Не забирай мое счастье (СИ) - Ларина София Александровна

— Ай! — всхлипываю тут — же, причем от неожиданности, а не от боли.

Замираю, потому что от места шлепка начинают расходиться мелкие покалывания, которые каким-то образом быстро сменяются сладкой дрожью. Между ног все начинает пульсировать и приятно сокращаться.

— Больно? — спрашивает шёпотом Ян.

Молчу, потому что пока не могу ничего ответить. Организм все еще впитывает эти невероятные ощущения. Наслаждается.

— Хочешь еще? — спрашивает, поглаживая место шлепка.

— Да! — выстанываю вдруг.

В этот раз, шлепок приходится на левую ягодицу. И все закручивается по новой. Вот только теперь, из меня вырывается не вскрик от испуга, а стон от наслаждения.

— Будешь еще позволять себя обнимать? — спрашивает, потирая и это место.

— Да…боже нет… — заикаюсь я, теряясь.

— Замечательно! — он опускает мой сарафан.

Это что все? Вдруг задыхаться начинаю. Он что вот так меня оставит? Мокрой и неудовлетворенной?

Разворачиваюсь встречаясь с ним взглядом. Улыбается гаденыш.

Ах так!

Ну, я тебе устрою…

Подхватываю свои трусики и выбегаю из кабинета. Мчусь прямиком в ванную, привести себя в порядок. Долго не вожусь, потому что знаю, внизу шуршит Влад, надо бы ему помочь. Да и Левушку скоро привезут, хочу порадовать его любимой запеканкой.

Наконец выйдя из ванной комнаты, сходу сталкиваюсь с Яном, и снова эта его хищная улыбочка.

— Все хорошо? — спрашивает, выгибая бровь.

Ах ты еще и поиздеваться решил?

Высоко поднимаю подбородок, делаю безразличное лицо, хотя поверьте, это не так уж и просто, и на выдохе выдаю.

— Замечательно! — при этом поправляю сарафан. Прохожу мимо него, шагая к двери, покачивая бёдрами. Чувствую как смотрит. Спина горит. Немного оборачиваюсь и растягиваю самую невинную улыбку. — Пришлось самой дело довести до конца, — кидаю через плечо и скрываюсь из его поля зрения.

Пусть помучается, представляя как именно я это делала. Как я ласкала себя пальчиками. Одна. Без него. Хотя конечно, я этого не делала…

Удивительная штука фантазия! Ведь можно нарисовать себе что угодно, а если ещё тебе подсказали направление…

Глава 41

Ян

Стою под холодным душем и охуеваю от собственной половинки. Бля… такими темпами, я ума лишусь на хрен.

В хлам ведь разнесла мой самоконтроль. Просто вынесла его из меня и поставила рядышком. Черт!

«Пришлось самой дело довести до конца»

Эта фраза раз десять уже промелькнула в моей голове. Как представлю, что она вытворяла тут, в этой самой ванной, своими тоненькими пальчиками, так меня в клочья рвет.

Хочу блядь, увидеть это зрелище. Дико хочу! Ни о чем другом думать не могу…

Слышу левый шум, доносящийся снизу — разговоры, шуршание, детский визг. Понимаю, что сука, вся родня привалила, поглазеть на суженного Темной Таисии.

По хрен, все выдержу.

Спокойно надеваю одежду, мать вашу, самого Темного. Пиздец конечно полнейший. Головой мотаю. Дожился. Хотя по всей видимости, одежда совершенно новая, не чувствую его запаха. Это безусловно радует.

Выхожу из комнаты своей половинки и сходу натыкаюсь на Алину.

— Все хорошо? — тут же спрашивает, нежно улыбаясь мне. Тушуюсь немного, как то не привычно видеть ее спустя столько времени. Радует то, что не шарахается от меня.

— Да! — киваю ей. — Я так полагаю, сегодня семейный ужин? — смеюсь, устремляя взгляд вниз, где кипит жизнь.

— Да, ты не против? — уточняет, ради приличия.

— Нет, конечно! — пожимаю плечами, на что получаю новую порцию лучезарной улыбки.

— Спускайся вниз! — просит Алина, милым голосом.

Однако я не спешу выполнять просьбу хозяйки. У меня есть к ней пару вопросов, на которые Тая вряд ли сейчас ответит лично.

— Алин! — привлекаю к себе ее внимание, облокачиваясь спиной на дверь.

— М! — отзывается мгновенно.

