Страна игроков - Иван Жагель

В первые недели работы в союзе Виктора немного раздражал этот, всегда одевавшийся с иголочки, подобострастный брюнет. Но потом он понял, что помощник Большакова по всем вопросам обладает и острым умом, и чувством юмора. Ну а что касается безмерной услужливости Левона, то она была сродни бурному проявлению чувств подобранной на помойке дворняги, которая, как правило, гораздо умнее породистых, с длинной родословной собак, но вынуждена лебезить перед хозяином, притворяться глуповатой простушкой, лишь бы ее не выгнали на улицу.

В союзе всем было хорошо известно, что Левон несколько лет назад приехал с Кавказа, где постоянно происходили военные конфликты и не было никакой работы. В столице он жил на полулегальном положении, снимал однокомнатную квартирку в подмосковных Мытищах и содержал семью где-то в Армении.

У него больше, чем у кого бы то ни было, имелось поводов для плохого настроения, нервных стрессов и грубости, но он никогда не позволял себе ничего подобного или просто не мог этого позволить. Левон с благодарностью принимал любой подарок судьбы и терпеливо ждал, когда она преподнесет ему деньги, собственный дом и любовь секретарши Люси.

Однако именно потому, что он не имел ни дома, ни денег, ни престижной машины, внести окончательный перелом в свой служебный роман, добиться благосклонности симпатичной секретарши у него почти не было шансов. Хотя, с другой стороны, самоотверженные ухаживания Левона не могли оставить ее равнодушной, и она флиртовала с ним весь рабочий день.

Впрочем, как настоящая женщина, Люся напропалую кокетничала и с другими мужчинами. Даже Реброву, не по своей воле засевшему в приемной, она из чисто спортивного интереса продемонстрировала весь набор своих смертельных штучек.

Заваривая чай, доставая из шкафчика чашки, сахар, печенье, Люся несколько раз выставляла на всеобщее обозрение свою туго обтянутую тонкой черной юбкой аккуратную попку, идеальность форм которой можно было проверять хоть циркулем, хоть специальными лекалами. Зная свои «сильные стороны», она даже зимой носила кофточки с глубоким вырезом, и Виктору несколько раз была предоставлена возможность заглянуть туда, где скрывалось нечто ослепительно белоснежное, душистое, пышное, похожее на сахарную вату, продающуюся у входа в Московский зоопарк.

– Никто не может заварить чай так, как это делает наша Люсенька, словно признаваясь в любви, сказал Левон.

Этот комплимент помощника по всем вопросам, вынашивавшего тайные сексуальные планы, Люся приняла за чистую монету, хотя чай был в пакетиках и особого мастерства для его приготовления не требовалось. С томной улыбкой она уселась за свой стол и стала по телефону отшивать очередного дозвонившегося до союза периферийного предпринимателя.

– Я смотрю, работа у вас здесь – на износ, – фальшиво посочувствовал Ребров, помешивая чай.

Как бы подтверждая это, Люся сокрушенно вздохнула, зато проницательный Левон ехидно блеснул глазками из своего угла и тут же запустил обратный шар:

– Недавно прочитал исследование твоего Института рынка… Или как вы теперь называетесь? Я имею в виду вашу записку о кошмарных перспективах российской банковской системы. Какой колоссальный труд, как глубоко вы копаете! – Он явно издевался, маскируя иронию восхищенными интонациями. После этого хочется перевести все свои накопления в какую-нибудь твердую валюту и зашить ее в трусы.

– В самом деле, Виктор, посоветовали бы, куда девать деньги?! серьезно подхватила Люся. – Ведь вы же в этом деле уже специалист.

– Вложите в избирательную кампанию своего шефа, – предложил Ребров. А когда он станет депутатом или даже спикером парламента, он положит вам зарплату в пять раз больше, чем сейчас. Ни в одном банке такой процент по вкладам вы не получите.

Симпатичная секретарша Большакова разочарованно сморщила носик и ответила на очередной телефонный звонок. Очевидно, это была одна из Люсиных подружек, потому что на этот раз разговор протекал живо и дружески.

– Как ты думаешь, Алексей Ильич выиграет выборы? – обратился Левон к Виктору.

Даже за глаза он называл Большакова по имени-отчеству.

– А ты что, не веришь в своего шефа?! – строго спросил Ребров.

– Кто – я?! – Левон покраснел и посмотрел на закрытую дверь кабинета начальника. – Ну что ты! Просто интересно, что говорят твои социологи.

