В космосе холодно (СИ) - Духовникова Евгения

— Я подожду вас!

— Улетай, живо!!

Сол сгребла Рудиса в охапку, ударила по газам… Она была уже далеко, когда вулканическая бомба попала прямо в их дом, проломив кровлю и во мгновение ока превратив здание в пылающие руины. Она скорее почувствовала стылое дыхание смерти, чем ощутила нагнавшую её взрывную волну: ослабевшую и уже не опасную.

Она была далеко. Она понимала, что бессмысленно возвращаться. Она ничего не могла сделать для тех, кто не успел спастись и стал жертвами стихии.

Но младший брат, внезапно перестав плакать, с беззаветным доверием прижимался к её груди. И для него в тот миг она была центром Вселенной…

Сол вытащила из бокового кармана салфетку и вытерла глаза, постаравшись сделать это как можно незаметнее. Скомкала её и со злостью запустила в контейнер для мусора.

В самом деле, чего она здесь разревелась как маленькая?

В тот день она думала, что всё кончено. Детским играм пришёл конец. Конечно, она получила полагающуюся ей страховую выплату от властей Оксилиума, — по крайней мере, можно было не печалиться о хлебе насущном. Но теперь, когда у Рудиса кроме неё никого не осталось, на Академии и карьере пилота можно было смело поставить крест, — о чём она и написала господину Маунту, не надеясь, впрочем, что её письмо сможет что-либо изменить.

Однако она недооценивала господин Маунта, — вернее, недооценивала важность и значимость прима-пилотов для Гильдии. Буквально через неделю на пороге гостиницы, куда были временно размещены пострадавшие от извержения вулкана, нарисовался педантичный блондин с чёрным лаковым дипломатом. Выглядевший деликатным и даже несколько застенчивым, он за считанные дни играючи разрулил все проблемы. Отыскал дальнюю родственницу, объяснив ей, что отныне воспитание Рудиса — её долг и почётная обязанность, а в качестве неоспоримого довода присовокупив кругленькую сумму. Помог Сол правильно оформить документы для трансфера на Феррум — по закону она должна была иметь разрешение от родителей или опекунов, однако в исключительных случаях закон оставлял несовершеннолетнему право действовать от своего имени. Приобрёл билеты на ближайший рейс. Лично проследил, что она добралась до космопорта. И только удостоверившись, что с ней всё в полном порядке, вежливо попрощался и оставил её одну.

Сол подавила непрошенную улыбку. Вежливый молодой человек ей понравился. В особенности ей импонировало то, что он не стал возиться и нянчиться с ней как с ребенком, и не взялся её сопровождать в рейсе на Феррум, а благоразумно предоставил возможность добраться до Лётной Академии самостоятельно.

И правильно. Она вполне самостоятельный человек, она уже не ребёнок.

Теперь уже нет.

И всё-таки глубоко на дне души, в самом тёмном уголке, куда даже она сама почти не заглядывала, оставалось что-то похожее на сомнение. Завуалированное многочисленными заверениями авторитетных людей, что она — прима, и любые экзамены для неё — семечки, замаскированное отчаянным желанием попрощаться с прошлым, перевернуть страницу жизни и начать новую главу, это сомнение оставалось, и подобно жуку-древоточцу, медленно, но верно подтачивало её уверенность в себе.

Что, если господин Маунт ошибся, и она всё-таки не прима? Что, если она провалит экзамены?

По спине прошёл неприятный холодок. Сол решительно тряхнула головой, но волос, прежде падавших ей на глаза, теперь не было: накануне она сделала короткую стрижку.

Она всё для себя уже решила. Как бы там ни было, она не вернётся на Оксилиум. Вперёд. И будь что будет.

Послание от Альтаира поджидало Сол в ящике для корреспонденции. Как и предыдущее, оно было предельно коротким: дата, время и координаты. С растущим недовольством подумав, что ещё одна такая неделька — и она заснет прямо за штурвалом, Сол сунула ключ от квартиры обратно в карман и повернула назад.

Надо будет обсудить с Альтаиром эту тему. Она не подписывалась на то, чтоб не спать сутками.

