Практикум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Поздравляю вас с успешным окончанием года. Понимаю, что не все из задуманного удалось совершить, однако на то вы и начинающие маги. Ведь так?

На двусмысленные фразы Уварова с довольным видом кивал лишь Рамиль. Все остальные, включая Зыбунину, были предельно сосредоточены. И явно не понимали, к чему этот спектакль.

— Вы можете обратиться к моему помощнику, если возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Мы постараемся помочь. Талантливые маги нуждаются в поддержке. Ведь так?

— Само собой, — не удержался Рамик, процитировав цитатку из соцсети. — Талантливым надо помогать, а бездарности пробьются сами.

— Именно, Рамиль. Вас же так зовут? Также мы подготовили направления с должными рекомендациями, — Уваров полез во внутренний карман, — К примеру, если кто-то из вас решит посвятить себя военному делу, то сразу получит звание поборника, без всяких длительных стажировок…

Высокородный похлопал себя по правому карману пиджака, потом по левому. Затем приложил палец к губам, будто что-то вспоминая и треснул себя ладонью по лбу.

— Видимо, выпал при аппарации. Перемещение вышло не самым лучшим образом. Помещение оказалось слегка захламлено. Рамиль, вы не сходите в главный корпус? Третий этаж, вторая комната слева от лестницы. Должно быть конверт с рекомендациями там.

— Да, конечно, — согласился радостный Рамик, выскочив наружу.

— Екатерина, помогите, пожалуйста, своему товарищу. Думаю, с вами он быстрее управится.

К слову, Зыбуниной не надо было придумывать поводов. Достаточно сказать — выйди, сейчас взрослый дядя устроит деткам ата-та. Катя даже не взглянула на меня, коротко кивнув, и скрылась за дверью. А у меня стали появляться смутные сомнения. Она тоже знала о покушении. Пусть не была посвящена во все нюансы. Но могла передать информацию Уварову, а он уже мог подготовиться. Ну, или не знаю.

Учтивый и вежливый предстоятель вышел из кабинета завуча вместе с лишними свидетелями. Больше не надо было перестраховываться, корча из себя любезного и заботливого предстоятеля. Тон высокородного звучал по-прежнему шутливо, но вместе с тем голосе звенела сталь.

— Подумать только, хронотиумный артефакт, запрещенный во всех цивилизованных странах, — смотрел он на Терлецкую. — Мне даже пришлось в срочном порядке заказывать защиту против него.

Уваров расстегнул высоко поднятый ворот рубашки и нашим глазам предстала толстенная медная цепь. Такие раньше носили блатные ребята из девяностых, только металл выбирали более благородный.

— Не представляете, как эта цепь давит. К тому же ее надо постоянно заряжать. Но, такова цена за срочность. Светлана, вы позволите взглянуть на артефакт?

Терлецкая на мгновение вытянула руку с амулетом, но в ее голубых больших глазах сверкнула нечеловеческая решимость. Светка еще сильнее сжала артефакт, вливая в него силу и тот стал рассыпаться на части.

— Глупо, хоть и предсказуемо, — без всякой досады сказал Уваров. — С другой стороны, мне же лучше, не надо будет носить эту чушь.

Он снял цепь и демонстративно бросил ее на пол. А сам присел на широкий стол завуча, сложив руку в замке на колене.

— Кто проговорился? — я сдержался, чтобы не задать вопрос по-другому. У меня не было сомнений — это Зыбунина. Но существовал крошечный шанс, что это не Катя. Тогда бы я просто подставил ведьму.

— Проговорился, — будто попробовал слово на вкус Уваров. — Нет, дорогие мои, проговариваются невзначай. По ошибке. Я все знал с самого начала. Думаю, Сергей, больше нет нужды скрывать наши хорошие отношения.

Предстоятеля поманил рукой, и Аганин, будто загипнотизированная огромным питоном мышка, послушно подошел к нему. Губы высокородного практиканта дрожали, а лицу не помешало бы немного крови.

— Сергей, — чуть ли не простонал Куракин.

