Одинокий дракон - Павел Шумилов

— Анна… Хоть все тринадцать лет! Но откуда ты так здорово биологию знаешь?

— В Риме изучила. Хотела себе руку пересадить или вырастить. Только мои друзья химики не смогли синтезировать гормональные препараты. Я решила, что всё это, все эти Повелители — красивая легенда.

Итак, я не биоробот, а обычный искусственный организм. Свободный, как птица! Хорошо быть настоящим! Стоп! Но в 22-м веке драконов не было. Если мы сейчас начнём размножаться, время не даст нам по зубам, как Повелителям? Вдруг начнётся война между людьми и драконами? В которой нас истребят, так как драконов в 22-м не было.

— Анна, есть проблема. — Выкладываю свои сомнения.

— До чего с тобой трудно, Мастер. Да любой мужик за такое предложение мне бы пятки целовал. С виду ты такой решительный. Всё знаешь, всё умеешь, всё у тебя получается. А как копнёшь поглубже, всё ощупью, всё наугад. Ты сам-то хоть знаешь, чего хочешь?

— В самую точку, Анна. Знаешь такую карту — джокер. В определённых условиях может заменить любую. А теперь представь, что этот джокер попал на шахматное поле. Правила неизвестны, кто как бьёт, где свои, где чужие, непонятно. Куда ходить, и вообще, кто ты сам, неизвестно. Всё ощупью. Ошибся — цепью по носу. Обидно и очень больно.

Сирена ворвалась в мой сон. Скатываюсь с матраса, трясу головой. Сирена замолкает, включается на полную мощность трансляция. Голос Анны.

— Мастер, Тит, Лира, скорей в экранный зал!

На ходу смотрю на часы: 4:30 утра. Анна вчера дежурила в экранном зале, наблюдала за магистром. Чего-то ждала. Видимо, не ложилась. Догоняю Тита, подхватываю и несу. Так быстрее. Лира уже на месте.

— Мастер, останови магистра. Только быстрее, — говорит Анна бесцветным голосом. — Тут записи.

Давит на клавишу, загорается большой экран. На экране — обеденный зал Литмундского монастыря. Идёт собрание. Анна несколько секунд смотрит на экран, потом медленно отходит к дальней стене и садится прямо на пол.

— Подведём итоги, — говорит магистр с экрана. — Вы не смогли найти альтернативного решения, поэтому в силе остаётся мой план. Весь район уже оцеплен четырьмя зонами карантина. С завтрашнего утра все дороги будут перекрыты. Эти превентивные меры не позволят выйти эпидемии из-под контроля.

— Но от бирюзовой хвори умирают девяносто девять из ста!

— Брат Хилтук, вы не поняли, что на карту поставлена судьба всего нашего дела. Что для вас дороже — тысяча лет борьбы или восемьдесят тысяч всякого сброда?

— А если план провалится? Я имею в виду — если слуги дракона не умрут?

— Исключено. Они будут первыми, им некогда будет изготовить сыворотку. Пассивный период развития болезни длится месяц, а активный всего два-четыре дня. Прежде, чем они узнают, что заражены, болезнь зайдёт слишком далеко.

— Хорошо, а каковы будут наши потери?

— Не более 1–3 процентов от прошедших вакцинацию.

— Что будет с драконом?

— У меня есть веские причины полагать, что бирюзовая хворь подействует и на дракона. Если же нет — остаются обычные яды.

— Я против. Этот план слишком опасен. Ставим на голосование.

— Голосования не будет, брат Фенимор. План принят к исполнению с разрешения Рима.

Экран гаснет, потом загорается снова. Качество изображения отвратительное, снято в инфракрасных лучах через занавеску, но можно разобрать, что магистр и ещё один человек осторожно вставляют остроконечные ампулы в кармашки широкого кожаного пояса, вроде патронташа. Вызываю на экран время записи. Снято полчаса назад.

— Кто знает, что это за бирюзовая хворь?

— Искусственная болезнь, Мастер, — отзывается Анна, оторвав пустой взгляд от пола. — Смертельная и очень заразная. Целый месяц ходишь, как здоровый, разносишь её по свету, потом два дня горячки, и тебя уже нет. Магистр обманул братьев. Из них каждый десятый умрёт. Не верю, чтоб Рим дал своё согласие. Для этого нужно созвать синод, а половина его членов — старые трусливые маразматики.

— Где сейчас магистр?

— Завтракает перед дальней дорогой. Лира, он начнёт с твоего замка. Потом — замок Блудвилов. Дальше — пойдёт по деревням. Будет заражать колодцы.

Лира вскакивает и бежит к выходу. Переключаю экраны, ищу магистра. Вот он, одевается. Приказываю всем ёжикам-разведчикам в районе монастыря двигаться к перекрёстку дорог у ворот. Лира! Она сейчас наделает глупостей.

— Тит, останови Лиру, приведи сюда. Она мне нужна здесь!

В районе монастыря пятнадцать ёжиков с огнемётами и около сотни поливальщиков и мышеносцев. Остальные огнемётчики разбросаны по всей округе. Я ведь отказался от плана сжечь технику, использовал их как простых наблюдателей. Вызываю все три вертолёта и направляю на сбор огнемётчиков.

Врывается разъярённая Лира, в доспехах, с арбалетом в руке.

— Коша, верни вертолёт! Мне нужно туда!

Чем её занять? Чем бы её занять?

— Садись за пульт, это приказ. Сейчас не до игр. Мне надо знать, кто из церкачей где. Особенно в фургонах на заднем дворе и пристройке.

Лира секунду раздумывает, потом арбалет и железные перчатки летят в угол, она уже за пультом.

— Оставь мне двух мышей для наблюдения за магистром, остальные твои, — наблюдаю, как лихо Лира берётся за дело.

Появляется Тит. Замечает Лиру и садится на своё место по аварийному расписанию.

Магистр тем временем приклеивает короткую бородку, усы. Типичный купец. Как там мои ёжики? Дюжину огнемётчиков оставляю у перекрёстка, остальных гоню к задней стене монастыря. От перекрёстка до ворот метров триста, значит пять минут у меня есть. Расспрашиваю Анну об искусственных болезнетворных микробах. Бирюзовая хворь — из самых опасных. Нулевая группа. То есть, как я понял, страшнее нейтронной бомбы. Даже вакцину делают на основе другого вируса. Генетического предка этого. Очень похожего, но не столь смертельного. До сих пор бирюзовая хворь нигде не применялась. Всё, хватит думать. Это работа, просто работа. Грязная, гнусная, но необходимая. Дезинфекция. Кто-то должен её сделать. Не Лира же. Ей и так хватило.

Магистр выходит из ворот. Несколько человек поднимаются на стену и смотрят ему вслед. У меня всё готово. Не хочу, не хочу! Зачем я в это ввязался? Хоть бы лицом к лицу, а так…

Лира докладывает, что четыре человека, сопровождавших фургоны, в пристройке. Упаковывают вещи. Переключаю изображение с перекрёстка на маленький экран перед собой и выключаю звук.

Магистр на перекрёстке. На дорогу с четырёх сторон вылетают ёжики. Он останавливается, оглядывается. Тугие струи огня бьют ему в поясницу. Туда, где под одеждой спрятан патронташ с ампулами. Пылающая фигура подпрыгивает метра на два, падает на землю, извивается, сучит ногами. Огненные струи иссякают. Вторая четвёрка огнемётчиков занимает позицию и поливает огнём уже неподвижное тело. Последняя четвёрка обрабатывает землю в радиусе трёх метров от тела. Там, где только что был человек, гудит огромный костёр дымного пламени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});