ошпаренная, и обхожу его. Я быстро иду мимо гардеробной.

— Энрика? Вернись и объясни мне, что, чёрт возьми, с тобой происходит? — повышает голос Слэйн, следуя за мной. Выскакиваю из спальни, ища, куда бы спрятаться.

— Ничего. Я в порядке. Иди спать, — шиплю, вытирая пот со лба. В нос ударяет аромат парфюма Слэйна, задержавшегося в столовой. Голова кружится.

— Энрика! — Он настигает меня и хватает за руку. Я визжу от ожога, оставленного его пальцами. Кричу и пихаю его в грудь.

— Не трогай… просто не трогай меня, — хнычу, потирая руку.

— Да что происходит? Ты можешь нормально мне объяснить? Что случилось, Энрика? Твой жар не прошёл! Ты умрёшь, понимаешь? Ты впадёшь в кому, если не сбить температуру! — кричит он, взмахивая рукой.

— Я не умру, — мямлю.

— Твою ж мать, Энрика! Умрёшь! Жар может убить тебя! Ты этого добиваешься? Хочешь умереть?

— Нет, я…

— Ты именно этого добиваешься. Всё, ты едешь в больницу. Хочешь ты или нет, я тебя не спрашиваю. Я отвезу тебя в больницу. Твоё состояние ненормальное. Я вызову врача. Хотя бы что-нибудь сделаю, пока ты убиваешь себя. — Он резко разворачивается и идёт обратно в спальню.

Ну да, потрясающе. А в больнице ему скажут мой диагноз: слишком возбуждена. Так не пойдёт. Чёрт.

— Слэйн, подожди. — Бегу за ним.

— Нет.

— Слэйн, послушай, это не болезнь. — Пытаюсь схватить его за руку, но он уворачивается и берёт телефон.

— Одевайся. Хотя бы халат накинь, — приказывает он, набирая номер врача, как я подозреваю.

— Слэйн! Остановись! Я не больна! — визжу, сжимая кулаки.

— У тебя высокая температура! Она настолько высокая, что это смертельно! Одевайся, я сказал! Или я сам тебя одену и тогда буду зол ещё больше, потому что трачу время на эту ерунду! Одевайся! — рычит он.

— Да. Это я. Не понимаю, что с ней. Приезжай быстрее. Укол дал…

— Я хочу тебя! — ору во всё горло.

Слэйн замирает и переводит на меня удивлённый взгляд.

— Дело не в уколе, чёрт возьми! Дело во мне! Я пытаюсь бороться с сексуальным влечением к тебе, а ты мне ни черта не помогаешь! Ты только ухудшаешь моё состояние! Дело не в уколе! Симптомы… это возбуждение. Оно сводит меня с ума, — мой голос начинает дрожать, а дыхание сбивается.

— Хм, нет, пока приезжать не нужно. Мы, кажется, нашли причину жара, — бормочет в трубку Слэйн и отключает звонок.

— То есть ты хочешь меня убедить в том, что ты заболела лихорадкой похоти? — спрашивая, он скептически выгибает бровь.

— Да, наверное. Не знаю. Но мне так плохо. Я постоянно мокрая. Постоянно. Каждое твоё слово и движение — это ад для меня. Я сразу же представляю другое. Так стыдно. Господи, это безумно стыдно. Ведь я… не хочу сделать хуже. Я… боюсь, что всё испорчу, если ты и я… в общем… ты и я…

— Потрахаемся? — подсказывает Слэйн, сдерживая хохот.

— Пожалуйста, не смейся, — скулю я. — Ты не представляешь, какой ужас творится в моей голове. Это выматывает. Это… просто больно.

— Не пробовала честно сказать о том, что тебе нужно, Энрика? — улыбаясь, спрашивает Слэйн и приближается ко мне.

— Это сложно. Я хочу помочь тебе, а секс… всё испортит. Всё. Наши отношения такие хрупкие. Они… они разобьются, станут сложнее,