Одержимость Малиновского (СИ) - Светлова Маргарита

— Мне известно, кем был его отец, и просьба — никому больше не рассказывай, ты причинишь Ивану и тёте Лене этим боль, хватит с них, настрадались. И не смей сравнивать Ивана с тем мерзавцем, он ни одного ребёнка не тронул и меня тоже. Зачем клеймишь его незаслуженно? Он же меня отталкивал по той же причине, боялся, что в отца пошёл. И знаешь, он ведь меня не тронул, сам страдал, но не осквернил. Да, у нас близость была совсем недавно! Будь он таким подонком, как ты считаешь, не тянул бы так.

— Вот, значит, как… Не знала, что ты в курсе, при каких обстоятельствах был зачат Иван. Не переживай, об этом я никому не расскажу, сама таким же способом зачала Кирилла. — А я не знала, что она насилие пережила… Да уж, вечер у нас щедр на откровения. — Но это не самое ужасное, что мне известно об Иване.

— Господи, да что ещё-то?!

— Мне кажется, он не совсем человек…

— Бабушка… — застонала я в голос. Вот такой глупости от неё, я точно не ожидала. — Ты хоть сама понимаешь, что сейчас сказанула? Что значит — не совсем человек? Такого быть не может! Если только в фантастических книгах, а в реальности либо ты человек, либо нет, — другого не дано.

— Ты думаешь, что я умом повредилась на старости лет?

— Я даже и не знаю, что и думать…

— Вот и у меня было такое же состояние, когда я в первый раз заметила странность в Иване. Вначале решила, что померещилось…

— Ты о чём?

— Помнишь, мы ездили на отдых в Карелию? — Я кивнула. Это было девять лет назад, мне очень понравилось, только комаров было много. — Так вот, я пошла в лес на разведку, да так засмотрелась на красоты, что не заметила, как заблудилась. Короче, телефон не ловит, дело уже к вечеру, я в панике, и вдруг слышу медвежий рев. Меня буквально затрясло от осознания, что зверь где-то рядом. Ноги отказали — хочу побежать, а не могу. Но самоё ужасное — зверь приближался. Вот день я молилась как никогда в жизни, думала, что мне конец. Ноги подкосились, я рухнула на землю, готовясь к неминуемой смерти… — Она замолчала, сжав в руке трость, что костяшки на ней побелели.

— А дальше? Что было?!

— Дальше появился Иван. Я услышала его голос — он искал меня. Я подняла голову и увидела медведя, хотела крикнуть, предупредить, но не могла произнести и звука. Зверь развернулся и решил отковать Ваню. То, что я тогда чувствовала — не передать словами: страх, отчаянье, бессилие, боль, вину, что не могла его предупредить. Думала, как мне смотреть в глаза Лене, ведь, по сути, парень мог погибнуть из-за меня непутёвой.Но то, что произошло дальше, ввергло меня в шок. Они схлестнулись, зверь сумел его задеть, Ванька матюгнулся и отшвырнул эту махину, словно игрушку. Не просто оттолкнул… Мира, а реально швырнул его: метра на полтора от земли поднял и прямо в дерево запустил. А потом подошёл и стукнул так, что медведя вырубило. А когда он поднял футболку, я увидела на животе рваные раны, кровь хлещет, а он только морщится и достаёт рацию. Он твоему отцу звонил, сказал, чтобы искали меня тут, что он учуял запах моих духов, и назвал координаты. Связав медведя, закинул его на плечо, как мешок картошки, и поволок в чащу. Что он с ним сделал — не знаю. Но с такими ранами, клянусь, другой человек валялся бы при смерти. Ты понимаешь, он сказал: учуял! Мне стало страшно, я уже его испугалась. Но это ещё не всё. Через две недели я увидела, что у него даже намёка на раны не было. Мир, я клянусь, что они там были — со зрением у меня, слава богу, всегда было хорошо.

Вот не верю, и всё тут. Правду говорят: у страха глаза велики. Ей, наверное, с перепугу померещилось, и немудрено — на медведя нарвалась. Может, ей и Ванька померещился?

— Ба, ты ничего не путаешь? Насколько я помню, его не было в Карелии.

— Был он там, только в другом месте отдыхал и просил тебе не говорить.

Немного неприятно знать, что все скрывали правду от меня.

