Игра в поддавки - Александр Митич

Куда только подевалось его ранение! Спешит, пыхтит, карабкается, волочит груз. Вернув Вычету автомат, делаю ему знак — сместись, мол, неровен час Хвост что-нибудь выкинет… А если нет? Что мне с ним делать, если он не станет глупить? Хладнокровно застрелить без лишних слов? Ранка моя на плече щиплет и злит, но текут секунды — и я понимаю, что не убью Хвоста. Пусть Зона убивает его, если ей это надо, а я не стану марать рук.

Наверное, последняя мысль никак не отражается на моем лице, потому что выбравшийся на карачках из оврага Хвост выглядит жалко. Он уже в роли жертвы. Ох, повожу я его сейчас мордой по дерьму! Будем считать, что натешусь вволю, хотя лично мне от этого никакого удовольствия. Но не отпускать же его просто так! Он у меня в ногах изваляется, паскудную жизнь свою выпрашивая!

— Положи оружие. Чемодан, — неожиданно раздается за спиной. Гляпа. Неучтенный фактор. Сглупил-то, оказывается, не Хвост, а я… Кошусь на Вычета, но и он под прицелом. Стрелять Гляпе удобно, мы с Вычетом почти на одной линии. Был бы я один — рискнул бы метнуться вбок, упасть и открыть огонь в падении, но у математика не та выучка. Он смотрит на меня, и я показываю глазами: выполняй. После чего приседаю и медленно кладу пистолет на раскисшую землю. Всё, приехали.

Зато у Хвоста на морде чудесная метаморфоза — весь спектр от отчаяния и обреченности через бурное счастье к злорадному «ну и кто тут теперь хозяин?». Ох, чую, зря он это. Недооценивает он своего напарника, а я, кажется, начал его понимать.

— Отойди от них, Хвост, — командует Гляпа. Голос его от волнения чуть срывается, но мне ясно: парень шутить не станет.

Хвосту это тоже ясно.

— Ты что? — Хвост аж задыхается от возмущения. — Ты чего, а?

— Того, что отойди от них. Иначе — извини уж…

— Слушай, ты не шути так! — Хвост делает большие глаза. — Ты не…

— Положи вещи, спускайся в овраг, подбирай свое оружие и дуй на ту сторону, — уже спокойнее распоряжается Гляпа. — Понял?

— Ты что делаешь? — вне себя вопит Хвост. — Себе все забрать хочешь?

— Нет, только наказать тебя. Не по понятиям поступаешь.

— Да какие понятия?! Какие для них понятия могут быть? Они вне закона, между прочим!

— И мы с тобой тоже вне закона, потому что связались с ними, — отвечает Гляпа. — И что? Предлагаешь мне перестрелять всех вас, а потом самому застрелиться? С кого начать?

Стою спиной к Гляпе и не вижу, куда направлен его автомат, но похоже, что на Хвоста. Тот, пятясь, улезает в овраг, слышно, как он сопит там, матерится и трещит кустами. После недолгой возни на дне он взбирается на противоположный склон, и уже оттуда доносится крик: «Кретин!»

Все это время я не дергаюсь. Вычет, умница, делает то же самое. Чует мое сердце, сейчас-то и произойдет самое удивительное.

И оно происходит.

— Я возьму треть хабара, — говорит мне Гляпа. — Это будет честно. Я тебя не предавал.

— Ну да, конечно, — ухмыляюсь я. — Ты только умыл руки, когда понял, что Хвост будет в нас стрелять. Верно?

— Я никого не предавал, ни тебя, ни Хвоста, — возражает Гляпа. — Ты дважды вытаскивал меня из аномалии, и я это помню. Считай, за один случай мы в расчете. А Хвост — мой наставишь.

Этому тоже хоть кол на голове теши. И откуда берутся такие наивные упрямцы?

— Хороший ты парень, а дурачок, — говорю ему. — Мозгой пошевели. Если он твой наставник, то кто ты сам? Думаешь, ученик? Ага, как же. «Отмычка» ты обыкновенная, цена тебе в Зоне три копейки. Знаешь, сколько у Хвоста до тебя «отмычек» было? И где они теперь?

— Все равно, — упрямится Гляпа. — Соглашение есть соглашение. Я сам пошел в Зону с Хвостом, никто меня не принуждал.

Честный… Если у Гляпы есть мать, то мне ее жалко. Воспитала сыночка в понятиях благородства, а он взял, да и свалил в Зону. А может, не мать виновата, а просто сыночек книжек начитался. Только здесь его благородства и не хватало! Не Хвост, так другие попользуются им и спасибо не скажут, посмеются только. Злость меня душит. Ну что это за мир такой, где честный человек вроде дурачка? Везде так, а в Зоне стократно. Можно слыть честным, умные так и делают, но быть им себе дороже. И я, наверное, такой же. Ведь Аспида-то я обманул, хотя сколько угодно могу заявлять, что он сам обманулся, потому что очень хотел этого… Не сказал ведь я Аспиду, что не стану подыгрывать «Свободе» и не попрошу за нее Исполнитель Желаний. Ну и правильно сделал, что не сказал! А как иначе? Или ты обманываешь партнера, или он тебя обманывает, исключение я делаю только для тех, с кем хожу по Зоне. Гадский мир. Тяжело видеть, как гибнут наивные честные мальчики, а еще тяжелее видеть, как Зона гнет их и превращает… в Хвостов.

