Юный самурай : Путь воина. Путь меча. Путь дракона - К. Брэдфорд

— Самурая не должно ослеплять то, что он видит. Чтобы победить врага, вам нужно и видеть, и слышать, осязать и чувствовать запахи. Действуйте заодно со своим телом, сохраняйте совершенное равновесие. Необходимо чувствовать, где находится каждая часть тела по отношению к остальным.

Сэнсэй повернулся к Джеку, и туманные серые глаза обратились прямо на мальчика. Тот почувствовал себя неуютно, будто наставник смотрел прямо ему в душу.

— Ты спрашивал, Джек-кун, как я, незрячий, сумел спасти твоего друга? Все просто. Я почувствовал его страх. Посох начал двигаться прежде, чем он упал. Я слышал, как его нога соскользнула с бревна, как он закричал, поэтому я точно знал, где он находится. Правда, сложновато было сделать так, чтобы он не свалился на кого-то из вас.

По рядам пробежали смешки.

— Но как же применить эти умения, если не видишь своего противника? — с недоверием спросил Кадзуки.

— Я покажу, — ответил сэнсэй Кано, переводя туманный взгляд на мальчика. — Как тебя зовут?

— Ода Кадзуки, сэнсэй.

— Что ж, Кадзуки-кун, попробуй украсть у меня инро, и я подарю ее тебе.

Кадзуки усмехнулся. Коробочка свободно болталась на оби учителя — легкая добыча даже для самого неопытного вора.

Кадзуки начал бесшумно подкрадываться к сэнсэю. Двигаясь вдоль шеренги, он поманил за собой Нобу и еще одного ученика, длинного и тощего, как богомол, мальчишку по имени Хирото. Кадзуки продолжал идти прямо, Нобу стал забирать вправо, а Хирото — влево. Они окружали сэнсэя Кано.

Мальчики были шагах в четырех от учителя, как вдруг тот взмахнул посохом, поддел Хирото за лодыжку и сбил его с ног. Сэнсэй Кано развернулся. Еще один взмах — и ноги толстяка Нобу разъехались в стороны. Посох ткнулся ему в живот. Нобу рухнул навзничь, а бо уже нацелился прямо в горло Кадзуки.

Мальчишка замер и шумно сглотнул. Конец посоха замер у самого кадыка.

— Хотели меня отвлечь? Неплохая задумка, Кадзуки-кун. Но один из твоих друзей пахнет, как позавчерашние суси. — Учитель кивнул на поверженного Хирото. — Ты пыхтишь, как дракончик, а третий мальчик топает, будто слон.

Он махнул в сторону Нобу, который лежал, потирая ушибленный живот.

Ученики захихикали.

— Тихо! — оборвал их сэнсэй Кано. — Пора начинать урок, иначе вы никогда не научитесь биться вслепую. Встаньте подальше друг от друга, так, чтобы не задеть соседа.

Все послушно разошлись по двору.

— Для начала вам нужно привыкнуть к весу посоха, почувствовать, как он двигается. Повторяйте за мной.

Сэнсэй Кано взялся за середину посоха и начал вращать его, перехватывая то одной рукой, то другой. Бо двигался все быстрее, вскоре его уже было не разглядеть — то слева, то справа от наставника мелькал размытый диск.

— Как только привыкнете, закройте глаза. Учитесь чувствовать движение, а не следить за ним глазами.

Все принялись вращать посохи. Несколько учеников тут же выронили оружие.

— Не так быстро. Сначала научитесь правильно работать руками, — посоветовал сэнсэй Кано.

Даже это выполнить было непросто. После бессонной ночи Джека одолевала дремота, руки не слушались.

А вот Ямато управлялся с оружием так ловко, словно с ним и родился. Он уже закрыл глаза.

— Молодец, Ямато-кун! — похвалил сэнсэй Кано, слушая, как посох мальчика свистит в воздухе.

Ямато заулыбался — пусть он потерял лицо, когда переходил ущелье, зато теперь первым выучил новую технику!

Вскоре Джеку тоже все удалось, хоть его посох и крутился медленней. Мало-помалу в руках прибавилось уверенности, и наконец мальчик решил закрыть глаза. Джек старался чувствовать оружие, слышать его, ощущать, а не наблюдать за ним.

Он увеличил скорость.

Бо со свистом рассекал воздух.

Получилось!

— Ай! — Ногу пронзила боль.

Посох врезался в голень, выпал и покатился по каменным плитам. Джек, прихрамывая, пошел за ним.

Бо остановился… у ног Кадзуки.

Джек хотел поднять оружие, но только протянул руку, как получил по затылку посохом. Мальчик гневно посмотрел на Кадзуки.

— Осторожней, гайдзин! — ответил тот с притворной невинностью.

Они с ненавистью уставились друг на друга. Джек сжал кулаки.

— Даже не думай, — шепнул Кадзуки, поглядывая, нет ли поблизости сэнсэя Кано. — Не подступишься.

