Разрушенные (ЛП) - Пэппер Винтерс

Мои глаза хотели закрыться, но я не решался потерять себя полностью. Я мог причинить ей боль. Я мог убить ее.

— Я ощущаю, какой я твердый. Как сильно я хочу трахнуть тебя.

— Нет. Прислушайся к себе. Что ты чувствуешь?

Бл*дь, я не хотел углубляться в чувства. И я чертовски уверен, что не хотел делиться ими с Зел.

— Сделай это.

Ее рука обхватила кончик меня, сжав, кружа влагу, что выделялась из ниоткуда. Падающие звезды и землетрясения поселились в моем желудке, нуждаясь в высвобождении.

— О боже мой, женщина. Я собираюсь кончить.

Ее хватка тотчас ослабилась, позволяя оргазму утихнуть.

— Нет, пока ты не скажешь, что чувствуешь.

Черт побери.

— Я чувствую себя разорванным на куски, которые никогда не соберутся вместе. У меня так много всего внутри. Я просто хочу, чтобы я мог нажать кнопку перезагрузки и забыть обо всем до той секунды, пока ты не начала дрочить мне. Я был обучен игнорировать правильное и неправильное. Я в чертовом беспорядке.

Ее рука увеличила давление, вознаграждая меня.

— Ты хочешь, чтобы я остановилась? — пробормотала она.

Я хотел сказать «да». Сказать ей, что это было небезопасно, что она толкала меня слишком сильно, но у меня не было силы воли для этого. Нет. Она. Ушла. Не существовала.

— Нет.

Ее пальцы обхватили сильнее, поглаживая меня. Кровь стала ярче, наполняя мой член непрерывным огнем, пока я не запылал еще сильнее. Я приподнял бедра для лучшего доступа. Я хотел быть внутри нее. Я не мог принять больше от ее собственнической хватки.

Зел не двигалась и не прикасалась ко мне кроме моего члена, и я был благодарен, что она сохраняла дистанцию. Но в то же самое время, я был взбешен, раздражен и так сильно хотел взять все под контроль.

Своей свободной рукой, она потихоньку спускала брюки по моим бедрам, не останавливая свои потрясающие поглаживания.

Я приподнял бедра, чтобы она смогла стянуть материал. Сантиметр за сантиметром она стягивала разорванные брюки ниже. Мне было плевать на ее прикосновения. Мне было плевать, что еще больше шрамов она могла увидеть.

Все, о чем я заботился — были искры и покалывания в нижней части моего живота и члена. Условные рефлексы потеряли свою власть надо мной. Все, кроме нее, перестало существовать.

В момент, когда брюки соскользнули с моих лодыжек, она опустилась на колени между моих ног и сжала.

— Я собираюсь поцеловать тебя.

Мои глаза широко открылись, разрушая заклинание, которым она очаровала меня. Сильное желание схватить ее шею пульсировало у меня перед глазами. Я не мог справиться с тем, что она целовала меня. Я терял контроль.

— Нет. Не делай этого.

Она высунула язык — розовый и влажный.

— Не в губы, — прошептала она. Ее большой палец ласкал высокочувствительный кончик моего члена, прижимаясь к горячей плоти. — Я собираюсь поцеловать тебя. Здесь.

О, мой гребаный Бог.

Никогда ничего в моей жизни не звучало так хорошо. Так чертовски восхитительно хорошо. Никогда прежде губы не приближались к этой части моей анатомии.

Я забыл, как говорить. Я кивнул один раз, глаза широко открыты, мышцы натянуты.

Она облизала свои губы, заставляя мое сердце трепетать.

Предвкушение того, как она будет лизать меня, касаться своим языком, заставило мой член качнуться в ее руках. Опустив глаза, она наклонилась. Предвкушение было слишком сильным. Я не мог сделать нормальный вдох.

Я бесконечно ждал первого касания ее языка.

Но затем она остановилась.

Сев прямо, она выпустила свой захват. Мое сердце еле билось в груди, когда она встала и пошла в сторону кровати, туда, где я разместил кожаный манжет.

Подняв его вверх, она сказала:

— Я собираюсь пристегнуть тебя к нему. Я хочу доставить тебе удовольствие, но откажусь, если не смогу сдержать тебя. — Ее голос колебался, ее тело вспыхнуло похотью, так же как и мое. Ее глаза опустились на мой вставший член, который стоял твердый и горячий, прося ее рот. Связь между нами пульсировала правильностью. Что бы мы ни делали — это было идеально. Чтобы она ни делала — это сработает. Я исцелюсь.

Я кивнул.

Без слов, она приковала меня к металлическим витиеватым трубкам на изголовье кровати. Она делала все, что могла, чтобы не касаться меня, пока прикрепляла к кожаному манжету; я рисковал всем, наклонившись вперед и поцеловав темнеющий синяк на ее шее.

— Мне жаль, — прошептал я, вдыхая ее запах ландыша.

Она отстранилась.

— Я знаю. — Исчезнув в моей гардеробной, она вернулась с ремнем. Ее бровь приподнялась, когда она посмотрела на мою другую руку. Я сжал ладонь, скрыв вытатуированную «III» в центре.

Я послушно поместил запястья у изголовья кровати, зашипев, когда она оседлала меня, намеренно потеревшись своей киской, облаченной в джинсы, об мой очень твердый член.

Она затянула ремень, прежде чем снова встала на колени между моих раздвинутых ног. Ее горячее дыхание щекотала верхнюю часть моих бедер, я и не знал, как долго смогу продержаться.

Я хотел ее рот. Безумно.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — сказала она мягко.

Я покачал головой. Это было одно — принять то, что она хотела дать, но я не мог сказать ей чего хочу. Не после всего. Я должен ей больше, чем я когда-либо смогу вернуть.

— Я хочу услышать, как ты скажешь это. — Ее глаза вспыхнули, и ее пальцы сжали меня в предупреждении.

Вспышка тепла окрасила мои щеки. После жизни, когда мне говорили забыть о сексе, сейчас она хотела, чтобы я нырнул и принял его. Тяжело сглотнув, я прорычал:

— Я хочу ощутить твой рот вокруг своего члена. Я хочу ощутить твое тепло и услышать твой стон от моего вкуса.

Бл*дь. Я мог кончить, только говоря грязные словечки. Это возбуждало меня — фейерверки взрывались в моем члене.

Зел улыбнулась.

— Как пожелаешь.

Сохраняя зрительный контакт, она наклонилась и без всякого предупреждения, опустила свой горячий, влажный, совершенный рот на кончик моей эрекции.

Мой мир превратился из черного в разноцветный. Я никогда не чувствовал себя таким удивленным, таким свободным, такую глубину первобытного счастья. Мое сердце увеличилось, мои конечности онемели. Я не мог сфокусироваться ни на чем кроме нее. Ее. Ее.

Я застонал от благодарности и признательности, и радости. Ее чертовски изумительный рот всосал мою длину глубоко внутрь. Водоворот ее скользкого языка облизывал и поклонялся, не давая мне никаких шансов остаться в здравом уме. Я потерял себя в Зел. Я охотно отдавал ей все

— Нравится это? — она дышала на нижнюю часть моего живота. — Ты наслаждаешься, как мой язык облизывает тебя, доставляя тебе удовольствие? — она продолжала целовать основание головки, не прекращая поглаживать.