Мы – из Солнечной системы - Георгий Гуревич

Но водой, оказывается, можно дышать. Вот открытие! Как же он не знал? Как люди не знали? Зачем тонули?

И с тем Ким проснулся.

Но ныряние продолжалось. Он чувствовал себя необычайно легким, способным воспарить, поднять себя за волосы.

– Сила тяжести-одна треть,-сказал сосед.Приучают нас помаленьку. Правильно делают.

Ким вернулся в детство, весил килограммов двадцать. Сосед легко поднял его. И Ким в свою очередь подкинул к потолку толстяка.

А Луна? Луна уже стала громадной. Не золотой блин, не тарелка, не диск. Ноздреватый шар солидного размера виднелся внизу. Целый мир, наполовину пепельный, наполовину желтый. На границе желтого и темного явственно различались круглые, как оспины, кратеры с черными ободками теней. Ким один подумал об оспе: он видел ее на фотографиях в книгах по истории медицины. А старик сказал, что Луна похожа на берег у водопоя, на грязь, истоптанную копытами.

– Вот она, Луна, наша красавица,– прошептал толстяк с неожиданной гордостью.– Сейчас покажу вам все наши объекты. Школьную астрономию забыли небось? Смотрите, вот Море Дождей – левый глаз лунного лика. Вокруг него горные цепи. Альпы – левая бровь, Кавказ – переносица, Апеннины – нос, Карпаты – левая скула. Это главное рудное кольцо, золотое дно Луны. Колечко видите между Апеннинами и Карпатами? Кратер Эратосфен-заводы, металлургия, машиностроение. Там первая на Луне дорожная лента. Идет от заводов к главному космодрому. Вот он в центре-три кратера видите рядышком, словно бусы нанизаны: Арзахель, Альфонс, Птолемей? В Альфонсе действующий вулкан. Птолемей самый большой и самый гладкий. Туда мы и сядем – в середочку. А левее, в том же цирке, маленький кратерок. Отсюда он кажется малюсеньким, на самом деле шесть километров в поперечнике. Это и есть Селеноград, столица Луны. В той крапинке мы и будем через час.

Луна надвигалась. Луна расползалась по небу. Зубчатые тени показывали форму гор, угловатых, остроконечных, резких не по-земному. Море Дождей постепенно сдвинулось за горизонт, ушли окружающие erv. хребты нос, переносица и бровь. Все окошко заполнили три цирка, сцепленных, словно бусы, потом остались два, потом один-громаднейший. Под ракетой оказалась серая пыльная равнина; рзаренная фиолетовым пламенем. Тяжесть слегка возросла, башня погрузилась в. пламя… и села на четыре ноги.

Фиолетовое зарево погасло. Из окна. стоящей башни Ким глядел на – медленно оседающую пыль. – Ракета стояла на ровном очень пологом холме. Позже, выяснилось, что это вовсе не холм: горизонт; на Луне: близкий, и каждая равнина кажется холмом.

– Ну, набирайтесь терпения,-проворчал толстяк, откидываясь в кресле.-Причалили, теперь посидим. Такой тут обычай.

Черная стрельчатая тень башни неподвижно лежала на гладкой равнине.

Затем из-за горизонта появилась другая тень – как выяснилось, от автобуса. Предметы угадывались не сразу в этом плакатном мире, где тени были ярче тел. Например, видишь уголки, прямоугольные стоячие, уголки, разбросанные по полю. Попробуй, догадайся, что это люди.

Автобус подошел к ракете вплотную, уткнулся в нее носом, долго стоял неподвижно.

– Присасывается,-, объяснил сосед Киму.– Иначе герметичности не будет.

Зажурчал лифт снаружи.. Пассажиров переправляли в машину сначала из нижних кают, потом из средних. Наконец дошла очередь до верхней– номер один.

– Выходите осторожнее, пожалуйста,-сказала девушка в серебряном.– Учитывайте лунное притяжение.

Ким не учел… вскочил порывисто… и оказался под потолком: Медлительно упал на пол. Потянулся к чемодану, уплыл в угол. Девушка, смеясь, поймала его за пояс.

– Ничего, привыкайте. Все так сначала. Вы руками держитесь, потом уже передвигайте ноги.

И, перестав доверять ногам, перехватываясь руками и подтягиваясь, Ким вполз в лифт, словно парализованный.

Серебряная девушка смеялась:

– Не спешите, Луна торопыг не любит. Глядите, куда вас заносит.

Только усевшись в кресло автобуса, Ким вздохнул с облегчением.

Автобус сразу же нырнул в траншею, как бы провалился. Траншеи исчерчивали всю поверхность кратера; еще перед посадкой Ким заметил их частую паутинку. Без этих уплотненных дорог тяжелые машины проваливались бы в рыхло-липкую лунную пыль. Да и безопаснее было в глубоком окопе. Метеориты хоть и редко, а все же вздымали пыльные дымки – за многие годы не обошлось бы без жертв. Так что Ким сразу оказался в подземелье (подлунье), за окном видел стены и стены, лишь сквозь потолок просвечивали звезды. А там и они исчезли, когда, упершись в кольцо кратера, траншея нырнула под скалы, превратилась в тоннель. Замелькали желтые фонари, словно в метро, быстро, медленнее, совсем медленно… Стоп!

– Потерпите еще немного,-сказала серебряная девушка.-Через десять минут все вы отдохнете.

– Это шлюз под гостиницей,– пояснил толстяк.– Сейчас его наполнят воздухом и нас выпустят. Держитесь возле меня. Я здесь все порядки знаю.

С хлюпающим звуком открылась дверца автобуса.

Шофер подставил подножку, демонстративно откинул шлем, показывая, что дышать можно.

Ким вскочил, опять оказался под потолком.

– Да не спешите вы. Тихонечко. Плавно. Хотите, я вас понесу? Стесняетесь? Ну понесите меня!

Из шлюза поднимался довольно крутой пандус. Ким оценил предусмотрительность строителей. Новичку без лунного глазомера трудно было бы прицелиться на определенную ступеньку – пандус допускал шаги любой длины. И вот толпа прибывших поплыла над полом. Неопытные сталкивались в воздухе, меняли направление, как бильярдные шары, бывалые точно находили свободное место. При этом происходила своеобразная сортировка: легкие и сильные выплывали вперед, грузные отставали. Толстяк тоже отстал от Кима.

– Двойной номер просите, с ванной,-крикнул он вдогонку.-Одиннадцатый или двадцать первый.

Еще через несколько минут, завладев ванкой, толстяк с удовольствием плескался за стенкой, а Ким учился ходить по-лунному, балетным шагом или, точнее, как на лыжах– оттолкнулся и плыви. А если хочешь шагнуть по-земному? Тогда становись на цыпочки. Уже получается. Попаду ли к шкафу? Попал. А теперь к окну? Причалил.

Кстати, что там – за окном?

Улица Селенограда, улица как улица, дома такие же, как на Земле. Где-то в высоте поблескивает купол, за его пределами звезды, тьма и метеориты, а тут нормальный воздух, фонари-автоматы подсвечивают резкие тени. Люди без скафандров, одетые по-земному, плывут в замедленном балете. Под окном садик со странными растениями, длинными, худосочными с громадными бледными цветами. В беседке два старичка играют в шашки. Носятся с визгом ребятишки, играют в прятки, у калитки палочка-выручалочка – какой-то воздушный хоккей у них получается. Юноша в комбинезоне отломил бледный цветок, протянул своей спутнице, та зарделась, глянула на него лукаво и мечтательно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});