Кай из рода красных драконов 2 (СИ) - Бэд Кристиан

Произошедшее слишком выбило суровых детей гор из привычной колеи. Разъярённый дух волка был страшен. И вряд ли кто-то, кроме Бурки, который и сам волк, сумел бы остановить его.

Понятно, что воины не отступили перед лицом опасности, не струсили. Они готовы были сражаться хоть с самой смертью. Но отходняк теперь мучил всех.

Для местных — дух волка был одним из защитников: не богом, но всё же сродни. Но они подняли против него оружие. И теперь не понимали, как жить дальше? Может, земля разинет сейчас чёрную пасть пропасти и проглотит нас всех?

Я слышал, как вокруг переговаривались про жертвы духу волка, про сильного шамана, что живёт у корней гигантской сосны на вершине горы Мерь, что северо-востоку отсюда.

Вот кого надо просить о помощи — шамана! Пусть говорит с духом волка! Жертвы большие приносит!

Надо срочно к нему идти! Да не простым воинам, а самому главному, Айнуру!

Вот так я и узнал имя предводителя. А он, услыхав эти разговоры, быстро разогнал болтунов и загрузил свою дружину хозяйственными делами, чтобы языками некогда было работать.

Айнур расставил охрану не только в лагере, но и на лесной тропе, кого-то угнал за дровами и за дичью, остальных подрядил наводить порядок. Видимо, решил, что переговоры будем вести здесь.

И то верно — опасаться нам стоило только колдунов на драконах, но много ли те разглядят сверху, если в лагере порядок, дети занимаются, а воины охраняют их?

Огромного Симара Айнур послал рубить жерди: прогоревшую поменять, да и поставить ещё пару времянок — чтобы всем нашлось, где затаиться в случае опасности.

— Иди-иди! — сказал он. — Делом уже займись! Болтать я и сам умею!

— Точно, — поддакнул я. — Нечего дёргать мудрые слова за бороды. Вылезут из горла — ищи их потом по горным аилам.

Мне казалось, что фразу я придумал отличную, но Симар зыркнул с подозрением. А я только тогда и сообразил: какие бороды? Нету здесь бородатых!

Хорошо, что Айнур пропустил моё красноречие мимо ушей.

Кем я был для него? Мальчишкой, который чего-то намутил с духами, а ему расхлёбывать?

Получив нагоняй от Айнура, воины с неохотой разбрелись по лагерю.

Собирали стелы, резали сосновые ветки, чтобы устроить подстилку для отдыха, носили воду, чистили котёл. Пытались проникнуть в юрту колдуна, но не сумели — защита пока работала.

Это я сжёг свой хоргон в поединке, а второй всё ещё работал, не допуская чужаков в юрту Шасти, где хранились наши запасы всякой магической снеди, сидел связанный Йорд и спал тяжёлым колдовским сном раненый Байсур.

Успокоенный, что имущество наше в сохранности, я подсел к маленькому костерку, у которого сгрудились все мальчишки: Багай с братом, Лойчен и остальная банда.

Лекарь — в отряде воинов была и такая должность — перевязывал у костерка Вигру. Останавливал кровь, прижигая раны раскалённым ножом, засыпал пеплом, накладывал чистую льняную ткань.

Раны у молодого воина были не очень серьёзные, но неприятные. Он морщился и ругался от боли.

На очереди ждал Кима, один из парнишек, что увязался за Багаем «спасать» меня. Этот ухитрился получить стрелу в бок. А ещё двое наших ребят словили царапины, которые перевязали друг другу сами.

— Что ж ты такой несчастливый? — ругал Киму Багай. — Все целые, а ты — с дыркой будешь!

— Да оставь ты его ругать, — буркнул я, устраиваясь рядом. — Ему и без тебя хреново.

Подошёл Чиен и тоже уселся у костерка

— Хороший у тебя меч, — сказал он мне. — Покажи?

— Вы бы хоть маленько уже башкой думали! — отозвался я сердито, но меч из ножен вытащил. — Нас и так мало осталось, зачем между собой драться?

Меч я положил на колено. В руки не дал, не фиг лапать.

— Кто ж знал, что колдуны не сумели наложить на вас печати? — беззлобно парировал Чиен, разглядывая лезвие, покрытое тусклой вязью заклинаний. — Мы думали, что вы уже — не нашего роду. Что потеряли себя и стали хуже зверей.

