Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский

видимо, нет. У вас ведь надувная байдарка.

– Да. Но для шпангоутов я могу дать вам пару латунных ружейных гильз. Если спилить кант или срезать всë донце, их можно будет загнать внутрь сломанных бимсов.

– А подойдут по диаметру?

– Мне кажется, подойдут.

– Ну что ж, спасибо, давайте попробуем. Вы инженер?

– Да. А сверлить металл у вас есть чем?

– Есть ручная дрель.

– Ну, тогда все в порядке.

Михаил спустился к своей байдарке, развязал горловину мешка, и, порывшись в нем, достал две стреляных гильзы, оставшиеся после пристрелки. Когда он вернулся к байдаркам компании, там стояли еще двое. Это были женщины, как и все остальные – в штормовках, брюках и кроссовках. Они поздоровались с Михаилом без задержки. При беглом взгляде обе показались достаточно привлекательными, в возрасте около тридцати. Еще не вполне наглядевшись на них, Михаил поспешил напомнить себе, что он находится здесь не для того, чтобы глазеть на посторонних дам, и, нагнувшись, приложил гильзу дульцем к торцу сломанного бимса штангоута. Гильза для стыковки годилась.

– Если зачистить заусенец на входе, войдет как миленькая, – сказал он, обращаясь к мужчинам.

– Не хотите пообедать с нами? – спросила одна из женщин и жестом пригласила подняться наверх. Обе смотрели на него глазами, полными любопытства.

– С одной стороны, я не против, спасибо. С другой – мне придется тогда вылезать из гидрокостюма, а по времени я еще не заработал себе обед.

– Надеюсь, вы не очень торопитесь, – возразила пригласившая дама. А другая добавила:

– Вам еще надоест готовить самому.

– Уже надоело, – сознался он.

Все засмеялись.

– Оставайтесь, – наконец, предложил ему и мужчина, который вел разговор. Скорей всего, он не собирался удерживать непрошеного гостя, но теперь решил как-то расплатиться за подаренные гильзы.

– Предводитель, – подумал о нем Михаил и сказал: – Хорошо, пообедаю, спасибо.

– Поднимайтесь к костру. У нас как раз все уже готово.

Михаил вытянул свою байдарку повыше, затем принялся снимать с себя гидрокостюмную рубаху и только тут обнаружил, что у него на голове до сих пор красуется «мамбрин».

– Хорош, – подумал он о себе с насмешкой, но без досады. – Пугало огородное. Девочкам было на что посмотреть. Странно еще, что они не расхохотались.

У костра, разумеется, властвовали женщины, раздавая миски с дымящимся супом. Супов Михаил не варил и, пожалуй, уже немного соскучился по ним. Присев на лежащее возле костра бревно, он с аппетитом уплел свою порцию, но от добавки отказался, наперед зная, что хоть это будет приятно предводителю. Михаил был уверен, что тому было в высшей степени неудобно попадаться на глаза постороннему, да к тому же еще старику, после аварии своего судна в пороге, который этот старик, за которым надлежало приглядывать, прошел благополучно. Чувствовалось, что предводитель вообще недолюбливает людей, которые что-то делают лучше его. С такими не стоило оказаться не то что в одной компании, но даже и в дальнем соседстве. Михаил уже немного жалел, что не проскочил мимо занятого места. По общению с людьми он еще не соскучился и, тем более, не собирался разнообразить свое меню из чужого котла. Единственное, что его оправдывало, было сознание долга подойти к встреченным в таежной глуши людям, путешествующим точно так же, как он, узнать, каковы их планы и все ли у них в порядке. Полезным, Слава Богу, оказался, хотя и не в радость ни себе, ни им.

Женщины уговорили его отобедать по полной программе, а потом оставили и на чай. Михаил уловил, что одну из них зовут Ира, другую Галя. Галя чаще поглядывала на него – или за ним (он не понял), стараясь угостить получше. Михаилу показалось, что она шла в одном экипаже с предводителем, поскольку обращалась с ним свободнее, чем с кем-то еще. Значит, была либо женой, либо любовницей – причем скорее любовницей. Ира выглядела симпатичней лицом. Впрочем, какое ему до этого могло быть дело?

После чая Михаил попросил показать по карте, что они знают об оставшихся ниже порогах, и убедился, что знают они не больше, чем он, скорей всего, потому, что пользовались одними и теми же отчетами в клубе туристов. Задерживаться дальше не имело смысла. Михаил снова облачился в гидрокостюмную рубаху, надел на себя «Мамбрин» и ружье, и, поклонившись всем, собрался садиться в лодку.

– Будьте осторожнее, – остановила его Галя. – Если хотите, можете сплавляться вместе с нами.