— Понятно…

— Так вот, с того дня я начала за ним тайком следить и стала видеть, что раньше в упор не замечала. Он нас всех обманывал, притворяясь, что якобы устаёт на пробежках, делал вид, что по силе равен остальным. Но когда оставался один и думал, что никто не видел, так такие тяжести поднимал, что я диву давалась. А то, что на нём всё заживает, как на собаке, я вновь убедилась, когда, поругавшись с тобой, он сбил свои костяшки в кровь о деревья, а через четыре дня все раны словно по волшебству исчезли. А может, и раньше всё зажило — он же уехал из посёлка, а когда вернулся, был как новенький.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так, может, раны были небольшие?

— Да там месиво было, я же в бинокль смотрела. Я к твоему отцу, мол, разберись, а он мне пистон вставил и запретил шпионить за Ваней. Но до этого я его засекла несколько раз с очень неприятным типом из внешней разведки — мерзкая личность, не знаю, что у них было общего. Теперь понимаешь, почему я так за тебя переживаю? Не нравится мне Ванька, тёмный он какой-то. Слушай, — схватила она меня за руку. — Мир, а оборотни бывают?

— Нет, бабушка, это миф.

— Я тоже так думаю… — тяжко вздохнула она. — А ещё порой думаю, что он, возможно, результат какого-то генетического эксперимента, только моя теория терпит крах, ведь он рос у меня на глазах. Тогда как объяснить то, что я видела?

— А почему нам не рассказала о медведе?

— Не хотела слушать нытьё Кира. — Скривилась она, явно вспоминая подобные моменты в её жизни. — Про Ивана решила промолчать, вдруг вы решите, что у меня с головой проблемы. А ещё не хотела парня почём зря оговаривать, пока не разберусь сама. Как ни крути, он мне жизнь тогда спас. И знаешь, он даже словом не обмолвился, будто и не было у него стычки с медведем.

Интересно, что стало с медведем?

— Иван никогда не ждёт благодарности за оказанную помощь, в этом он весь. Он и меня оберегал всё это время, а я и не знала — Сашка его сдал.

— О как… — цокнула языком бабушка, качая головой. — Может, и в самом деле любит.

— Надеюсь, но я его очень, и мне всё равно, пусть у него хоть хвост вырастет, это ничего не изменит.

— Ну, то, что ты в него влюблена — это ни для кого не секрет. Только, милая, нельзя полагаться только на свои чувства, мозги в таком деле тоже должны присутствовать. Вдруг он с брачком, а тебе от него ещё детей рожать — не боишься последствий?

— Рано ещё о детях говорить, тем более мы предохраняемся.

А про себя добавила: «было только один раз».

— И всё же я на твоём месте спросила бы у него прямо, что с ним не так. Я чувствую, что ты мне не веришь, думаешь, что я накрутила себя. Но поверь, то, что я рассказала, это правда. Теперь тебе решать, что с этой информацией делать, моя же совесть чиста.

Она права, я ей не верила, так как Ваня всегда был у меня на глазах. Но после её рассказа, — не про медведя, это я считаю играми подсознания, оно и не такое может выкинуть, — после рассказа об отце Ивана я вдруг осознала, насколько ему было больно и одиноко всё это время.

В этот момент я поклялась, что всё сделаю, чтобы излечить его раны, ведь мало говорить о любви, нужно доказывать это делами. Бабушку попросила никому не рассказывать о том случае в лесу — не хотела, чтобы на него смотрели как на прокажённого. Этим вечером я решила начать действовать, хватит уже думать только о себе.

Глава 32

Оливия, к моему удивлению, благосклонно приняла ухаживание Влада. Вернее, она утверждала, что у них начали завязываться тёплые дружеские отношения. Я спорить не стала, но, увидев её реакцию, когда она наблюдала за тренировками друзей, поняла, что интерес у неё к Владу далеко не дружеский.

А как у неё глазки заблестели и щёчки зарумянились, когда Цербер снял футболку, чтобы ополоснуть голову после спарринга с Люцифером!

Да, мальчики показали класс! Красивый был бой, я и сама любовалась движением этих грациозных хищников. Люцифер проиграл, но ни капельки не расстроился. Я видела по лукавым искоркам в его глазах, что он побежать и не собирался. Возможно, для Влада старался, мол, смотри, как я помогаю тебе в амурных делах.