Он нацелил посох прямо в нос Джеку. Мальчик попятился, сделал вид, будто поворачивает влево, а сам нагнулся и схватил посох. Но Кадзуки этого ждал. Он ударил Джека по пальцам, и посох снова упал.

— Тем из вас, кто все время роняет посох, лучше не закрывать глаза, пока не почувствуете себя уверенней, — сказал сэнсэй Кано с другого конца двора.

Джек и Кадзуки настороженно замерли. Каждый ожидал, что сделает другой.

— Закрывай глаза или не закрывай, все равно самурай из тебя никудышный, — украдкой поддразнил Кадуки. — Даже такой тупица, как ты, должен понять, что в школе тебя никто не любит. Твои мнимые друзья просто вежливы с тобой, потому что так хочет Масамото-сама.

Джек еле сдерживал ярость.

— А тем, кто разговаривает, лучше направить силу на более полезные цели, — многозначительно добавил сэнсэй Кано.

Насмешка попала в цель. Кадзуки задел больное место. Как ни крути, а в том, что он говорил, была доля правды. Поначалу Ямато просто мирился с его присутствием, потому что так приказал отец. Мальчики стали друзьями только после победы на Тарю-дзиай. Что касается Акико, то она умело прятала свои чувства. Невозможно было понять, притворяется она или на самом деле считает его другом.

Может, Кадзуки прав?

Хотя Акико уверяла, что никуда не выходила ночью, Джеку по-прежнему казалось — она что-то скрывает.

Заметив, что мальчика терзают сомнения, Кадзуки осклабился.

— Убирайся домой, гайдзин, — шепнул он.

17. Семена

— Убирайся, гайдзин! Убирайся, гайдзин!

Джек в ужасе застыл в кресле с высокой спинкой, глядя, как Глаз Дракона рубит мечом стены родительского дома. Он высекал на них одни и те же слова. Буквы, словно раны, сочились красным, и Джек вдруг понял, что Докуган Рю пишет кровью отца.

С пола послышался шорох, и мальчик прижал к груди тетрадь. К нему ползли четыре черных скорпиона, каждый — величиной с кулак. Они стали подниматься вверх по ногам. Ядовитые жала потрескивали во мраке…

— Ты идешь?

Джек вздрогнул и проснулся. Его разбудил голос Акико.

Он сел и протер глаза. В оконце комнаты лился яркий солнечный свет.

— Я сейчас… ты иди… — ответил мальчик, прерывисто дыша, и снова укрылся одеялом.

— Ты не болен? — спросила Акико из-за двери.

— Нет, все хорошо. Просто не выспался.

Впрочем, хорошего было мало. Ведь ему только что приснился очередной кошмар.

— Встретимся в Тё-но-ма, — поторопился добавить мальчик.

— Не опаздывай, — предупредила Акико.

В коридоре стихли ее легкие шаги.

Джек встал. После ужасного сна он чувствовал себя разбитым. Подумалось: а вдруг сон предупреждает о чем-то, как то видение с демоном и бабочкой? Правда, видение пришло во время медитации, а это был кошмар — что-то смутное и более примитивное. Джек решил: если такое повторится, он обязательно пойдет за советом к сэнсэю Ямаде.

Джек свернул футон, получше спрятав карты в складки матраса. Тайник никуда не годится. Нужно срочно поговорить с Эми, чтобы еще раз побывать во дворце. Только вот Джек никак не мог застать ее одну. Подруги, Тё и Кай, следовали за ней, как служанки. А кроме того, он еще не придумал, как бы заговорить с ней о визите во дворец, чтобы не открыть своей истинной цели.

Джек поскорее натянул ги, убедившись, что левая пола легла на правую. Наоборот запахивали одежду только на покойниках, и Джеку очень не хотелось так выглядеть. Он подпоясался белым оби.

Прежде чем отправиться на завтрак и первый урок, Джек подошел к бонсаю, стоявшему на узком подоконнике. Мальчик очень берег вишневое деревце — подарок Уэкия, садовника из Тоба. Оно напоминало Джеку о том, как добр был к нему старик тем первым летом. Мальчик полил деревце, осторожно подрезал веточки и удалил сухие листья. Этот ритуал всегда его успокаивал, и вскоре насмешливый голос из кошмара стих, стал шепотом в голове — только и всего.

Кое-где миниатюрные листики бонсая окрасились в золотистый и огненно-красный цвета. Приближалась осень. До первого снега, а значит, и отборочных состязаний Круга трех оставалось всего три месяца. Наставники заставляли тренироваться еще больше, упражнения становились все сложнее, и ученики работали из последних сил. Джеку было все труднее жить по такому распорядку.

Он заткнул за пояс боккэн и собрал волю в кулак — впереди ждал трудный день.

— Еще раз четвертое ката! — приказал сэнсэй Хосокава.

Ученики рассекали воздух боккэнами, повторяя упражнение. За утро они успели выполнить эти движения несколько сотен раз, но сэнсэю Хосокава все было мало.