Темное наследие (ЛП) - Лоррейн Трейси

Калли задыхается от ужаса.

— Он шутит, — уверяю я ее.

— Разве? — зловеще спрашивает Дэмиен.

Я действительно чертовски надеюсь на это.

— У нас все налажено с итальянцами. Позволь нам делать нашу работу, пока ты остаешься здесь и делаешь свою, присматривая за моей племянницей.

— Конечно, Босс, я согласен.

— И, пожалуйста, помните, что у меня есть доступ ко всем записям с камер видеонаблюдения в общественных зонах этого здания. Включая гараж.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать улыбку, которая хочет расплыться по моему лицу.

Он дразнит нас, я знаю, что это так. Мы были на заднем сиденье затемненной машины. Но мы были заперты внутри довольно долгое время, и я могу только предположить, что у него неплохое воображение.

— Мы запомним это, Босс.

Он подходит ближе и кладет руку на плечо Калли. — Я знаю, что сейчас у тебя и твоей матери… напряженные отношения. Но если тебе что-нибудь понадобится, наша дверь всегда открыта для тебя. Если тебе нужен какой-нибудь совет, что угодно, Селена на другом конце провода, хорошо?

Келли шмыгает носом и кивает.

— С-спасибо тебе.

— Хорошо, а теперь. Присмотри там за моим будущим боссом, — инструктирует он. — Я собираюсь повидаться с твоим братом, посмотрим, смогу ли я вразумить его.

Он уходит, прежде чем мы получаем шанс ответить.

— Удачи, — кричит ему вслед Калли. — Я пыталась сделать это годами.

Хлопок входной двери отдается эхом во мне, прежде чем я протягиваю руку и притягиваю Калли к себе.

— Итак, на чем мы остановились? — Бормочу я, касаясь кончиком своего носа ее.

— Я не могу поверить, что он все знает, — шепчет она.

— Калли, — вздыхаю я. — Зная Дэмиена, он, вероятно, с самого начала знал, что ты тусуешься с Антом. В этой семье мало что происходит, что не попадает в поле его зрения.

— Но он никогда ничего не говорил.

— Вероятно, понял то, чего я не понял сразу.

— О да, что это?

— Что он не угроза. Он союзник.

— Правда? — спрашивает она, подозрительно морща нос.

— Я думаю, мы никогда этого не узнаем. И на самом деле, это не имеет значения. Насколько я понимаю, мы все оказались именно там, где и должны были быть. — Ладно, так что, может быть, не Эван… Но наш мир… это жестоко, безысходно и причиняет боль. Иногда гибнут невинные, но мы должны верить, что это для общего блага. Калли поправится, Нико снова найдет свой путь, и кто знает, может быть, он встанет рядом с Дэмиеном гораздо раньше, чем кто-либо из нас верил. Ему просто нужно помнить, что он Нико, блядь, Чирилло, сделать шаг вперед и заставить своего отца гордиться собой. Потому что, несмотря на то, что большую часть времени он немного придурок, он чертовски классный солдат и, я подозреваю, еще лучший заместитель босса. Но я думаю, что это покажет только время.

— Итак, Ангел, — бормочу я, мои губы касаются ее с каждым словом. — Я думал об этом душе, — признаюсь я.

— О да? — выдыхает она, глядя на меня из-под ресниц.

— В главной ванной комнате есть ванна, которой никогда не пользовались. Что ты скажешь о успокаивающей воде, пушистых пузырьках, мерцающих свечах и о том, чтобы разделить это с одним из самых страшных засранцев в городе?

— Я говорю… давай. Но я должна предупредить тебя, я Каллиста Чирилло. Понадобится не один страшный засранец, чтобы справиться со мной.

Она визжит, когда я поднимаю ее на руки.

— Хорошо, — бормочу я, покрывая поцелуями ее шею. — Я должен надеяться, что я уже обучил тебя чему-то получше этого.

Ее стон удовольствия разрывает воздух, когда я посасываю чувствительную кожу под ее ухом.

— Я люблю тебя, Николас.

— Я тоже люблю тебя, Ангел. Всегда любил и всегда буду любить.

ЭПИЛОГ

КАЛЛИ

У меня была одна из лучших недель в моей жизни с тех пор, как я официально переехала к Деймону. Он был всем, что мне было нужно, идеальным отвлечением и лучшим соседом, о котором я могла мечтать.