Да и выбранный им канал связи не самый надёжный. Правда, ничего лучше им придумать так и не удалось. Сообщения, получаемые на электронные устройства, слишком легко поддаются дешифровке — даже если передаются по зашифрованному каналу. Можно, конечно, написать текст и преобразовать его в картинку. Но непонятная абракадабра, регулярно поступающая на её адрес из неизвестного источника, моментально привлечёт внимание и вызовет подозрения. А бумажные письма пусть и выглядят архаично, но они скорее порождают ассоциации со старомодными ухаживаниями чрезмерно настойчивого поклонника, чем с чем-то опасным и противозаконным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, текст в письме был зашифрован, — иначе достаточно было бы перехватить сообщение — и сразу стало бы ясно, когда и где её искать. Альтаир специально заставил её выучить редкое иероглифическое письмо — не всё, разумеется, только алфавит и цифры. Этот был один из самых малоизвестных языков Йорфса, даже там он считался экзотикой, так что можно было смело надеяться, что письмо не прочтут.

Альтаир ждал её на посадочной палубе "Тектума". Один. Ни "Волантификума", ни каких-либо других кораблей в ангаре не было.

— Если ты сейчас скажешь, что "произошла накладка и придётся подождать", я иду спать на корабль, — Сол с ходу начала разговор на повышенных тонах. — Я жутко измотанная.

— Ждать не придётся, — возразил Альтаир, подавив странную улыбку. Похоже, агрессивный тон девушки его несколько обескуражил. — Сегодня мы не везём груз.

— То есть как?..

— Полетели, — Альтаир шагнул к трапу, едва не задев её плечом, поднялся на корабль, по-хозяйски вошел в кабину Вольтуриса. Она обратила внимание, что мужчина достаточно тепло одет.

— Сядем не на острове, — бросил он мимоходом. — В горах. Там сейчас прохладно.

Мысленно высказав всё, что думает об этом нахальном напыщенном самовлюблённом типе, Сол последовала за ним.

— Зачем мы летим на Йорфс порожняком? — полюбопытствовала она, вновь запуская едва остывший двигатель.

— Есть важный разговор. Нужно прояснить кое-что.

Вдаваться в подробности он не стал, а Сол не стала допытываться: она проверяла системы, ей было не до разговоров. Да и вообще она не была настроена на болтовню, тем более с главой мафиози.

Однако Альтаир заговорил сам.

— Почему ты в таком состоянии? У тебя были почти сутки после рейса, вполне можно было выспаться.

Сол с трудом удержалась от сальной шуточки.

— Невероятно деликатный вопрос, — ехидно процедила она. — Тебе как, рассказывать всё в деталях или пикантные подробности можно опустить?

Альтаир не отреагировал на иронию. А может, понял, что Сол ответила так ему назло.

— Ты уверена, что в состоянии управлять кораблём? — с ноткой обеспокоенности спросил он.

— Уверена, — отрезала Сол.

Альтаир полез во внутренний карман.

— Держи.

— Что это? — Сол взвесила плоскую стальную фляжку на ладони. Тяжёлая.

— Энергетик, — мафиози усмехнулся. — Боюсь, если в тебя не влить двойную дозу таурина и кофеина, мы впечатаемся в первый же астероид.

— Удивительная забота! — Сол саркастически закатила глаза. — Другой бы предложил перенести полёт и дал бы мне отдохнуть.

— Я — не другой, — его голос заметно похолодел. — И мы не можем перенести поездку. Мне нужно быть на Йорфсе в строго определённое время… Так что случилось-то?

— Имела долгую задушевную беседу с доктором Легрантом, — неохотно ответила Сол, уводя корабль в гипер. Точно так же, как и некоторое время назад Альтаир: не предупредив ни словом, ни зна́ком.

Сол не знала, что почувствовал мафиози, но сама она перенесла гиперпереход почти безболезненно, — должно быть, потому что была всерьёз взвинчена и рассержена. Надо же, а хорошая порция злости, оказывается, здорово помогает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В самом деле? — как ни в чём ни бывало отозвался Альтаир, когда они вышли из гипера. — И где же он?

— Не могу сказать.

— Всё ещё не доверяешь мне?

— Да при чём здесь это… Я обещала, что сохраню его убежище в тайне.