C первого взгляда - Ребекка Пейсли

– У меня есть сердце.

Он сердито взглянул на девушку. Ему надо было на ком-то выместить свою злость.

– Я не трус, черт возьми!

– У тебя кроличья душонка! – поддразнила Сафиро.

– Заячья душонка, – поправил он.

– Я так и сказа...

– Нет, ты не так сказала! Ты вообще не умеешь правильно говорить! Ты сумасшедшая, Сафиро! Сумасшедшая!

От обиды у нее задрожали губы, но она напомнила себе, что Сойеру сейчас гораздо хуже, чем ей, и не стоит принимать его слова близко к сердцу.

– А ты боишься! Боишься посмотреть в глаза своему горю! Трус!

Ослепленный яростью, Сойер спрыгнул с седла, схватил ее за руки и больно сжал.

– Зачем ты это делаешь?

– Их больше нет, – сказала девушка, – они убиты. Ее слова острыми ножами впились в его сердце.

– Я знаю, что их нет!

– Ты их больше никогда не увидишь!

У Сойера потемнело в глазах. Он оттолкнул Сафиро. Та покачнулась, но сумела удержаться на ногах.

Крик Сойера разнесся по горам Сьерра-Мадре. Казалось, земля разверзлась и сама преисподняя накрыла все живое всепоглощающим огнем зла.

Стало тихо.

Сойер опустился на колени и закрыл лицо руками. Рыдания сотрясали его, слезы ручьем текли из глаз.

– Их больше нет, – громко прошептал он.

– Да, их больше нет, Сойер.

Девушка встала перед ним на колени и обняла его. Она тоже плакала.

– Они... они умерли. – Сойер уткнулся в ее волосы. – Я не смог их спасти.

– Ты не смог бы ничего сделать, Сойер, – ласково проговорила Сафиро. – Ты не виноват.

Сойер обнял девушку и крепко прижал к себе. Сафиро обнимала Сойера, шептала нежные слова, плакала вместе с ним, целовала его волосы и соленое от слез лицо. Будь ее воля, она вырвала бы из груди свое сердце и отдала Сойеру взамен его разбитого.

Сгущались сумерки, когда Сойер наконец перестал рыдать. Не выпуская Сафиро из своих объятий, он лег в траву и прижался к ее мягкой груди.

Девушка глубоко вздохнула, и Сойер понял: она хочет что-то сказать.

– Я люблю тебя, Сойер.

К этим словам он не был готов.

Глава 17

Сойер поднял голову и заглянул в ее глаза. В ее взгляде он прочел любовь.

Сойер не знал, что ответить. Он был так изумлен, что даже растерялся.

Но Сафиро не нуждалась в ответе. Опьяненная ароматом цветов и мужским запахом Сойера, она нежно коснулась губами его губ.

Эта ласка и глубокое участие девушки пролили бальзам на раненое сердце Сойера.

Его охватило желание. В предвкушении долгожданного дара Сойер приник к губам девушки. Он вдруг испугался, что Сафиро оттолкнет его, и навалился на девушку, чтобы не дать ей подняться.

Но Сафиро уже давно отдала ему то, чего он так жаждал, покорилась его желаниям. Она улыбалась Сойеру в губы и крепко прижималась к нему всем телом, как будто желала слиться с ним в одно целое.

Они быстро раздели друг друга. Стон сорвался с губ Сойера, когда он почувствовал руку девушки на своей напряженной плоти. Сойер чувствовал, что Сафиро готова принять его, но хотел убедиться в этом наверняка. Скользнул рукой по ее лону, проник пальцами в теплую и влажную женственную плоть.

Сафиро выгнулась навстречу его руке в молчаливой мольбе.

Сойер знал, что ей будет больно, но он сделал все, что мог, пытаясь подготовить ее к этой боли.

Девушка была так возбуждена, что дрожала от малейшего его прикосновения.

Он встал на колени между бедер Сафиро и поднял ее ноги. Она тут же обхватила ими своего любовника. Просунув ладони под упругие ягодицы девушки, он приподнял их и прикоснулся кончиком своей мужской плоти к влажному входу в ее сладостное лоно.

Ему отчаянно хотелось овладеть Сафиро. Его чресла пылали. Но он не решался, боясь причинить ей боль.

– Сафиро!

Девушка посмотрела ему в глаза и поняла: он знает что-то такое, чего не знает она. Но она хотела поскорее узнать это.

– Я люблю тебя, Сойер, – прошептала Сафиро. Сойер улыбнулся, он одним уверенным движением вырвал Сафиро из мира девственности.

– Сойер! – горячо выдохнула Сафиро. Его вторжение вызвало острую боль.

Сафиро убедила себя, что испытывает не свою, а его боль, и приготовилась с радостью и терпением вобрать в себя все страдания Сойера, чтобы они больше его не мучили.

Девушка открыла глаза и улыбнулась.

– Сафиро! – В голосе его звучала радость. Осторожно опустившись на нее всем телом, он легко поцеловал ее в губы и застонал, когда она обвила его руками за шею.

Он задвигался в ней – сначала медленно, потом ускоряя ритм. Сафиро вторила его движениям.

Она выкрикнула его имя, но его губы поглотили ее крик. Сафиро с чувственным упоением отдавалась Сойеру, удерживая и сжимая в себе его частицу. Чувства вспыхивали в ней и кружились радужными огоньками. Ее восторгу не было предела.

Сойер что-то пробормотал. Она не разобрала слов, но сиплый звук его голоса усилил ее возбуждение и вызвал взрыв наслаждения.

Сафиро пыталась попасть в такт движениям Сойера и обнаружила, что ее действия вызывают в Сойере такой же восторг. Удивленная и обрадованная своим открытием, она удвоила старания.

– О Боже! – выдохнул Сойер.

Ее невинные попытки доставить ему удовольствие затопили его блаженством, которое он не мог больше сдерживать. Ему хотелось и дальше подпитывать ее растущее наслаждение, но он понимал, что это невозможно, поэтому просто отдался во власть своего восторга, ощутив первые сладостные содрогания девушки.

Они вместе унеслись в заоблачные выси блаженства. Прильнув друг к другу, они воспарили в неведомую страну грез, созданную их страстью.

Когда они вернулись из мира грез на грешную землю, когда погасла последняя искорка чувственного наслаждения, Сойер перекатился на траву и ласково обнял девушку Неистовое буйство страсти уступило место трепетной нежности.

Он думал о том, как невыразимо приятно обнимать ее.

– Ты был прав, – произнесла Сафиро. – Никто не смог бы мне этого объяснить. Это надо испытать самой.

Она стала целовать его грудь, шею, подбородок, губы.

– Спасибо тебе, Сойер Донован. Ты показал мне... – Он приложил палец к ее губам. – Это я должен благодарить тебя. Ты создана для любви, Сафиро. Такую женщину можно всю жизнь носить на руках, и мне очень жаль, что я не могу остаться с тобой.

Его последние слова вернули Сафиро из мира мечты.

– Когда ты уезжаешь?

Сойер слышал, как дрожит голос девушки, но не мог помочь ее горю. Он должен был уехать из Ла-Эскондиды. Его ждали в Синнере.

– Завтра.

– Возьми Корахе – он быстрей, чем твой мул. Все равно, кроме тебя, никто с ним не справится. А у нас останутся мерин и кобыла.

У него сжималось сердце, когда он слышал ее срывающийся голос.