Его возвращение, возможно, помогло мне отвлечься от моего горя. Черт возьми, это уменьшило мое горе вдвое в одно мгновение. И забота о нем в те первые несколько дней действительно помогла мне отодвинуть свою боль в сторону и сосредоточиться на нем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но когда мы погрузились в нашу реальность, огромная дыра, которую папа оставил в моей жизни, снова начала открываться.

Все рухнуло вокруг меня, когда Деймон затащил меня в ванну, которую он обещал мне после того, как мы вернулись в субботу. Реальность того, что я только что сделала, чувства, которые я подавляла, находясь в доме, который любил папа, и окруженная всеми его вещами, просто вырвались наружу.

Деймон был тверд, как скала, когда он опустил нас еще глубже в воду и держал меня, пока я плакала, говорил мне, как сильно он меня любит и какая я невероятная.

Это было всем. Он был всем.

Мое все.

Как бы мне этого не хотелось, я встала в понедельник утром, позволила Деймону приготовить мне завтрак и направилась в школу.

Возвращение в мою жизнь было странным. Это было похоже на возвращение в прошлое, как будто последних нескольких недель не было.

Как будто я не была похищена моим теперь уже маленьким папочкой, который прятался от остального мира, пока мы притворялись, что между нами что-то возможно. Что мой отец не заплатил самую высокую цену за ту жизнь, которой мы живем. Что моя мать не справилась со своими родительскими обязанностями, и что я собираюсь взять их на себя вместо нее всего через несколько коротких месяцев.

Я всегда знала, что жизнь может измениться в мгновение ока, но никогда раньше не испытывала этого так жестоко.

Чьи-то руки обхватили меня за плечи, когда тепло двух моих лучших подруг разлилось по моим бокам, и мы втроем вернулись в колледж Найтс- Ридж, как будто все в мире было правильно.

Алекс был там, ожидая меня вместе с Тео и Себом. Неудивительно, что Нико отсутствовал, разговор Дэмиена с ним в субботу, похоже, не оказал особого влияния. Но рядом с ними был Джером, на его лице играла легкая улыбка.

Чувство вины сжало мои внутренности, когда я поняла, насколько сильно я его бросила. Он тоже страдал, хотя и по-другому, и я бросила все наши учебные занятия, даже не написав сообщение об отмене.

Насколько я знала, он был в таком же неведении о ситуации с Деймоном, как и мама, и я была более чем готова поддерживать этот фасад, пока это обеспечивало безопасность ему и Анту, пока дядя Дэмиен и другие разрабатывали план, как навсегда покончить с итальянской угрозой.

Ко всеобщему разочарованию, особенно Алекса, мы настояли на том, чтобы провести оба наших дня рождения на этой неделе взаперти в нашей квартире друг с другом. И это не только потому, что Деймон не мог пойти куда-то еще, но и потому, что мы не хотели.

Нас едва не разлучили навсегда еще до того, как мы начали. Наше время, проведенное вместе как пара, было драгоценно, особенно потому, что мы не собирались оставаться вдвоем так долго.

Мы заказали еду на вынос, повалялись на диване за просмотром фильмов, а затем упали в постель, сплетя конечности, и наслаждались друг другом до раннего утра. На следующее утро я едва могла открыть глаза, но поборола усталость первого триместра и сосредоточилась на школе. Возможно, я и приняла решение отказаться от университета, но это не означало, что я не собиралась вкладывать все силы в экзамены. И Деймон поддерживал меня на протяжении всего пути, помогая мне учиться и хорошо кормя меня, пока я работала.

На этой неделе мы запретили кому бы то ни было появляться в нашей квартире, сказав им всем, что мы просто хотим обжиться, ко всеобщему раздражению. Так что никто из нас не был слишком удивлен, когда сегодня утром первым делом раздался звонок, и мы обнаружили Джанну и Джослин по другую сторону камеры, поднимающих сумки с завтраком и подарками, чтобы мы могли их увидеть.

Они принесли все виды выпечки, которые смогли найти, и мы вчетвером набили морды, пока мы с Деймоном открывали подарки и смеялись вместе с их историями. К счастью, Джослин избегала любых разговоров о маме в нашем разговоре, позволяя мне держать ее подальше от моего сознания.