— У Таи в комнате, на стене висят две картины… — начинаю осторожно. — По каким-то причинам, она не захотела о них говорить, увильнула ловко, — брови Алины медленно поползли вверх, походу она удивлена не меньше моего. — Я знаю, что это ее творение, но не пойму, почему она замкнулась, когда я начал интересоваться…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эм… — Алина волноваться начинает, зажимается, потирая собственное плечо. Она раньше всегда так делала, когда переживала. — Если ты не забыл, мне не суждено было ощутить собственную ведьму, — начинает Алина. — Соответственно я полноценно не могла понять, что же твориться с моей девочкой, особенно, когда начались существенные изменения в ее сознании, — рассказывает Алина, а у меня уже сердце пульсирует от сумасшедшего ритма. Ведь я тоже не знаю, по сей день, что испытывала моя малышка, в те страшные моменты.

Замираю, заставляя сердце прийти в норму.

— И чтобы до конца понять, что она чувствует, три года назад, я попросила дочь выразить в рисунке чувства своих сущностей, отразить на холсте эмоции, которые вызывает каждая из них.

Дальше мне и продолжение не нужно. Две картины. Две сущности. Две эмоции.

Все стало ясно!

Обе картины абстрактные. На первый взгляд, они кажутся похожими, потому и смотрятся гармонично вместе. Но характер написания и цвета, совершенно разные. Я знаю, что художники-абстракционисты часто меняют цвета, искажают представление трехмерного пространства, упрощают формы и игнорируют правила перспективы. Что и сделала Тая.

Одна картина выполнена в более сдержанных тонах, но очень насыщена по своей натуре. Мазки четкие, уместные, воспринимаются всеми органами чувств одновременно. От нее исходила теплая энергетика, и она притягивала меня.

Вторая же картина — противоположность. Агрессивные цвета, хаотичные мазки, будто шквал необузданных эмоции обрушились на полотно. Холодом веять начинает, глядя на нее.

— Светлая картина — тигрица? — уточняю на всякий случай, хотя уже знаю ответ наверняка.

Алина кивает в знак согласия, подтверждая мои доводы.

Почему Тая не хочет говорить них? Почему ей вдруг стало сложно? До сих пор болит? Скучает, но боится признаться?

— Она еще не до конца свыклась с потерей ведьмы, — объясняет Алина, заметив, что я завис в собственных размышлениях. — И я думаю, что лишь тебе удастся заполнить ту пустоту…

— Ты прекрасная мама, Алина! — констатирую очевидное. — Может, лишь поэтому я не приехал за Таей раньше времени. На подсознании я был уверен, что ты не дашь ее в обиду…

Алина улыбается сквозь слезы, вижу что она изо всех сил пытается сдержать себя, но не получается. За живое задел.

— Спасибо еще раз! — благодарю ее и разворачиваюсь в сторону лестницы. Понимаю, что если я не уйду сейчас, есть вероятность что она расплачется и мы можем оказаться в неприятной ситуации, потому что мне захочется утешить. Вот только это будет неуместно и далеко неправильно.

Стремительно начинаю спускаться вниз по ступенькам. На всякий случай, боковым зрением, концентрирую взгляд на скрывающуюся в свою комнату Алину. Выдыхаю облегчённо. Слезы этих девочек, действуют на меня убийственно.

Как только вхожу в гостиную, обводя народ взглядом, застываю на месте от увиденного.

Тая прижимает к себе своего младшего братика и нацеловывает его во всевозможно-доступные места. Она так нежно прижимает его к себе, что у меня за грудиной щемить начинает. Облокачиваюсь к стене, и сам начинаю улыбаться как гребаный мальчишка, наблюдая за этой милотой. Определенно, в скором времени, заделаю ей ребенка…

— Лучше двух… — добавляет Злой.

— Что застыл! — вырывает меня из размышлений голос Темного. — Сегодня мужчины на стол накрывают… — сообщает как за здрасти.

Да вообще не в напряг. Особенно, для своей малышке.

Отрываюсь от стены, и все с той же мальчишеской улыбкой, шагаю к кухонной зоне. Вот что делает со мной моя половинка? Люблю ее дико!

Поднимаю счастливые глаза чуть выше и сходу натыкаюсь на дедушку Таи.

— Здравствуйте, Егор! — тяну смело руку. Тот без всякого колебания приветствует, немного приобнимая даже. Эмпатом быть не надо — он рад моему присутствию.