— Да, именно он, — погладил Аганина по голове Уваров. — Когда ты просил навести справки через его отца, тот обратился ко мне. Вместе мы решили, что будет интересно довести эту небольшую игру до конца. Кто же знал, во что все выльется. Сергей, ты можешь идти. Дальнейшее развитие событий тебе вряд ли понравится. Твои документы о завершении школы уже подготовлены, можешь отправляться к отцу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аганин коротко кивнул, мельком посмотрев на нас. Но тут же перевел взгляд, будто обжегшись. А у меня почему-то камень с души упал. Странно, конечно. Нас предали, но я был чертовски рад, что сделала это не Катя.

— А теперь, мои дорогие заговорщики, — показал кавычки пальцами Уваров. — Поговорим о вашей судьбе. Да, Максим, держи, ты обронил.

Он двумя пальцами, будто брезгуя, вытащил фамильный нож Кузнецовых и протянул его мне, рукоятью вперед. Самым большим искушением было схватить оружие и нанести удар. Хотя бы попытаться. Но мы все, включая Уварова понимали, что это бесполезно. Может, на подобное и рассчитывал высокородный, так демонстративно отдавая мне оружие. Нет уж, цирка он не дождется. Я забрал нож и спрятал его в пространственном кармане.

Мне было даже интересно, как он все обставит. Все-таки смерть троих учеников в кабинете завуча — это вам не семечки у подъезда щелкать. Почему-то собственная гибель воспринималась как нечто само собой разумеющаяся. Мы знали, на что шли.

— Что же мне с вами делать?

Уваров сделал мученическое лицо, словно действительно еще ничего не решил. Меня на эту уловку было не купить. Раз уж он с покушением просчитал нас в два счета, то и наказание уже придумал. Как оказалось, я был недалек от истины.

— Конечно, вы лишь глупые подростки, которые ошиблись. И все могут ошибаться. Но мы живем в России Достоевского, где преступление не бывает без наказания. И раз уж так, я попытаюсь донести до вас, что если ведете себя, как взрослые, то и спрос будет, как со взрослых.

Именно теперь предстоятель показал свое истинное лицо. Он больше не улыбался. Маска притворства оказалась сброшена и ей на смену пришла гневная личина.

— Я решил лишить каждого из вас одной самой дорогой вещи. То, без чего ваша жизнь уже не будет прежней. Это послужит отличным напоминанием в будущем. Начнем с тебя, Светлана.

Терлецкая вся сжалась, точно ожидая удара. И он последовал незамедлительно.

— Знаете ли вы, господа практиканты, что больше всего на свете Света, простите за каламбур, дорожит своей матушкой. Не бог весть какой волшебницей, но женщиной с многочисленными добродетелями. Для высокородных особ в наши времена это немаловажно.

— Вы… вы не посмеете… — дрожали губы у Терлецкой.

— О, еще как посмею. Я же говорил, наказание должно быть соответствующим поступку. Проникнуть в ваше имение не под силу даже мне, но так кстати, что старушка Эмма любит бывать у своей троюродной сестры. А вот у нее защита оставляет желать лучшего.

Терлецкая взмахнула рукой и исчезла, произведя аппарацию прямо из кабинета. Я ожидал, что Уваров ринется за ней или попытается помешать перемещению, в его силах было сделать подобное, но предстоятель только укоризненно покачал головой.

— Никаких манер у современных барышень. Ни здравствуйте, ни досвидания. Хорошо, движемся дальше, Александр.

— Что, попытаетесь укокошить мою мать? — презрительно фыркнул Куракин. — И мне, наверное, надо сейчас умолять этого не делать? Человека, который был для меня всем, ты уже убил.

— Вот как его не любить, а? — подмигнул мне Уваров. — Ничего не боится. Твой отец был таким же. Правда самонадеянность сыграла с ним злую шутку. Куракин-старший умер, но осталось кое-что еще. Его наследие, ведь так?

Я успел в самый последний момент перехватить рванувшего на Уварова Сашу. Сейчас он явно не отдавал себе отчет в своих действиях. Предстоятель медленно подошел к Куракину и легонько коснулся его. Мои руки провалились в пустоту — Куракин пропал. Нет, Уваров явно тянул на Таноса, но не убил же он Сашу? Для чего тогда все эти рассказы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пусть остынет, а то наворотит сейчас дел. Придется и его уничтожить, — пожал плечами предстоятель. — А это скучно и неинтересно.