Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем она ему понадобилась?
— Ну, как «зачем»? Тоже мне вопрос.
— Нет, вы не то подумали, Шанин. Тут, я полагаю, причина другая. Где она работает, знаете?
— А-а, кондитерская фабрика? Ха! Я даже не допер, — Дима слегка оживился. — Точно. Ну, вы даете.
— Могли бы сообразить и вы, — усмехнулся Виталий. — Обычная же его тактика.
— Точно.
— Но вот Лев Константинович. Как до этого волка добраться? Посоветуйте, Шанин. Где вы сами с ним встречаетесь?
Виталий спросил это так открыто и доверительно, что Дима невольно посмотрел на него с удивлением.
— Да, да, — подтвердил Лосев. — Разговор у нас теперь идет начистоту. Так, ведь?
— Что поделаешь, — криво усмехнулся Шанин. — Надо спасать шкуру.
Виталий покачал головой.
— Дело не только в шкуре. Это вы потом поймете. Так где вы сами с ним встречались, с Львом Константиновичем?
— Нигде, в том-то и дело. Все мне Нинка дала: и доверенность, и паспорт. И ехать куда объяснила.
— Эх, жаль, — невольно вздохнул Виталий.
— Чего жаль-то? Через нее и доберетесь.
— Жаль, что еще один человек, оказывается, в преступление втянут, — пояснил Виталий. — Нину эту жаль, если хотите знать.
— Нет, вы все-таки странный какой-то, — покачал головой Дима и усмехнулся. — Вам-то чего жалеть?
— Не странный я. Потом поймете.
— Больно много вы на «потом» оставляете.
— Ничего. Времени подумать у вас тоже хватит. А сейчас вернемся к вопросу о совести, остатки которой, мне кажется, у вас все же есть.
— Ни у кого ее нет.
— А вот посмотрим. Итак, у вас на глазах был убит старик вахтер, Степан Ильич Сиротин, очень хороший человек…
— Не успел я его остановить, Семена, — быстро сказал Дима. — И помешать не успел. Он же сбесился просто.
— Осуждаете, значит?
— Ясное дело. Только этого не хватало. И еще, подлец, на девушку наехал. Ну, зачем на девушку? — с надрывом спросил Дима. — Я… Ну, как вам сказать?.. Чуть с ума не сошел, слово даю… Снилась мне эта девчонка… Я же ее разглядел…
— А Смоляков как?
— А никак. Страшный человек. Сам его боюсь, слово даю.
— Вот, — улыбнулся Виталий. — Все это первый симптом наличия совести, учтите. Только еще первый, правда.
Шанин посмотрел на Виталия и невольно улыбнулся в ответ, такая обаятельная улыбка была у этого долговязого парня, сидевшего напротив него. Дима улыбнулся и тут же невесело вздохнул, словно сомневаясь в самом себе.
— Только первый, — повторил Виталий. — Ну, а второй симптом совести — это, как бы сказать, жажда возмездия за зло. Притом справедливого возмездия. Сами подумайте, разве можно такое прощать?
— Ну, конечно… — неуверенно произнес Дима. — Нельзя…
Виталий строго посмотрел на него и медленно, со значением, сказал:
— Это зверь, сами видите. Его надо задержать как можно быстрее. Он же в любой момент может пойти на новое убийство. Вы понимаете? В любой момент! От этого тоже можно потерять сон. От мысли, что в любой момент… Поэтому я вас прошу, скажите мне все, что вы о нем знаете.
— А что я знаю?.. Совершенно ничего не знаю… — растерянно ответил Шанин. — Приходит… Уходит… Даже, где живет, не знаю. Слово даю.
— Вот вы ехали с ним в машине, долго ехали, несколько часов. Первый раз с этой кислотой, потом вот вчера. Что он по дороге рассказывал?
— Ну, про пьянки всякие. Компании… Про женщин…
— Имена называл какие-нибудь?
— Имена?.. Не помню… Ах, да! Ивана какого-то называл. Давний, значит, его кореш. Почему-то они расстались. Семен в Москву рванул, а этот Иван — на юг куда-то. Да, еще он женщину у Семена увез, вот в чем дело.
— Выходит, целую историю рассказал?
— Ага. Полдороги травил. Это когда мы кислоту везли.
— А женщину ту как зовут, он не сказал?
— Женщину?.. Вот не помню. А как-то называл, ведь… — Шанин задумался. — Марина… Маруся… Помню хорошо, на «эм» начинается… Кажется, все-таки Марина.
— И где они теперь, эти Иван и Марина?
— Вот, где-то на юге. Ох, и зол он на них… Вот их он может…
— Так, так… — задумчиво произнес Виталий, — интересно, — он посмотрел на Диму и улыбнулся. — А говорите, совести у вас нет.
— Я вообще говорил, про всех. И в других вопросах.
— А вообще говорить об этом нельзя. Это всегда конкретно. Я, вот, знаю немало людей, которые совершили в свое время что-то плохое, постыдное, даже преступление, а совесть у них оказалась, совесть все же проснулась или удалось ее разбудить.
— А других, значит, не знаете, у которых ничего не проснулось и ничего разбудить не удалось, нет таких, да? — саркастически усмехнулся Дима.
— Почему же? Конечно, знаю. Есть такие. Но не все такие, вот к чему я это сказал. Не все, как вы думаете. Хотя, самое интересное, что и вы тоже так не думаете, — засмеялся Виталий. — Да, да, спорить могу.