– По их мнению, у Большакова один из самых высоких рейтингов в его избирательном округе.

– Еще бы! – важно выпятил губы Левон.

Ему очень не хотелось, чтобы его заподозрили в нелюбви к своему начальнику. От дальнейшей дискуссии на эту скользкую тему помощника спасла Люся.

– Левончик, – сказала она, положив телефонную трубку и изобразив страшную неловкость, – ты не мог бы кое-что сделать для меня? Будь любезен, по пути домой, в Мытищи, заскочи к одной моей подруге и забери небольшой сверток!.. Это совсем рядом с тобой. Извини, я тебя всегда о чем-то прошу…

– Конечно, – счастливо просветлел Левон, явно жалея, что дама сердца не попросила его спрыгнуть с крыши химического института.

Ребров подумал, что если есть на свете справедливость, то рано или поздно помощник по всем вопросам должен быть допущен к Люсиным прелестям. Ведь никто не сможет оценить этот дар более высоко, чем он.

Удостоверившись в безграничной верности своего раба, Люся стала рассказывать, где живет ее подруга. Но Виктор так и не успел узнать, насколько велика будет очередная жертва Левона на алтарь любви. Дверь в кабинет Большакова распахнулась, и появился Алексей в сопровождении какого-то громадного мужика в помятом темном костюме. Они распрощались, изображая крайнюю степень удовольствия от общения друг с другом. Выпроводив гостя, Большаков повернулся к Виктору.

– Хорошо, что тебя нашли, – сказал он. – Заходи. Есть одно важное поручение.

Алексей всегда был энергичным человеком, даже несмотря на свой немалый рост и излишний вес, но в последнее время он буквально летал, так как дела с избирательной кампанией шли все лучше и лучше, и открывающиеся перспективы кружили ему голову. И сейчас он чуть ли не бегом возвратился к своему рабочему столу, с явным нетерпением ожидая, пока Ребров доплетется вслед за ним.

– Я познакомился с одним очень интересным человеком, – поделился Большаков, когда Виктор уселся на стул. – За ним стоят большие дела и большие деньги. Впрочем, деньги не просто большие, а – громадные! Возможно, он станет нашим стратегическим партнером.

– Ты можешь сказать: кто это?

Алексей подумал.

– Пока нет… Называть его сейчас просто нет смысла. Думаю, вопрос о нашем сотрудничестве окончательно решится в ближайшие три-четыре дня… Тогда и узнаешь. Но к этому моменту мы должны быть во всеоружии! Теперь, что требуется от тебя. Подготовь всю документацию, которую мы передаем потенциальным партнерам – мои рейтинги, справку о союзе, ну и все остальное. За этим человеком стоит один крупный банк. Необходимо убедить его акционеров, что с нами не только можно, но и нужно сотрудничать. Впрочем, все вопросы в банке этот бизнесмен решает сам, но форма должна быть соблюдена…

По интонации начальника Ребров почувствовал, что речь и в самом деле идет об очень перспективном сотрудничестве. А кого конкретно Большаков хотел заполучить в качестве стратегического партнера, Виктор узнал уже через несколько дней, заполненных предвыборной суетой и значительными переменами в Союзе молодых российских предпринимателей.

2

Если в начале своей предвыборной кампании Большаков обходился силами аппарата союза и командой Реброва, то теперь он сформировал настоящий избирательный штаб. Его возглавил некто Ринат Садиров, когда-то работавший вместе с Алексеем в ЦК комсомола.

Это был прожженный аппаратчик, чувствовавший себя в различных бюрократических структурах как рыба в воде и хорошо изучивший все тонкости подковерной чиновничьей борьбы. Именно поэтому он начал свою деятельность на новом месте с укрепления собственных позиций.

Садиров быстро набрал в избирательный штаб пять-шесть уже служивших под его началом, преданных ему сотрудников. И эти люди как-то сразу заполнили все свободное пространство в Союзе молодых российских предпринимателей. Более того, в соответствии с распоряжением Большакова, им была передана самая просторная комната из принадлежавших когда-то Институту рынка и штабу общественного расследования.

Верные сатрапы Садирова оказались удивительно похожи на своего начальника: они носили темные, хорошо выглаженные костюмы, стриглись каждую неделю и имели маниакальное пристрастие к толстым календарям-ежедневникам, куда записывали каждый свой шаг, словно их прошлое, настоящее и будущее представляло громадную ценность для потомков. И еще им были свойственны наглость в решениях и самоуверенность в поступках.