Я нахмурился. Другие воины сторонились меня, а Чиен вдруг как-то очень легко и уверенно начал общаться. Похоже, в отряде он был настовиком всяких мелких щенков.

Подтверждая мою догадку, он спросил:

— Кто учил тебя фехтовать? В твоих движениях ощущается постоянная практика.

— Я не помню. — Я и в самом деле не знал, кто учил княжича.

— Совсем? — удивился Чиен. — А по ногам кто учил бить?

Я пожал плечами:

— Само так выходит.

По ногам — это, наверное, я уже сам придумал. Тут многие вообще не следят за ногами, топчутся, как слоны. Грех было не использовать.

— Жаль было бы зарубить тебя, — улыбнулся Чиен. — Думаю, из тебя получится настоящий мастер. Даже дух волка пришёл, чтобы мы не убили тебя.

— Нельзя! — повторил я, упрямо сжав губы — уж больно ласково улыбался Чиен, рассуждая про мою смерть. — Нельзя убивать своих! Тем более, не проверив и не разобравшись!

— Странная у тебя манера на мечах биться. — Чиен не понимал, почему я злюсь, и перевоспитывать его было поздно. Он просто не замечал моей злости или считал её мальчишеской блажью.

— Манера — как манера, — огрызнулся я.

— Похожая на одного моего ученика, — кивнул он. — Но и не похожая.

Я хмыкнул: а ведь Чиен вполне мог учить драться княжича, потому и узнал «манеру»! Но я уже и своими штучками оброс. Не спутаешь нас теперь.

Надо потом зажать этого Чиена в угол и расспросить про правителя Юри, а вдруг — знает чего?

Хоть этот хитрый воин и не знатный человек, как Айнур, но если учил княжича — мог быть вхожим в святая святых. В какую-нибудь спальню правителя, чтобы поутру штаны ему чистые подавать.

Были же такие смешные должности в русской истории?

— Кто тебя учил? — в третий раз повторил Чиен, разглядывая меч и качая головой.

— Я же сказал: не помню! — вот же зануда.

— Но ты сказал, что воин? А руки чего не покажешь? — раздалось сверху.

Подошёл главный, Айнур. Встал над нами, сидящими, и локти растопырил, как коршун. Правая рука у него не сгибалась, оттого и вид был такой дурацкий.

— Ну, Кай «из рода зайца»! — усмехнулся он криво. — Давай, покажи-ка нам, какого ты рода на самом деле?

Я снял с шеи мешочек с камнем, что дали мне кочевники. Сунул в руки сидевшему рядом Багаю, а тот быстро передал брату.

Мальчишки спинами ощущали, что нам тут пока не очень-то рады. Шасти, умница, вообще осталась в укрытии — я просил её не показываться до моего сигнала. И Бурка смылся.

Исполинский волк не растаял, как это происходит с призраками, вызванными колдунами. Он ушёл в сторону гор. И волколак ушёл вместе с ним.

Может, им было о чём поговорить?

Я поднёс запястье к огню — это тоже был способ «разбудить» воинские знаки. Пока я ещё возбуждён боем, жар огня должен был сработать.

Шасти могла бы вызвать знаки заклинанием, но её я пока не хотел никому показывать. И она затаилась крепко. Хоть кто-то меня послушался.

Я надеялся, что воины вообще не заметили Шасти, но уверенности не было. Если они встанут цепью и начнут прочёсывать нашу долинку, заклинание невидимости девушку не спасёт. Плохо…

Айнур наклонился к огню, разглядывая моё запястье. Да мне и самому было интересно, что выступит?

Появилось алое одно кольцо, второе…

Багай тоже притиснулся ближе и засопел, разглядывая. Наверное, ему тоже очень хотелось заиметь такие вот «украшения».

Проступила вязь, похожая на буквы. И… всё.

— Непонятно пока, — сказал главный. — Но знаки наши — красные, воинские. Я — Айнур, сын дяди Эргена по матери. Мой род — его род, род красного дракона.

Я кивнул. И так было понятно, что Айнур — человек знатный. Хоть обтрепался в лесу, но смотрел на всех сверху и спину держал прямо. Да и меч, что он дал Симару, был сродни моему.

— Я — Кай. Битва отшибла мне память. Может, я — волк или барс. Может, медведь. Женщина из рода барсов унесла меня на спине с поля боя и выходила. Но я — совсем ничего не помню. Даже имя это дала мне та, что спасла меня. Кай — значит, оберег.