Пламя в тумане - Рене Ахдие

ответственности.

Он не лгал себе. Ему было наплевать на эту девушку. Оками не мог позволить себе заботиться о ней. Она была проблемой, несмотря на свой ум. Несмотря на то, что в ней было что-то неуклюже бесстрашное.

Она ничего для него не значила. Хотя он должен был спросить ее, почему она переоделась мальчишкой. Должен был дать понять, как она ему интересна. Как сильно ему хочется узнать все, что возникает в ее умной головке.

Но он не стал бы отвечать на ее вопросы. Поэтому у него не было права задавать свои.

Только сегодня Оками никому про нее не расскажет.

Только сегодня он солжет своему лучшему другу.

Только на этот раз.

* * *

– Я думаю, пришло время Санаде Такэо научиться владеть катаной. И я считаю, что ты должен учить его, – объявил Ранмару, как только Оками вошел в его шатер этим утром.

Последовавшее за этим колебание Оками было очень красноречивым.

– Я не сражаюсь на мечах, – Волк осторожно подбирал слова, каждое из которых было наполнено скрытой угрозой.

Не заходи дальше.

Ранмару усмехнулся, выражение его лица не изменилось, даже когда он увидел признаки холодной ярости Оками.

– Я думаю, тебе пора это изменить, – в его ответе также прозвучал подчеркнутый намек на угрозу.

Ответом на силу может быть только сила. Особенно на поле боя.

– При всем уважении, мне все равно, что ты думаешь. – Оками развернулся, чтобы уйти.

Ранмару встал у него на пути, мирно поднимая руки.

– Я все понимаю. Тебе необязательно использовать меч в бою. – Его губы сжались в жесткую линию. – Но важно, чтобы ты не забывал, откуда ты пришел.

Оками упрямо молчал.

Главарь Черного клана решил пойти другим путем:

– Твой отец был…

– Я знаю, кем был мой отец.

– Хорошо, – тихо сказал Ранмару. – И ты знаешь, кем был мой отец.

– Я никогда не забываю об этом. Ни на день своей жизни я не смог бы забыть, кем был твой отец.

В глазах Ранмару промелькнула боль. Все было бы иначе, если бы Оками открыто показал, насколько он все еще зол. Продемонстрировал бы Ранмару эту боль, которая подкрепляла его ярость, вместо того чтобы отвергать ее существование.

Но, возможно, пришло время им преодолеть ошибки своего прошлого. Ошибки тех, кто остался в прошлом. Гнев Ранмару давно прошел. А Оками?

Трудно отпустить чувство, которое он так долго отрицал.

– Тем не менее… – Ранмару подошел ближе. Настолько близко, чтобы заставить любого другого мужчину почувствовать себя некомфортно. Этой тактике Ранмару научился у Оками, когда они были моложе. «Займи место другого человека и наблюдай за тем, как он извивается». Теперь Ранмару наблюдал, как эта тактика почти сработала на его друге. Волк чуть не отступил в ответ. Затем Оками отвел взгляд. И твердо замер на месте.

– Тем не менее, – снова сказал Ранмару, – начиная с сегодняшнего дня ты будешь два раза в неделю обучать Санаду Такэо бою на мечах. Неважно, на каком мече. Катана, вакидзаси, танто… – Он описал рукой круг, пытаясь его навести на мысль. – Самое главное, чтобы мальчишка смог выстоять в обычном бою. Если Такэо станет нашим новым членом, он должен хотя бы уметь обращаться с клинком.

Оками открыл рот, готовый выплюнуть медленную, резкую реплику.

Ранмару приготовился к этому. Ждал ее.

Бывали времена, когда нужно заставить замолчать даже воющего волка.

Затем Оками закрыл рот, не произнеся ни слова. Он медленно вдохнул через нос.

– Хорошо. – Его плечи расслабились. – Все равно это ничего не изменит. Когда парень помрет во время своего первого боя, не вини меня.

– Тогда это уже не будет иметь никакого значения, даже если бы я начал тебя винить.

Оками фыркнул. Снова поверхностно и незаинтересованно.

– Все равно мне наплевать. – С этими словами он протиснулся мимо Ранмару обратно к утреннему солнцу.

Ранмару покачал головой.

Однажды вся эта ложь настигнет его друга.

В тот день Ранмару надеялся, что он будет там, чтобы стать свидетелем.

* * *

Марико подумала, что он смеется над ней.

Или просто хочет посмотреть, как она ерзает, – ведь Оками явно любил смотреть, как кто-то начинает ерзать, когда сталкивается с его насмешливым взглядом.

– Ну, – заявил он, – и чего ты просто стоишь там?

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, – парировала она. – Как ты хочешь, чтобы я… встал, – ее голос дрогнул в конце.

Марико могла поклясться, что видела, как мускулы на его челюсти двинулись вверх при этом. Затем Оками прочистил горло. Он подошел ближе, концами двух деревянных тренировочных мечей постукивая по ее ногам, пока она не переместила их в правильное положение для тренировки. За неимением других идей Марико подумала, что Оками пытается не прикасаться к ней. Как будто она отмечена демоном. Или поцелована чумой.

«Если он избегает меня, то, возможно, я смогу использовать это в своих интересах. Оками не единственный, кто любит заставлять людей чувствовать себя неуютно».

Когда этим утром Волк подошел к ней и приказал следовать за ним, Марико возненавидела то, как отреагировало ее сердце, чуть не выпрыгнув из груди, как будто оно хотело встретиться с ним на полпути.

Ее глупое сердце. Пришло время преподать ему урок. Научить его контролю. Вот и шанс хоть как-то отыграться.

Если Оками злился на нее, то и она злилась на него в ответ.

В следующий раз, когда он ударил ее под коленку и сказал занять более прочную позицию, Марико намеренно прижалась к нему. Оками отпрыгнул назад, как будто язык пламени хлестнул в его сторону. Она выпрямилась, затем ухмыльнулась ему. Он моргнул. На мгновение Марико показалось, что он может улыбнуться.

– Попробуй сделать так еще раз, – сказал он опасным шепотом, – и увидишь, что случится.

– Это угроза или обещание?

В тот раз он действительно улыбнулся. Но лишь слегка. Затем Оками отступил на расстояние вытянутой руки. Без предупреждения он бросил в ее сторону деревянный меч. Марико поймала его. Но чуть не выронила.

Тренировочный меч был тяжелым, его лезвие было сделано из цельного куска дерева. Моделируя вес настоящей катаны. Его поверхность была гладкой, предназначенной для того, чтобы принять на себя всю мощь удара противника.

Марико взмахнула оружием, надеясь, что она не выглядит такой же неопытной, как себя чувствует.

– Разве мне не следует тренироваться с настоящим клинком вместо этой детской игрушки?

– Это тип меча, который используем мы все, когда не деремся в реальном бою. Он не только для детей.

Она держала клинок в воздухе одной рукой, пока ее глаза скользнули по нему.

– Ты не хочешь