А. И. Куинджи - Михаил Неведомский

9

Пейзажист М. К. Клодт, рисовальщик и «реалист», был принципиальным противником приемов Куинджи. Впоследствии именно личное столкновение с ним на почве художественного спора послужило толчком к выходу Архипа Ивановича из «Товарищества».

10

В Третьяковской же галерее находятся: «Забытая деревня», «Вид на о. Валааме» и «Чумацкий тракт», приобретенные с предшествующих выставок, а затем — «Закат солнца в лесу», «После дождя», «Степь», «Север», «Березовая роща», бывшие на выставках 1878 и 1879 годов, и «Днепр в туманное утро», с «отдельной» выставки Куинджи 1882 года.

11

В письмо к Суворину 1885 года упоминается, например, такой курьезный факт. Суворин написал статью о Репине. Затем, после беседы с Крамским, написал вторую статью с поправками и дополнениями. Куинджи тотчас сообразил, в чем было дело, и заявил Крамскому, что вторая статья написана после разговора «с кем-то, который оказался с Сувориным несогласным…» — «Прозорливая шельма!» — замечает по этому поводу Крамской…

12

Сообщении Д. В. Позена относятся лишь к периоду 1882–1895 гг., так как в более ранние голы он с Куинджи по встречался. Они почти дословно совпадают с характеристикой, даваемой художником С. М. Дудиным, который, вспоминая об А. И. и его выступлениях в кружке «куинджистов» в конце 90-х годов, говорит: «Слушали сто охотно, хотя понимать его несколько спутанные речи было трудновато… В его речах поражало всегда одно: о чем бы он ни говорил, он умел находить новую сторону дела или вопроса, причем всегда выходило как-то так, что эта сторона и есть та, с которой именно и надо разбирать вопрос… Ношения, предлагавшиеся им, всегда отличались простотой и практичностью… Взгляды его на искусство, на авторов часто удивляли своей оригинальностью и меткостью: о них всегда сказывалось, с одной стороны, как бы незнакомство с тем, что думали и говорили об этом другие, с другой — все то же умение глядеть на вещи не с той стороны, с которой стало обычным смотреть., Другой характерной чертой его участия в спорах было то, что он не отвлекался в сторону — не от предмета спора, нет: в этом отношении А. И. был много и много раз грешен, — а от тех излюбленных задач, которые сто занимали…»

13

Н. П. Вагнер — профессор зоологии (выступал в беллетристике под псевдонимом «Кот Мурлыка») — в 80-х годах вел художественно-критический отдел в «Новом времени».

14

Оригинал письма находится у В. Л. Куинджи.

15

Картина была написана по заказу Демидова Сан-Донато за 7 тысяч рублей; но затем дело с Демидовым расстроилось, и за ту же сумму приобрел ее г. Терещенко для своей галереи в Киеве. Это дало повод одному из рецензентов воскликнуть: «Наконец и на улице наших художников настал праздник!..» Цена, действительно, была по тем временам небывалая, особенно за пейзаж… До чего скромно в те годы оплачивалась работа наших художников вообще — об этом могут дать понятие цифры, упоминаемые Крамским, по поводу приобретения Третьяковым картин для его галереи. Так, за картину «Созерцатель» Крамской назначал 400 руб. и спрашивал Третьякова: «Не дорого ли?..» За чудесный портрет Шишкина во весь рост — 800 руб. и т. д. А Крамской в те годы был уже художник с именем, и портреты его были «в цене»…

16

Подошедший к ним на смену Богданов-Бельский изображал деревню, но сделал своей главной специальностью типы школьников, отнюдь не покушаясь на былые широкие народнические обобщения и тенденции…

17

В очень тонко нарисованной сатирической сценке Успенским изображен бывший либерал-народник, теперь превратившийся в самодовольного обывателя. Он с каким-то задором украшает свою гостиную такими картинами: «Римлянка, входящая в бассейн», «Римлянка, выходящая из бассейна» и т. д.

18

Очень характерно для Куинджи, что он до конца оставался поклонником Васнецова жанриста, предпочитая его бытовые сцены дальнейшим его произведениям…

19

Реакционером в искусстве Куинджи не был никогда: не только в более ранние годы — о них нечего и говорить! — но и в старости. Отрицая иные проявления нового искусства, он, в общем, не мог отворачиваться и не отворачивался от него, в отличие от многих своих сверстников и даже младших возрастом товарищей. Приведу такой факт. В 1901 году выставка «Мира Искусства» — какими-то судьбами! — поместилась в залах Академии художеств. На заседании Академического Совета кое-кто из «правых» с пеной у рта обрушился на выставку новаторов. Архип Иванович, как гласит протокол заседания, высказался в защиту общества «Мир Искусства», среди членов коего находятся художники, которых А. И. признает «надеждой русского искусства»…

20

Архип Иванович страстно любил музыку, особенно итальянцев и Бетховена. Чайковский казался ему слишком moderne, где — слишком шумным, а где — чрезмерно чувствительным. Но Мусоргского он признавал за «Хованщину». Из «передвижников» преданностью музыке отличались П. А. Брюллов, игравший на виолончели, Позен, игравший «на всех» инструментах, но преимущественно на скрипке, и Мясоедов — пианист, — из них составлялось трио. Сам Архип Иванович с детства играл на скрипке, по больше в одиночестве (подобно бекиновскому «анахорету») или дома под аккомпанемент Веры Леонтьевны. «Публично» он выступал только у Крамского, когда не было чужих — гостей…

21

Куинджи любил эту свою картину: он выкупил ее у ее владельца, причем — стоит отмстить этот курьёз — здесь имело место явление, называемое, на языке экономистов, «конъюнктуральной рентой»: приобретена была картина в годы, когда у Куинджи еще не было имени, — как я упоминал, всего за 100 рублей; но десять лет спустя (уже после «Ночи на Днепре») цена картины возросла в три раза, и она обошлась самому автору в 300 рублей…

22

Погибший такой трагической смертью, Константин Яковлевич близко сошелся с Архипом Ивановичем в последние годы его жизни (особенно по делу организации «Общества имени А. И. Куинджи») и подготовил для настоящего издания свои воспоминания об Архиве Ивановиче. Они были набросаны раньше, а за два дня перед самоубийством К. Я. переписал часть своих заметок. Вдова покойного, О. А. Крыжицкая, предоставила рукопись и распоряжение «Общества имени А. И. Куинджи».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});