Люди и Нелюди - Виктор Костин

Его дочь Марти Кастело учится в нашем классе, и, как я считала раньше, она подруга и подружка уже нашего, о Всевышний, как же тяжело это осознавать и говорить, моего Витоли.

Вот только что я узнаю, меня просят как-то посодействовать, чтобы познакомить их Марти и Витоли специально. – Как я сдержалась, не показав удивления.

Она очень по-матерински улыбалась мне:

– Ну, вы меня понимаете. Я знаю, это нехорошо, но поймите меня. Я мать, и у меня девочка, а знаете, какая у нас у всех проблема? Вы же понимаете меня? Я все для вас сделаю. Флаконы только самые свежие, на днях будут наборы трав их халифата. Мой муж подберет составы специально для вас, только помогите мне, пожалуйста.

Пришлось пообещать, а что делать, она хороший человек, да и муж ее, тоже ведь не последний здесь во втором круге дворянин.

Но вот какой вопрос возникает у меня. Я всегда думала, что Витоли был дружен с Марти, и она, я считала, теперь, видимо, ошибалась, его первая девушка и женщина тоже первая, а оно вон как.

Кто же тогда его учил? Валери Пела, та, конечно, судя по ее характеру и поведению, могла… но она не местная, из-за города, вроде, ездит, поэтому когда и как. Может, конечно, это соседка по дому, там, и, да не важно, но все же? Он, с одной стороны, такой скромный, хм, ну ладно, разберусь потом. С другой стороны, я о нем мало что знаю вообще. Одно боло его, и то вроде, он забросил его, по крайней мере сейчас, он сам мне сказал.

Может, его Бригида Петовна просвещала, но, вроде, не замечена она в таком. Да еще чтобы и с детьми из школы. У нее, вроде, и был студент из института, она хвасталась сначала им. Потом, правда, плакала, ей даже СБ занималось, мне куратор Кахел говорил, что деньги ей вернули, там темная история, но это у нее, вроде, все давно в прошлом. Вроде, в последнее время ее видели с сияющим лицом, и даже, вроде, кто-то на паровичке ее подвозил к школе. Шли разговоры в учительской, я не прислушивалась, правда, жаль теперь, но то тем более, получается, не она это значит. Паровичок для Витоли – это слишком, да и дорого для них.

Странно это, ладно, поговорю серьезно я с Витоли, что-то у меня к нему все больше вопросов возникает, а я все о нем хочу знать, ой молчу, молчу.

В понедельник пришла в школу, мой урок с моим Витоли третий.

Прошел нормально, я ничего его не спросила, да и никого я уже там не спрашиваю, просто Витоли читал доклад. Как читал хорошо, делал большие паузы, я не торопила, пусть его, все равно я придумала очередной план, вроде, хороший. Весь год учить не буду, а на экзаменах буду спрашивать всех по полной программе. Немного это неправильно. Зато никто не придерется, а что, учить и учиться должны сами, учебники есть, вот и занимайтесь, господа дворяне и прочие дворяне, я вам лекции, как в институте, а что они не дают знаний, на это есть учебники, занимайтесь сами и самостоятельно по ним.

Вот с такими мыслями и прошел мой урок. После, на перемене, я уже уходить собралась, он, Витоли мой, подходит и передает мне флакон. «Это, – говорит, – как вы просили, родители купили, вам сказали передать и, – добавило это чудо, – очень хорошее лекарство». Ничего я не просила, понятно, но мне уже интересно.

Пришла в комнату учителей, больше у меня занятий и не было. Там сидел любезный Тир Давлас, мой коллега по роду занятий, тоже преподает математику, как и я.

Сидел понурился, то ли болеет, то ли просто устал немного от работы.

Что-то я его пожалела и решила: а дам ему лекарство, не умрет ведь, надеюсь. Не стал бы меня травить Витоли – совсем глупая мысль. Если не подействует, скажу, просроченное, или выкручусь как-нибудь, а подействует – вот и проверю на нем.

Не все же этому Витоли на мне опыты ставить, а то что он на мне все время что-то пробует, я уже поняла давно, и позы эти нескромные из халифатства, что ли, и где только видел их… бессовестный. Вообще все так стыдно временами с ним бывает, но как же хорошо после, не может быть после близости вот настолько все хорошо. Может, в юности, молодости, там, и да, а сейчас чтобы я с ума сходила только от его присутствия, а потом счастлива была еще и всю ночь после. Нет, здесь точно что-то не то, и на наркотик не похоже никак. Нет, я помню, на мне эксперимент ставили в институте научники наши, еще там, давно, правда, было, удовольствия мало совсем, а на следующий день сухость во рту, пить охота и слабость такая полная и апатия. Дня три, вроде, была тогда такая вся никакая ходила. Я тогда какая молода еще была.