— Ну, не все, так большинство.
— А мы с вами, выходит дело, меньшинство? Избранное, так сказать?
— Вы меня не ловите, — упрямо мотнул головой Дима. — И не агитируйте.
— Да нет, что вы, — махнул рукой Лосев. — У меня поважнее дела есть, — он усмехнулся. — А для агитации время еще будет. Вот пока какой еще вопрос к вам. По другой доверенности, изготовленной тем же Глинским, было получено несколько тонн пряжи на комбинате верхнего трикотажа…
— Я не получал, слово даю! — поспешно воскликнул Дима, прижимая руки к груди.
— Это я и без вашего слова знаю, — досадливо возразил Виталий. — А вот кто получал, как вы думаете?
— Не знаю. Мне об этом не докладывают. Когда это было?
— Месяца четыре или пять назад.
— О-о, тогда я еще не был удостоен доверия, — усмехнулся Дима.
— А говорите, год ведете веселую жизнь.
— Ну, терся где-то рядом. Нинку знал, Севку.
— Бобрикова?
— Валерку? Знал, как же.
— Коменкова?
— Ну, этот и сейчас не удостоен.
— И все же, кто мог получить пряжу, как вы думаете? Рыжеватый, молодой мужчина, с усиками, в очках…
Шанин, подумав, покачал головой.
— Нет… С усиками? Не знаю…
— А без усиков? — усмехнулся Лосев.
— А без усиков, рыжеватый и в очках у нас один Валерка, — засмеялся Дима.
Лосев весело кивнул.
— А что? Неплохая идея. Усики, ведь, можно и приклеить. Ладно. Подумаю. И вы тоже. Обо всем, что с вами случилось. Хорошо еще, что вы первый арестованы. Впрочем, это вы сейчас тоже не поймете.
— Я и потом не пойму. Может, сразу объясните?
— Что ж, попробую. Чем черт не шутит. Дело вот в чем. Если бы вы попались вторым или, допустим, третьим, то все, что вы мне сегодня рассказали, нам бы сообщили другие. Ну, не сразу, возможно, но сообщили бы. Или мы в конце концов узнали бы сами. И у нас с вами не получилось бы такого разговора. Я бы вас не узнал так хорошо, как сейчас, да и совесть у вас, возможно, не откопал бы.
— Очень вам моя совесть понадобилась? — насмешливо спросил Дима.
— Представьте себе.
— А зачем?
— Ну, как сказать? На будущее. Вы же когда-нибудь и на свободу выйдете. Вот она вам и пригодится.
Дима вздохнул.
— Вы, я гляжу, шутник.
— В каждой шутке лишь доля шутки, — многозначительно сказал Виталий. — И потом, не задержи мы вас, вы бы, не дай бог, еще чего-нибудь выкинули. А так, все, Что есть, то есть. А больше не надо. Уже, знаете, спокойнее.
— Нет, я просто таких, как вы, только в кино смотрел! — воскликнул Дима. — Или по телику! Ей богу! А вы живой, оказывается! Ну, МУР! Ну, дает!
— Не надо аплодисментов, Шанин, — строго сказал Лосев. — Положение ваше остается весьма незавидным. Думать обещаете?
— А больше мне нечем у вас заниматься.
— Вот и отлично. Завтра вас официально допросит следователь.
Лосев вызвал конвой.
В тот день пришлось изрядно поволноваться Вале Денисову.
Исчез Глинский. Он вместе со всеми уехал с дачи, но в Москву не вернулся. Он даже не выехал на шоссе. Проезд двух машин был зафиксирован постом ГАИ. Одну вела Нина, с ней ехал ее дружок, полный, седоватый Лев Константинович, здесь приметы полностью совпали, да и номер машины был известен. Вторая машина была Бобрикова, там находились и обе девушки. А вот третья машина, Глинского, мимо поста ГАИ не прошла. Однако поиски ее начались не сразу, ибо полагали, что она всего лишь задержалась: ведь из поселка имелся только один автомобильный выезд — к шоссе. И не было, казалось, у Глинского оснований искать другой путь: никакой тревоги после ночного «отъезда» Смолякова и Шанина не возникло, а бегство Лены вообще никто всерьез не принял, хотя Глинский был обозлен, а Нина заметно расстроилась.
Однако гости покидали утром дачу вполне спокойно.
Что же случилось с Глинским, куда он делся? А, ведь, в его машине находились еще Коменков и Рая.
Немедленная проверка Коменкова показала, что и он, видимо, в Москву не вернулся. Во всяком случае дома он обнаружен не был и на работе, конечно, тоже.
- Идет розыск (журнальный вариант) - Аркадий Адамов - Полицейский детектив
- Черная моль - Аркадий Адамов - Полицейский детектив
- Розыск - Азад Мавлянович Авликулов - Полицейский детектив / Советская классическая проза
- Криминальный отдел - Андрей Ильин - Полицейский детектив
- Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Место встречи изменить нельзя. Гонки по вертикали - Аркадий Александрович Вайнер - Полицейский детектив
- Выигрывать надо уметь (сборник) - Виктор Пронин - Полицейский детектив
- Прокурор идет ва-банк - Александр Звягинцев - Полицейский детектив
- Деньги или закон - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Телеграмма с того света - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив