Православная церковь - Епископ Каллист (Уэр)

В православном учении о Боге нет устрашения. Православные христиане не раболепствуют перед Богом в жалком страхе, но считают Его человеколюбцем. Однако они не забывают и о том, что в свое Второе пришествие Христос придет как судья.

Ад — это не столько место, где Бог держит в заключении людей, сколько то место, куда люди сами, злоупотребив свободной волей, заключили себя. Но даже в аду грешники не лишены любви Божьей, просто в силу собственного выбора они переживают как страдание то, что святые переживают как радость.«Божественная любовь станет нестерпимым мучением для тех, кто не стяжал ее внутри себя»(В. Лосский).

Ад существует как одна из конечных альтернатив. Некоторые отцы тем не менее верили, что в конце все примирятся с Богом. Было бы ересью утверждать, что все должны спастись, ибо это означало бы отрицать свободу воли; однако позволительно надеяться, что все могут быть спасены. До наступления Судного дня мы не должны отчаиваться в спасении кого бы то ни было, но должны просить и молить о примирении со всеми без исключения. Никто не должен быть исключен из нашего любящего заступничества.«Какое сердце милостиво? — спрашивает Исаак Сирин. — Сердце, пылающее любовью ко всему творению: к людям, птицам, животным, демонам — ко всем тварям». Григорий Нисский говорил, что христиане имеют право надеяться даже на искупление дьявола.

Библия заканчивается возгласом исступленного ожидания:«Ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!»(Откр 22:20). В том же духе страстной надежды первые христиане молились:«Да придет благодать и да прейдет мир сей». С одной точки зрения, первые христиане ошибались: они воображали, что конец света вот–вот наступит, между тем минуло уже два тысячелетия, а конца все нет. Нам не дано знать времена и сроки, и может быть, что нынешний порядок вещей продлится еще много тысячелетий. Но с другой точки зрения ранняя церковь была права. Ибо наступит ли конец раньше или позже, он неизбежен и в духовном смысле всегда близок, даже если во времени далек. День Господень придет»как тать ночью»(1 Фес 5:2), в час, когда мы его не ждем. Поэтому христиане, как и во времена апостолов, должны быть готовы всегда, пребывать в непрестанном ожидании. Одним из наиболее ободряющих признаков в современном православии является вновь проснувшееся у многих православных сознание второго пришествия и его значимости.«Одному пастору, посетившему недавно Россию и спросившему, какова самая жгучая проблема Русской церкви, священник ответил не раздумывая: Второе пришествие».

Но второе пришествие — не просто событие будущего: в жизни церкви будущий век уже начинает пробиваться сквозь век нынешний. Для членов Церкви Божьей»последние времена»уже начались, ибо здесь и теперь христиане вкушают начатки Царства Божьего. Ей, гряди. Господи Иисусе! Он уже грядет — в Божественной литургии и богослужении церкви.

ПРАВОСЛАВНОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ, I: НЕБО НА ЗЕМЛЕ.

Статья цитируется по изданию Православная Церковь. Епископ Диоклийский Каллист (Уэр). Библейско–Богословский институт св. Апостола Андрея. М., 2001. Стр. 273–283.

Церковь есть небо на земле,

где пребывает и действует небесный Бог.

Св. Герман, патриарх

Константинопольский (+ 733)

Вероучение и богослужение

В»Повести временных лет»есть рассказ о том, как князь Владимир, в то время еще язычник, захотел найти истинную веру и послал своих сподвижников в разные страны. Они поехали сперва к мусульманам — волжским булгарам; но увидев, как те во время молитвы оглядываются кругом, словно одержимые, с чувством разочарования отправились дальше.«Нет веселья в них, — сообщили они Владимиру, — но печаль и смрад велик; и нет ничего доброго в их учении». Направившись затем в Германию и Рим, послы нашли тамошнее богослужение более приемлемым, но пожаловались, что здесь тоже недостает красоты. Наконец, они прибыли в Константинополь и присутствовали на божественной литургии в соборе святой Софии. Только здесь они нашли то, что искали.«Не ведали, на небе ли мы были или на земле: ибо нет на земле такого великолепия и такой красоты, и не знаем, как ее выразить. Только то и ведаем, что там Бог с людьми пребывает, и служба их лучше всех стран».