— Бери «шнек», Гляпа, — говорю я ему. — Весь хабар бери, и «шнек» тоже. Дарю. Бери и чеши отсюда во все лопатки! Уходи из Зоны, слышишь? С этим капиталом ты сможешь начать какое-нибудь дело, ну или в крайнем случае прожить безбедно несколько лет. Только уходи отсюда и никогда больше не возвращайся!

Пауза. Мне чуть ли не слышно, как Гляпа озадаченно хлопает глазами.

— Это не подвох, — убеждаю я. — Бери. Дерево ты гулкое, а все же мне нравишься. На, бери! — Поднимаю «шнек» и, полуобернувшись, протягиваю ему. — Это твое, сам отдаю. Тебе нужнее. Пойдешь — в спину не выстрелю, слово чести…

Он колеблется и не может отвести взгляд от «шнека». Да бери же! Едва ли не силой всовываю ему артефакт в руку. На! Почувствуй, что такое большие деньги. Это приз. Может, я поступаю неправильно, но считаю, что в Зоне человек заслуживает награду уже за то, что остался человеком. Если остался. И я знаю, что потом сильно пожалею о своей щедрости, но это будет потом…

— Ты… Это… — бормочет Гляпа. — Ты… правда так решил?

— Нет, разыгрываю тебя, блин! Шутки с тобой шучу! Бери и уходи. На север идти не советую, я бы на твоем месте обошел станцию с запада и дотопал до «Ста рентген». Только не хвастайся там своей добычей и не свети ее. Сидору продашь, он в курсе. Бери и уходи, пока я не передумал!

— Нет, так мне не нравится, — артачится он. — Я подожду.

— Чего ты подождешь, дурачок? Пси-удара? Выброса?

— Ну, может, ты передумаешь… Не хотелось бы пользоваться, когда ты вот так… сгоряча…

— Сгоряча или не сгоряча — мое дело! — рычу я. — К тебе у меня не будет никаких претензий, обещаю. Иди!

Гляпа все равно мнется.

— Бери и топай отсюда, кому сказано!

Он опускает автомат и прячет хабар в поясной контейнер, а что не влезло — в рюкзак. Парень все еще ошарашен, но он мне поверил, и это сейчас для меня самое радостное. Есть еще в Зоне люди, есть! Они могут договориться. Они могут поверить друг другу. Зачем я отдал «шнек»? Да от радости отдал и не жалею о том! Но пусть Гляпа скорее уходит, пока я не пожалел о потере. Я ведь не такой херувимчик, как он, меня и Зона ломала, и те, кто по Зоне ходит. Они сделали меня похожим на них, так что напрасно ты теряешь время, парень. Ну, топай же!

— Я расскажу в «Харчах», как все было, — обещает Гляпа.

— Сделай одолжение. Удачи!

— И тебе… то есть вам обоим удачи.

Он спускается в овраг, а я стою, будто оглушенный, и крою себя последними словами. Кретин я, ох, какой кретин! Может, потребовать, чтобы Гляпа вернул «шнек»? Он вернет.

— Я обо всем расскажу в «Харчах», — доносится снизу его голос. — Пусть все наши знают, что зря на тебя наехали, Чемодан!

И я немного оттаиваю. Ну-ну, расскажи. Если дойдешь, конечно. Путь не из приятных. По-хорошему мне стоило бы взять парня с собой, да только наш путь еще хуже. Нет уж, пусть у парнишки будет шанс пожирнее моего. Я действительно хочу, чтобы парень добрался до «Харчей» и чтобы сталкеры клана Штангеля узнали, что есть еще в Зоне типы не от мира сего, вроде меня и Гляпы.

Потом я слышу, как он взбирается по противоположному склону и, достигнув верха, кричит на весь лес: «Хво-о-о-ост!»

Он бы еще кровососа на себя вызвал. Тьфу. Нет, не получится из него сталкера, потому что дерево он деревянное и ничего не понял. С Хвостом и «шнеком» ему до «Харчей» не дойти, и зря пропал бесценный мой артефакт. Гостиница моя в Коктебеле пропала, ну да и черт с ней. Парня вот жалко. Ох, накостылял бы я ему по роже для вразумления, будь он моим напарником, ибо всякому понятно, что лучше ходить живым с разбитой харей, чем лежать мертвым!

Поздно. Вроде тихо вокруг и, по идее, должно быть далеко слышно, а канул Гляпа за деревьями — и будто нет и не было никого. Поганый лес, и сам воздух в нем какой-то вязкий, глотает звуки. Примерно так же их глотает туман, только никакого тумана нет и в помине. Просто обыкновенный аномальный лес. А много ли в Зоне не аномального?

— Зачем ты отдал ему «шнек»? — спрашивает Вычет, а я с подозрением кошусь на него. Нет, вроде просто так любопытствует, не из жадности.

— Просто захотелось, — бурчу, — взял и отдал.

Кажется, для моего родственника «захотелось» — это аргумент.