Волшебство для короля - Дэниел Худ

Фануил, шурша крыльями, плюхнулся на подоконник.

«Когда спустится первая Лестница?»

— Через час, — Лайам потер подбородок. — Если с ней прибудет человек Каталины, это сильно облегчит нашу жизнь.

«А если не прибудет? Если Катилина вообще никого не пришлет?»

Лайам нахмурился и покосился на оппонента.

— Тогда, видимо, нам придется пробираться в Рентриллиан. Там мы попытаемся передать снадобье королевскому иерарху. Либо самому королю. Ждать нельзя, иначе эта затея потеряет всяческий смысл. Кстати!

Он вынул из кармана рубашки флакончик.

— Пора тебя вновь нагрузить. — Дракончик терпеливо стоял, пока Лайам возился с бечевкой.

«Сперва ты осмотришь мол. Изучишь все подходы к нему. Улочки, переулки, проходные дворы и все такое. Потом я укроюсь в подходящем местечке, а ты полетишь к Лестнице. Станешь следить за людьми».

«С белыми перьями?»

«Да, и за миротворцами тоже».

«Разумеется, мастер».

— Разумеется…

Лайам вздохнул. Скорее бы это утро закончилось. Или — лучше — не наступало бы вовсе. Просто куда-нибудь подевалось бы, а они оказались в завтра. Он снова вздохнул и закинул ногу на подоконник.

— Пошли. Впереди у нас долгий день.

Фануил очутился на месте раньше. В ожидании своего господина он кружил над молом, докладывая о расположении прилегающих к нему улиц и подыскивая укромные уголки. Когда Лайам решил, что полученной информации ему хватит, он велел уродцу лететь к Лестнице.

«Запомни — белое перо, миротворцы».

«Хорошо-хорошо».

Беллоу-сити просыпался раньше Торквея. Улицы постепенно заполнялись людьми. Кое-где мелькали фонарики и факелы, но основная масса рабочих текла в темноте: маршрут был известен, да и небо быстро светлело. У пекарен стояли очереди, бурчащий живот подбивал беглеца свернуть к ним, но он упрямо шагал дальше. «Позже! — говорил он себе. — Позже. После встречи с посланцем принца казны».

Голова мерзла, обритая кожа чесалась, однако Лайам упрямо нес шляпу в руке. Так делали многие моряки, щеголяя татуировкой макушек, и он целиком положился на свою маскировку. «До тех пор пока ты не узнаешь намерений Каталины, она сгодится. А потом нахлобучивай на себя хоть шляпу, хоть капюшон, хоть женский капор. Это уже не будет иметь значения».

Небо меняло цвет. На востоке, над морем, оно уже сделалось серым. Лестница поднималась в Торквей — Лайам издали видел плосковерхий гигантский гриб, медленно вырастающий над водопадом, и молился богине удачи, чтобы обратный рейс этой громадины принес вниз человека с белым пером.

К молу, разделявшему внешнюю и внутреннюю гавани, сходились шесть улиц, образуя широкую круглую площадь, посреди которой красовался фонтан. Волнолом из огромных камней казался дорогой, проложенной посреди леса мачт. В целом это была ловушка. Лайам понял, что выбрал не самое удачное место для секретного разговора.

Он расположился у входа в небольшой переулок, откуда были видны и площадь и три улицы, идущие с запада, — те, по которым сюда хлынет сошедший с платформы народ. Как только дракончик доложит, что за шляпой с белым пером нет слежки, Лайам перехватит посланца и уведет прочь. «Все просто, — думал он. — Все очень просто. При условии, что посланец придет».

Поплотнее закутавшись в стеганую дешевую куртку, он отмахнулся от мрачных раздумий и приготовился ждать.

На площади сгрудились люди — докеры, грузчики, чернорабочие. Они кружили вокруг фонтана, переговариваясь и пританцовывая от утреннего холодка. В толпе сновали пирожники и огольцы с подносами, на которых красовались горячие булки, тут же ошивался сказитель в пестром плаще, но ни едой, ни байками никто не интересовался. Какой-то смельчак вскарабкался на огромную статую в центре фонтана, изображавшую моряка, взиравшего на море. Храбрец уселся на каменное плечо и завертел головой. Он, казалось, особенно интересовался переулком, где прятался Лайам, и пару раз посмотрел на него прямо в упор. Лайам уже стал беспокоиться, не тайный ли это агент, раскусивший его маскировку.

«На таком расстоянии? Брось». Тем не менее он всякий раз напрягался, когда тот смотрел в его сторону. «Не сменить ли укрытие? Нет, не стоит. Никому до тебя дела нет!» Скрестив на груди руки, Лайам прислонился к стене с самоуверенным и даже вызывающим видом.

«Мастер, Лестница пошла вниз».

И тут человек, устроившийся на плече каменной статуи, вскинул руку, указывая на Лайама.

— Вон он! — выкрикнул человек, и все обернулись.

Лайам ахнул, собираясь бежать, — но тут мимо него прошагал пожилой клерк в грязно-белой одежде, держащий под мышкой кипу бумаг. Клерк вышел на площадь, его тотчас окружила толпа.

— А вон и другие! — заорал наблюдатель и спрыгнул со своего насеста.

За спиной Лайама захлопали двери, на площадь хлынули клерки. Они здоровались и перешучивались, бесцеремонно проталкиваясь к фонтану. Рассредоточившись, клерки принялись отбирать людей для работ.

— Десяток малых поздоровее на погрузку телег с последующим сопровождением их по Хлебному тракту!

— Семеро на Гнилой причал. Стеклянный товар с «Дордрехтского принца»! Пьяных и калек не берем!

— Доставка бочек с водой на шесть каравелл! Нужен десяток дюжих гребцов. Тем, кто поможет наполнить бочки, — барон сверху!

— Переноска мешков в хранилища Годдарда! Оплата почасовая!

Клерки работали споро. Сколотив очередную команду, они назначали в ней старшего, давали ему записку к приказчику и поворачивались к другим ожидающим. Толпа на площади постепенно редела.

Сцена, обычная для любого порта. Лайам не раз наблюдал такое и в Саузварке, и в доброй дюжине других городов, но каждый раз это зрелище задевало его. Бравада, скрывающая отчаяние, и растерянная суетливость отвергнутых резко контрастировали с уверенным спокойствием поденщиков-профессионалов, либо прекрасно владеющих ремеслом, либо имеющих связи. Многие избранные в открытую насмехались над неудачниками, раболепно заглядывающими в глаза равнодушных клерков, те же вели себя так, словно имели дело с бессловесным скотом.

Солнце уже встало, площадь покидали последние группки рабочих. Фануил доложил, что Лестница приближается.

«Мастер, она сядет через четверть часа».

«Прекрасно, малыш».

Бедолаги, оставшиеся не у дел, большей частью пьяные или увечные, тоже поползли восвояси. Клерки, переговариваясь и посмеиваясь, потянулись в свои конторы. Какой-то шутник, проходя мимо Лайама, подмигнул приятелям и кивнул.

— А ты чего ждешь, морячок? Тебе надо на ту сторону, на суда набирают там!

Его коллеги расхохотались. Лайам вымученно усмехнулся в ответ. Сердце его отчаянно заколотилось. «Но все-таки маскировка работает, — подумалось вдруг ему. — Работает, тьма вас всех побери!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});