Ладно, не буду я о грустном, здесь все другое, счастье, удовольствие и никаких для меня последствий наутро. Такое впечатление, что я из этих флаконов чай сварила и пила его всю ночь, но такое даже император себе позволить не может. Хотя он, вроде, по слухам, принимает каждый день, и самое свежее и крепкое, вроде, двухмесячное.

Отлила половину в кружку Тиру, он посмотрел.

– Не жалко? Дорогое ведь удовольствие, – кивает на флакон.

Я пожала плечами в ответ. Вместе ведь служим с ним.

– Пробуйте, вы мне помогаете, вот и я вам.

Выпил, посидел, смотрю, лицо разгладилось.

– Однако, вы не экономите, Натали Сергеевна, не ожидал. Свежий завоз, да еще и двухмесячное свежее, я так понимаю. Спасибо, я оценил, пойду я, Натали Сергеевна, работа не ждет. Вы меня поддержали очень, большое вам спасибо, – и пружинистым шагом вышел из комнаты.

Да, неожиданно, что же это он мне дал? Вот это Витоли, где он взял это или сам все-таки научился при помощи своих способностей, но тогда он…

А вот об этом я и поговорю с ним потом наедине. Даже не в школе правильно будет, надо пригласить его в ресторан, тот наш даже.

Правда представить надо, что будто он сам пригласил меня, за его репетиторство вроде. Как же это у меня получается, что-то я все больше запутываюсь в любовь с ним. Я это иначе и не назову, и интриги, опять нашедшие меня здесь, и вот магия человеческая, никогда такой не было.

Я и магия, а как энерджазины эти, или они ошибаются и…

Люди ведь ею не обладают, не обладали до… По крайней мере никого не нашли, даже энерджазинам возили некоторых, помню, наиболее перспективных, и ничего, меня предлагали, а я отказалось, Может, я такая. Ладно, не льсти себе, Ната, тебе это не идет. – Согласие и сожаление.

Может, самой выпить? Еще осталась половина. Нет, не сейчас, а то я петь начну. Только дома, и то не уверена, слишком сильное оно у Витоли, выходит.

Уже ничуть не сомневаясь в том, кто его сделал, пошла домой.

Часть 3. Витоли-Сергей

Вот окончилась школа, решил сегодня затариться флаконами. Деньги есть, но пошел не в центральную около рынка опять, а в свою местную аптеку, где я и живу. Посмотрю, что там и как, ни разу ведь не был в ней.

Может, хоть чуть подешевле удастся сторговаться, а может, и нет, но в одно место – подозрительно несколько раз, да и дорого оно, по серебрушке за воду, хоть и эльфийскую, но все же воду. Не так и много у меня злотов, и родители с моими занятиями вот на мель сели, сидят.

Пошел в аптеку. Там сидела явно не дворянка, как в центральной, молоденькая девушка, почти девочка, может, чуть меня старше нынешнего.

Я стал смотреть, что есть здесь из товаров. Ну, выбор – прямо скажем. Если на рынке, я считал, убожество и что не очень-то и много, то здесь ситуация была и еще хуже того…, мда-а.

Девушка или почти девочка посмотрела на меня, с надеждой точно.

– Господин что-то хочет?

Да, это не фифа городская, вон какое отношение к нам, ко мне.

– Понимаете, мы уже закрываемся. Сегодня понедельник вообще-то, у нас выходной, я просто вышла поработать, – отчитывается мне девочка.

Ясно, думаю, девочке нужны деньги, и она, скорее всего, имеет процент от продаж, вот и вышла поработать, лишний день, там, час, или как у них здесь.

– Да, говорю, – меня интересует лекарство, энерджазинов флаконы.

О, как она засветилась-то вся:

– Есть, конечно, – говорит – два свежих месячных, вот, пожалуйста. – Засуетилась сразу.

Я, чтобы не спугнуть и не сбить накал. Тоскливо поглядываю вокруг.

– Понимаете, девушка. Неудобно даже мне, но дворяне, мы, хоть и мел… молодые.

Вижу, она сразу потухла. Поняла, что я не платежеспособный, но все же. Смотрит, ждет.

– Понимаете, – говорю, – меня интересуют просроченные флаконы.

Она:

– Но оно же не действует.

– Ну, – говорю, – я много выпью вдруг.

Она нахмурилась.

– Понимаете, их запрещено продавать, хозяин будет недоволен мной.

Я думаю, что же делать, а сам говорю или, скорее, спрашиваю:

– Что вы с ними делаете тогда?

– Ну, другие лекарства кладем в эти флаконы, микстуры разводим в той воде. Они лучше получаются.

– А можно я куплю не как лекарство, а как пузырьки просто? Такое возможно?

Она пожала плечами.

– Можно, конечно, сколько вам, один? Два?

– Сколько есть? – я уточняю сразу деловито.

Она опять.

– Я посмотрю сейчас.

Стала искать, достала целую коробку, ого, сама удивилась.

Проверила все по этикеткам:

– Да вот, все просроченные. Вам вылить воду?