– Ну, это было бы слишком обременительно для вас, да и мне стоило бы труда тягаться с вами в скорости движения и сборов. Вы ведь наверняка ограничены во времени, а я не очень. Так что спасибо за приглашение, но не стоит.

– Тогда до свидания. Еще, наверное, встретимся? – улыбнулась Галя.

– Возможно, прежде чем вы окончательно не перегоните меня.

Михаил оттолкнулся от берега, еще раз кивнул людям, остающимся на нем, и развернулся носом вниз, представляя, насколько по-разному смотрят на него сейчас женщины и мужчины, в гостях у которых он только что побывал в первый и скорей всего последний раз, и вскоре впечатления от встречи были вытеснены из его головы Рекой все до одного. Даже от женских взглядов. В этот день с небольшими перерывами минут по двадцать для отдыха и психологической разгрузки он оставил за кормой в общей сложности тридцать две шиверы. Устанавливая очередной бивак на небольшой террасе, он вновь подумал о встреченных женщинах, которые всегда интересовали его больше мужчин. Он старался понять, почему они пошли в этот поход – из солидарности ли с мужчинами, с которыми уже много было пройдено прежде, или из любви к рискованным приключениям, и решил, что вероятнее все-таки первое. Для любительниц одних приключений они были уже не очень молоды. К тому же авантюристки обычно выглядят как-то иначе – более вызывающе или задиристо, что ли. Но и они не всегда сохраняют свой пыл и даже жизнь после тридцати лет.

Готовя ужин, Михаил нет-нет, да и опять вспоминал о женщинах, которые во что бы то ни стало хотели его накормить. Неужто он за несколько дней похода стал выглядеть так бесприютно? Все-таки вряд ли. Скорее они просто очень хорошо знали своих мужчин и их «любовь» к занятиям кулинарией. Вот благодаря этому их знанию он и получил сегодня лишний обед. Ну, и еще их доброте, конечно. Если не из уважения к старости и седой бороде. Ему вспомнилась Марина, как она обычно хлопотала у костра, а он помогал.

– «Господи! – взмолился он. – Прости меня дурака!» Чем дальше, тем большей ошибкой и глупостью выглядело то, что он ушел в поход один без нее. Правильным было лишь то, что он не пошел с ней по такому маршруту. Мужчины из встреченной сегодня компании, по крайней мере, двое из них, взявших с собой женщин, этого еще не понимали. Конечно, женская любовь может подвигнуть и не к такому ради своих избранников. Однако злоупотреблять готовностью любящих женщин к жертвам было просто бессовестно. Сегодняшним туристкам Михаил мысленно пожелал счастливого пути, а их мужчинам – скорейшего прозрения насчет того, как они поступают с самыми дорогими существами. Правда, покамест этот маршрут еще нельзя было отнести к предельно опасным и сложным, но все равно он лежал за пределами допустимого, приятно ласкающего душу и самолюбие риска. За определенной чертой делалось безнравственным вовлечение в свои дела тех, кому эти дела сами по себе не были необходимы по велению их души. В сравнении с мужскими достоинствами достоинства лучших из женщин всегда оказывались выше – и не в последнюю очередь потому, что важнейший долг мужчин состоял в том, чтобы ограждать женщин от опасностей, а они слишком часто его не выполняли.

Михаилу были лично знакомы всего десятка два женщин высшего достоинства, включая обеих его жен. Конечно, в стране за пределами его видимости можно было найти тысячи подобных заслуживающих восхищения представительниц прекрасного пола – прекрасных не только лицом и фигурой, но и буквально всем и во всем, однако это были лишь тысячи, максимум – десятки тысяч из примерно пятидесяти миллионов жительниц страны подходящего возраста, то есть не больше одной десятой процента от взрослого населения несказанной России. Этот показатель сам красноречиво говорил об их исключительной редкости и должен был побуждать к тому, чтобы особенно их беречь и ценить. Разумеется, походные спутники – мужчины всегда их ценили, но все-таки больше ценили, чем берегли. Хотя как скажешь, что в достаточной мере ценили, если половина из этих замечательных женщин так и не были взяты замуж их «ценителями».

Менее достойные, зато более удачливые и предприимчивые дамы разобрали подходящих мужчин и привязали их к себе много раньше. Встреченные сегодня женщины безусловно имели своих сексуальных партнеров, причем Ира почти определенно в роли мужа, хотя она этого и не подчеркивала. В поведении же Гали, пусть и не очень явно, чувствовался вызов, не одна только уверенность в собственной власти над избранником. Значит, не все у них там было прочно. А впрочем, какое ему, случайно попавшему к ним на обед постороннему человеку, дело до того, как они живут и крепко ли их фактическое супружество. А вообще-то его интерес к отношениям между встреченными мужчинами и женщинами свидетельствовал с очевидностью об одном –