Наваждение страсти - Джэсмин Крейг

Они и сами ели мало, а в основном пили крепкий кофе и лакомились фруктами и медом. Завершив трапезу и помыв руки, женщины принялись перешептываться, обмениваясь улыбками и понимающими кивками, а затем по какому-то невидимому сигналу дружно вскочили на ноги. Дождавшись, пока служанки вновь набросили на Шарлотту полупрозрачное покрывало, наложницы принца низко поклонились и оставили ее одну.

В комнате воцарилась тишина, такая глубокая, что Шарлотта слышала биение собственного сердца. Ее никто не предупреждал, но она верно угадала момент, когда принц переступил порог.

– Мне очень жаль, что я так задержался, – тихо произнес принц. – Пойдемте ко мне в спальню. Я думаю, это единственное место во дворце, где мы можем спокойно поговорить.

Шарлотта встала. От многочасового сидения на жестком стуле ноги ее затекли. Принц предложил ей руку, и, чуть поколебавшись, она согласилась.

– Отлично! – улыбнулся принц. – Ох, как мы шокируем здешних женщин, пройдя под руку по коридору!

– Но почему? И потом… откуда они узнают?

– Откуда? – рассмеялся принц. – Шарлотта, дорогая, вы уже три дня во дворце моего отца и должны были бы понять: скрыть что-нибудь от женщин гарема невозможно. Когда мы пойдем по коридору, посмотрите по сторонам. Из каждой ниши, из каждой щелки на вас будут глядеть чьи-либо глаза.

– Но почему женщины будут шокированы?

– Как почему? Мы же в Стамбуле, а не в Лондоне. Здесь мужчины не ходят под руку с женщинами. Они вообще редко бывают вместе. Разве вы не заметили?

К этому моменту принц и Шарлотта дошли почти до середины коридора. Шарлотта прыснула, покосившись на красивый стенной шкаф, в который днем убирали постельное белье, и, увидев, что за ней наблюдает пара карих глаз, округлившихся от изумления и ужаса.

– Это вход в мои покои, – сказал принц. – Когда я закончил учебу и вернулся в Стамбул, я приказал обставить комнаты в смешанном европейско-турецком стиле. Надеюсь, вам понравится.

Шарлотта снова притихла, веселости как не бывало. На душе опять стало тревожно, будущее терялось во мраке неизвестности… Принц открыл дверь и впустил ее в просторную комнату с белым потолком. Пространство между окнами занимали декоративные арки. На мраморном полу лежало несколько пушистых ковров, а на большой кровати с балдахином Шарлотта увидела множество разноцветных подушечек. Она поспешно отвела взгляд от кровати и принялась внимательно разглядывать два удобных кресла. Рядом с каждым стоял маленький столик. На стене за креслами висели книжные полки. Боже, сколько книг!.. Шарлотта вдруг сообразила, что в последний раз видела книги только на родине, в Англии.

– Присядем? – предложил принц. – Нас здесь никто не потревожит.

Шарлотту эта мысль не особенно утешила. Ее пугала необходимость провести целую ночь наедине с мужчиной.

Принц, по-видимому, почувствовал ее беспокойство и ласково повернул девушку к себе лицом.

– Шарлотта, я ведь сказал: вам нечего меня опасаться. Мы просто поговорим. Разве мы раньше не разговаривали?

Шарлотта горько усмехнулась.

– Раньше вы были мистером Александром. А теперь вы принц Карим.

– Нет, – тихо возразил он. – Я для вас по-прежнему Александр, а вы… вы для меня все та же Шарлотта…

Девушка резко отвернулась.

– Я не чувствую себя прежней. Мне кажется, я стала какой-то чужой, незнакомой. Я смотрюсь в зеркало и не узнаю своего лица.

– Шарлотта, позвольте мне снять с вас покрывало.

Казалось бы, что в этой просьбе такого? Но Шарлотта покраснела от стыда.

«Ты же англичанка! – напомнила она себе. – Да пусть хоть весь мир видит твое лицо! Что в этом страшного?»

Она принужденно улыбнулась:

– Да, разумеется. Я, признаться, даже про него забыла.

– Сначала мы уберем вот это. – Принц снял с ее волос обтянутый шелком обруч, благодаря которому держалось покрывало, и положил его на столик. И медленно открыл лицо девушки. Слова, которые они собирались сказать друг другу, замерли на их устах…

«Она хорошеет с каждым днем», – изумленно отметил Александр.

Щеки Шарлотты розовели, словно шиповник, а в глазах блестели слезы. Александр мог только догадываться, скольких усилий стоит девушке, воспитанной в приличной английской семье, не поддаваться панике, очутившись ночью в спальне мужчины.

Он дотронулся пальцем до ее губ и почувствовал, что они дрожат. Александра захлестнула волна нежности, и, уже не думая о последствиях, он обнял Шарлотту, погладил по мягким золотистым волосам, прижал к себе. Она подняла на него изумленные, испуганные, но такие доверчивые глаза!

«Я должен оправдать это доверие!» – сказал себе Александр.

Он дал слово, что их брак останется только на бумаге, а принц Карим Александр никогда не нарушает клятв.

– Как странно, что мы женаты, – пробормотала Шарлотта, уткнувшись в его плечо. – Даже не верится… Мы не приносили брачных обетов… и священника не было…

– Мусульмане не считают брак священным таинством, – рассеянно ответил Александр.

– А когда же тогда люди считаются законными мужем и женой?

– Когда их семейства обменяются брачными контрактами.

– Но мое семейство в Англии.

– Да, и поэтому его роль взял на себя я, – ответил Александр, спеша замять разговор. Ему не хотелось признаваться, что он подделал подпись Риппонов.

Боже, какие манящие губы! При взгляде на них сразу приходят на ум сравнения с лепестками роз и розовым бутоном… Но что плохого, если он ее поцелует? Ни один англичанин не узнает о том, что произошло в далеком Стамбуле… Лишь бы она не потеряла девственности. Тогда у нее еще будет надежда выйти замуж за английского джентльмена.

Только один поцелуй! Один, не больше! Легкий, ободряющий… он так целует сестер. Разве есть что-нибудь дурное в ласковом дружеском поцелуе?

Александр еще не убедил себя, что поступает правильно, а губы его уже медленно, неотвратимо приближались к губам Шарлотты. Очутившись на волосок от них, они на миг замерли, и… Александр потерял голову.

Губы Шарлотты были теплыми, мягкими и удивленными. А у поцелуя оказался медовый привкус. Александр взял лицо девушки в ладони и не отпускал, пока не насладился поцелуем. Почувствовав, что кровь закипает в жилах, принц попытался оторваться от Шарлотты, но не смог – его тело уже не подчинялось голосу разума. Совесть твердила Александру, что он поклялся не посягать на непорочность Шарлотты, однако язык вел себя все более дерзко и все настойчивей размыкал ее губы…

Шарлотта чуть слышно ахнула и приоткрыла рот. Александр еще плотнее прижал ее к себе. Руки его погладили стройную спину и округлые бедра. Шарлотта затрепетала от страха, Александр почувствовал это даже сквозь плотный атлас свадебного наряда.