В этом рассказе различимы некоторые черты, характерные для православного христианства. Во–первых, это упор на божественную красоту: мы не в силах забыть эту красоту. Многие отмечали, что особый дар православных народов — особенно Византии и Руси — состоит в способности воспринимать красоту духовного мира и выражать эту небесную красоту в богослужении.

Во–вторых, характерно, что русские послы сказали:«Не ведали, на небе ли мы были или на земле». Богослужение для Православной церкви есть не что иное, как»небо на земле». Божественная литургия объемлет оба мира, ибо и на небе, и на земле литургия одна и та же: один алтарь, одна жертва, одно присутствие. В любом месте богослужения, каким бы скромным оно ни было внешне, когда верующие собираются совершить евхаристию, они собираются»в небесном месте». Везде, где возносятся Святые Дары, присутствует не только местная община, но вселенская церковь: святые, ангелы, Богоматерь и сам Христос.«Ныне силы небесные с нами невидимо служат».«То и ведаем, что там Бог с людьми пребывает».

Вдохновляясь видением»неба на земле», православные стремились к тому, чтобы их богослужение внешним великолепием и красотой было подобно иконе великой литургии на небесах. В 612г. причт собора святой Софии насчитывал 80 священников, 150 диаконов, 40 диаконисе, 70 иподиаконов, 160 чтецов, 25 певчих и 100 привратников. Этот перечень дает слабое представление о великолепии службы, на которой присутствовали посланцы князя Владимира. Но и те, кто видел православное богослужение в совершенно иной внешней обстановке, не менее киевлян испытывали чувство присутствия Бога среди людей. Обратимся, к примеру, от»Повести временных лет»к письму одной англичанки, написанному в 1935 г.:

Сегодняшнее утро было таким странным. Очень грязное и убогое помещение пресвитерианской миссии на конюшенном дзоре над гаражами, где русским дозволялось раз в две недели совершать литургию. Бутафорский иконостас и несколько новых икон. Грязный настил для коленопреклонения и скамья вдоль стены… И среди этого — два величественных старых священника и диакон, облака воскурении и Анафора — потрясающее, сверхъестественное впечатление.

Есть еще и третья характеристика, которую иллюстрирует повествование о Владимировых послах. В поисках истинной веры русские не спрашивали о моральных правилах и не требовали рациональных обоснований вероучения, а наблюдали за различными народами во время богослужения. Православный подход к религии — это, по существу, литургический подход: он подразумевает включенность вероучения в контекст богослужения. Не случайно слово»православие»означает как правильную веру, так и правильное богослужение, ибо эти две вещи неразрывно связаны друг с другом. О византийцах верно сказано, что»догматика у них — это не только интеллектуальная система, постигаемая духовенством и сообщаемая мирянам, но поле зрения, внутри которого все земные вещи созерцаются в их соотнесенности с небесными вещами, прежде всего через литургическое богослужение». По словам Георгия Флоровского,«христианство — литургическая религия. Церковь — это прежде всего община, связанная богослужением. Сперва идет богослужение, а догматика и дисциплина следуют за ним». Кто хочет узнать православие, тот должен не столько читать книги, сколько последовать примеру Владимировой свиты и присутствовать при литургии. Как сказал Христос апостолу Андрею,«пойдите и увидите»(Ин 1:39).

Православие считает человека прежде всего литургическим творением. Человек проявляется в наибольшей мере, когда он прославляет Бога, совершенство и полноту собственного бытия он обретает в богослужении. Весь свой религиозный опыт православные вкладывают в божественную литургию как выражение собственной веры. Литургия вдохновила лучшие образцы православной поэзии, живописи и музыки. У православных литургия не стала исключительным достоянием ученых людей и духовенства, как на средневековом Западе, но осталась народной — общим богатством всего христианского народа:

Обычный православный мирянин с раннего детства привыкает к церкви и чувствует себя в ней как дома. Он хорошо знаком с произносимыми вслух частями божественной литургии и с неосознанной, естественной непринужденностью принимает участие в священнодействии — отношение, которое на Западе присуще только сверхнабожным людям и церковникам (Austin Oakley, The Orthodox Liturgy (London 1958), p. 12).

В тяжелые времена своей истории — при монголах, турках, коммунистах — именно к божественной литургии обращались православные народы за вдохновением и новой надеждой. И обращались не зря.