Полет тапка над Зулкибаром - Марина Владимировна Добрынина

О, боги!

Прикрываюсь одеялом и смотрю на нее. Нет, не с укоризной. В ярости я на нее смотрю! В ярости!

— Что тебе, — кричу, — здесь надо?!

— Ты, — визжит она, — ты подбил меня на то, чтобы Терина во всем виноватым выставить!

— Я! И что?! Это повод для того, чтобы…

— Чтобы что? — ехидно интересуется Дуся.

— А ты не в курсе, чем женщина с мужчиной могут в постели заниматься? Тебе показать надо и рассказать?! Тебе маг этот недобитый не все продемонстрировал?

— Что?!

— А ничего! Ну так иди сюда, невеста моя ненаглядная! Я тебе все в лучшем виде изображу.

Дульсинея пятится к двери.

— Валь, — бормочет она, — ну я же не думала.

— Так думать надо!

Меня аж трясет всего. От злости, или чего еще, и думать даже не хочу.

— Иди, — говорю, — отсюда быстрее, пока я в состоянии сдерживаться. Уходи!

М-да, остатки понятливости у нее в наличии имеются. Дуся поджимает губы и выметается прочь.

О, боги! Как же это все меня раздражает!

Дуся

Вот и поскандалила, называется. Это я, конечно, маху дала, такой процесс прерывать. Будто сама не знаю, каково это, когда на самом интересном месте обламывают. Пожалуй, я даже прощения у Вальдора попрошу… попозже. Все-таки засранец он. Я ж почти поверила, что он из меня сейчас замену фрейлине этой своей сделает. А может быть, и не зря поверила, мож у него, и правда, от внезапности моего появления шарики за ролики зашли?

Ну, Дуся, поздравляю. Теперь Вальдор тебя "любит" еще сильнее, чем прежде.

Иду я, значит, переживаю, смотрю, кто-то за портьерой шебуршится. У меня первая мысль — убийцы! Хватаю со стены меч. Только я собралась убийцу этого портьерного, заколоть, как он заговорил человеческим… тьфу ты! То есть женским голосом, тоненьким таким и жалобным:

— Не думала я, что Вы, Дульсинея, до такой степени Его Высочество ревнуете, что даже на убийство готовы.

Я тихо выругалась и меч на место повесила. Ну, вот я так и знала! Так я и подозревала! Фрейлина эта в чем была, в том от Валя и выскочила, а теперь вот за портьерой ныкается… без ничего… то есть ничего, кроме портьеры той самой, на ней нет.

— Что ж ты, дура такая, одежду не прихватила?

— Я испугалась.

— Я что, такая страшная? Ну, спряталась бы под одеяло, а ты бежать сразу, — пожурила я девицу и великодушно предложила. — Сиди здесь, я тебе сейчас что-нибудь принесу из одежды, а то у вас тут такой вертеп, что кто-нибудь увидит, отымеет во все места и будет думать, что так и надо.

— Спасибо, — тихо пискнула фрейлина.

К Вальдору за ее одеждой я не пошла, хватит с него меня на сегодня. Быстренько сгоняла к себе за халатом. Нет, мне и платья не жалко было, все равно не на мои деньги все это сшито, но размер-то у нас с девицей разный, платье мое у нее в груди бы не сошлось, и в бедрах узковато бы было. Нет, не пампушка она, это я погорячилась, но по сравнению со мной-то, конечно, да, у нее есть за что подержаться.

Принесла я халатик, сунула за портьеру, фрейлина там пошуршала и вышла, вся такая смущенно порозовевшая и говорит:

— Я Вам, Дульсинея, теперь по гроб жизни буду благодарна, что от позора меня спасли.

— Да ладно, чего уж там, — пробормотала я, но все ж таки не удержалась, подколола, — вот что бывает, когда пытаешься дорваться до власти через постель!

Девица покраснела, и кажется не только от стыда, но и от возмущения.

— Да Вы… да я… да я клятву дам, что не подойду больше к Вальдору!

— Не надо, — я в ужас пришла от такого предложения, — ну их на фиг, эти ваши клятвы нерушимые.

— Как скажете, Дульсинея, но к принцу я все равно не подойду больше, — твердо сказала фрейлина, а сама вся такая унылая сделалась, что мне ее жалко стало. Может быть, зря я ее под одну гребенку с Джулой этой? Может быть, она не такая, и ей Вальдор по-настоящему нравится? Ну, в конце концов, не виновата же она, что он наследник престола, а не какой-нибудь, допустим, пятый сын графа, которому в наследство светит только любимый папенькин скакун, а не целое королевство?

— Зря ты от Вальдора отказываешься. Не ты, так другая к нему в постель прыгнет. Вот, например, эта жуткая Джула… хотя Валя, наверно, такие не привлекают. Я его с тобой уже второй застаю. Наверно, ты ему сильно нравишься.

Девушка от моих слов расцвела и даже заулыбалась. Видимо, так радостно ей от моих слов сделалось, что она даже не поинтересовалась, с какого перепугу я — невеста принца, советую ей крутить любовь с этим самым принцем. А может быть, она об этом не спросила, потому что при зулкибарском дворе такое в порядке вещей — любят одних, а женятся на других? Ну, или еще как вариант — она просто постеснялась спросить. Я не стала уточнять, проводила ее до второго этажа, где фрейлины обитали, и посоветовала в другой раз при виде меня не сбегать в неизвестном направлении, будто испуганный сайгак. На том мы и попрощались. А вот как ее зовут, я спросить забыла. Да уж, невежливая ты, Дуся, девица.

Вальдор

Одеваюсь, выхожу. Ночь, все спят, один я изображаю из себя неизвестно что. Я зол, я возбужден. Я хочу найти блондинку. Как же ее зовут? Отчего я никак не соберусь спросить у нее имя? И где ее теперь искать? Да на нее ж Дуся моя, как змея какая, действует! То есть сначала жертва замирает, а потом исчезает в неизвестном направлении.

Скоро светать будет, а я все брожу по замку неприкаянный. И блондинка мне уже не нужна. И мысли всякие в голову лезут, которым там быть не положено.

К примеру, о том, что случится с Терином, и о том, как зараза эта рыжая данный факт переживет. А еще, что я буду делать дальше — наблюдать, как отец лишается власти? А потом и сам стану безвольной марионеткой в руках Совета? Как это… Развлекайтесь, Вальдор, Вы еще так молоды.

Вот так до рассвета и гуляю по пустым коридорам дворца, размышляя на "веселые" темы.

Стоп. Кто это? Дукус?

Любопытно, куда это он так целеустремленно направляется? Надо бы с ним побеседовать о высоких материях.

Изображаю на лице очаровательную улыбку — почти такую же, какой я подружек своих одариваю, перед тем, как. Но это к