Коктейль со Смертью - Мария Эрнестам

Последняя реплика была обращена к Лене Россеус, которая смотрела на него с явным неудовольствием. Я тоже помнила эту легенду — она всегда мне нравилась, несмотря на плохой конец. Особенно запомнились метафоры свечи и смерти. Я ободряюще взглянула на доктора, и он явно успокоился.

Лена Россеус, тут же перехватив инициативу, отмахнулась от рассказа врача, как от надоедливой мухи.

— Признаться, ваш рассказ о ночном визитере меня насторожил. Обычные преступники не имеют привычки наряжаться, особенно в костюм смерти, хотя, согласитесь, это было бы символично. Поэтому я хочу спросить вас, не приходил ли этот человек снова и не случилось ли с вами чего-то странного за последние несколько дней.

Тишина в кухне действовала мне на нервы. Я боялась, что там раздастся какой-то шум. Но пока слышно было только мое дыхание. Теперь у меня появилась возможность проверить, пошли ли уроки Смерти мне на пользу.

— Нет, — кратко и убедительно ответила я. — Нет, я не видела ничего необычного. А обдумывая случившееся, постепенно пришла к выводу, что, видимо, мне все это просто привиделось. Понимаете, мой жених в тот день объявил, что уходит от меня, и я была немного не в себе. Даже, признаться, выпила лишнего. Так что человеком, который позвонил тогда в мою дверь, мог быть кто угодно в длинном черном пальто или куртке.

Лена удивленно подняла брови:

— Вполне возможно. Вам следовало рассказать, что вы были пьяны в ту ночь. Тем более, что Ханс просил вас позвонить, если вы вспомните что-то еще.

Я смело встретила ее взгляд. Даже таких непробиваемых людей, как она, можно обмануть с помощью хитрости и терпения.

— По правде говоря, я забыла об этом. У меня сейчас очень сложный период в жизни… и мысли заняты другим. Мы очень долго были вместе с женихом, и этот разрыв стал для меня неожиданностью. Я стараюсь как можно больше работать, чтобы отвлечься. Поэтому прошу прощения, но я действительно не видела и не слышала ничего странного с тех пор как… с тех пор, как Малькольм умер.

— Работа, о которой вы говорите, имеет отношение к генетике?

Меня словно окунули в ледяную прорубь, где плавали острые, как нож, льдинки. Она что-то знает, если задала такой вопрос. Надо продолжать врать, но так, чтобы ложь как можно больше походила на правду и никто не мог различить, где кончается одно и начинается другое.

— Да, вообще-то, да. — Мне удалось сохранить спокойствие. — Мой коллега получил заказ на рекламный ролик для немецкой компании, которая занимается генетическими исследованиями, и попросил меня помочь с идеями. А что?

Защита — лучшее нападение. Молодец, Эрика, так держать!

Лена Россеус молчала. Ханс Нурдшо с живым любопытством рассматривал комнату.

— Почему мы об этом спрашиваем? — заговорила она. — Потому что произошло одно интересное совпадение. Вчера вечером, когда я готовила отчет по делу Малькольма Эйдеро, ко мне ворвалась истеричная женщина — не знаю, как ей удалось миновать охранников на входе и проникнуть в мой кабинет, — но она стояла передо мной и вопила. Она походила на сумасшедшую, и только с помощью нескольких охранников мне удалось выставить ее вон. Но я запомнила, что ее фамилия Гуарно и что ее дочь убита. Она называла убийцей молодую женщину, которая искала статистов для рекламного фильма.

Я понятия не имела, как Лена Россеус догадалась, что это была я. А она явно не собиралась раскрывать свои источники информации. Я чувствовала, что вот-вот не выдержу и взорвусь. А она продолжала:

— Я заинтересовалась отчетом о смерти Гуарно и обнаружила в материалах дела любопытную информацию. Габриэлла, дочь этой истерички, умерла в результате аллергической реакции на укус осы после того, как, по словам матери, ее навестила женщина из рекламного агентства. Мать запомнила название компании, для которой снимался фильм. Мои коллеги быстро созвонились с одним из ее сотрудников и узнали имя визитерши. Это были вы.

Я поняла, что мне придется повторить всю историю, выдуманную для Мартина. Я и не знала, что наша полиция работает столь эффективно: вскрытие провели через два дня после смерти. Женщину в пятницу ужалила оса, в субботу уже готов отчет, а в воскресенье начато расследование. Неужели у полицейских нет семей, чтобы проводить с ними выходные? Я открыла было рот, чтобы спросить об этом, но комиссар еще не закончила:

— Но не только это привлекло мое внимание. Полицейские опросили людей, которые нашли тело Габриэллы. Некоторые из них утверждали, что видели на парковке женскую фигуру, показавшуюся им подозрительной. Но больше всего меня поразили слова одной женщины. Она утверждала, будто это была смерть. Вам не кажется странным такое совпадение: сначала к вам в дверь звонит человек в костюме смерти, а потом вы оказываетесь там, где, по словам свидетелей, они видели смерть. Что вы на это скажете?

У меня запершило в горле, и я откашлялась. Наверное, со стороны заметно, что я нервничаю, как певец, потерявший голос накануне важного выступления.

— Это действительно была я. Узнав об этой семье через друзей, я решила, что девушка подойдет на роль в ролике. Поэтому я поговорила с ее матерью, а потом и с самой Габриэллой, когда мы пошли прогуляться. Она обещала подумать над моим предложением. Я уехала домой на метро. Что Габриэлла делала потом, понятия не имею. Но она была жива, когда мы расстались, и ничего подозрительного я не заметила.

Лена Россеус молча разглядывала меня. Ее взгляд был пронзителен, словно лазерный луч. Теперь я поняла, что означает выражение «пронзить взглядом».

— Не знаю, насколько можно доверять словам свидетельницы с парковки. Вы производите впечатление серьезной женщины, не склонной к истерикам и фантазиям, хотя я встречала немало людей, которым являлись Смерть, Дьявол или Иисус. Не буду распространяться на эту тему. В данный момент меня заботит ваша безопасность. Видите ли, есть риск, что вас преследует человек, одетый в костюм смерти. А он может оказаться психопатом или маньяком. Вам не присылали угроз в последнее время? Не возникало ощущение, что вас преследуют?

Впервые это был действительно вопрос. Что означало только одно: наш разговор приобрел новое направление. Из подозреваемой я превратилась в потенциальную жертву, что, впрочем, устраивало меня куда больше. Жертва — мое любимое амплуа. Оставалось только воспользоваться ситуацией. Я надеялась, что патрон так и будет бесшумно сидеть в кухне, тогда можно все свалить на Тома. Например, сказать, что он безумно ревновал меня и раздражался, когда я общалась с другими мужчинами. Что он способен на насилие, и я всегда боялась, что он меня изобьет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});