Машенька ищет Медведя - Лидия Сильвер

слезть с его колен. Прижимает к себе сильнее.

— Мы с Марьванной и Анжеликой Владимировной купили в магазине. Пап, у Марьванны такое платье опупенное! Ты бы видел!

— Лиз, что за выражения? — морщится майор. — Покажешь платье? — томно шепчет мне в ухо, пуская удары тока своими пальцами, ласкающими мою спину.

— Потом, Миш, — шепчу я в ухо любимому. Замечаю, как кожа его шеи покрылась мурашками от моего шепота.

— Я буду ждать, — мурчит мне в ухо, тихо, так чтоб Лиза не слышала.

Нашу семейную идиллию прерывает дверной звонок. Вздрагиваю от неожиданности.

Кого там еще принесло? Мой дом и так сегодня посетило слишком большое количество людей.

— Это Леля, — отвечает на мой невысказанный вопрос Миша.

Лиза замирает с поднесенной ко рту кружкой. Затем с громким раздраженным стуком ставит ее на стол.

— Пап, зачем? — в глазах ее стоят слезы.

— Затем, что вам нужно поговорить, — безапелляционно отвечает Миша.

— Я не буду с ней разговаривать! — кричит Лиза.

— Она твоя мать!

— Кукушка она, а не мать!

— Вот и скажи ей об этом, — ровно говорит Миша. Ссаживает меня с колен на свободный табурет, подходит к Лизе и, присев на корточки, обнимает растерянную дочь. — Я рядом, Лиз. Я не дам тебя в обиду. Больше не оставлю тебя наедине с ней.

— Мне тогда лучше уйти, — проговариваю я, пятясь из кухни.

— Ты остаешься, — громовым голосом отдает приказ майор.

— Это ваши семейные разборки, я не должна в этом участвовать.

— Ох, девки, как с вами сложно! — вздыхает Миша, вставая на ноги. — Ты и Лиза — моя семья. Все, что касается меня и ее, касается и тебя так же. Поняла? У меня от тебя секретов нет.

— Марьванна останьтесь, пожалуйста, — молит испуганная Лиза.

— Хорошо, — выдыхаю я, направляясь к входной двери, которую нетерпеливо колотит ногой бывшая жена моего мужчины.

— Где она? — женщина бесцеремонно влетает в кухню, не разуваясь и отпихивая меня в сторону.

— Я здесь, мам, — слышится немного дрожащий голос Лизы. Вхожу в кухню и вижу, что девушка сидит выпрямившись, опустив плечи. Пристально сканирует взглядом мать. Она так быстро успокоилась, взяла себя в руки. Только подрагивающий уголок губ выдает ее состояние. Поражаюсь тому, как эта девушка может менять свое эмоциональное состояние, словно по щелчку пальцев. Вместо рыдающей на плече отца юной девушки нас встречает холодная, собранная молодая женщина, уверенная в своей правоте.

— Девочка моя, — подбегает к ней мать.

— Не подходи ко мне! — Лиза отшатывается с нее, глядя с вызовом на изумленную женщину.

— Лиз, я была не права, прости меня, — заламывает руки Алена, а меня передергивает от ее наигранности. Театральные выпады матери Лиза не заценила. Встает с табуретки, глядя со злостью матери в глаза.

— Где ты была? — слезы катятся по щекам девушки, но голос ее звучит твердо и ровно. — Где ты была четырнадцать лет, мама?

— Лиз, я не могла… — голос Алены дрожит, по щекам ее струятся слезы. И я понимаю, что маска безразличной стервы слетела с лица этой женщины. Она наконец поняла, какую ошибку совершила так давно. Только исправить ее уже не в силах. Лиза не простит. Не даст второго шанса. Она упертая. Вся в отца.

— Что ты не могла?! — кричит Лиза, стирая тыльной стороной ладони слезы с покрасневших щек. — не могла приехать хотя бы на похороны бабушки? Это же твоя мать! Ты вычеркнула нас из своей жизни! — Каждое слово девушки, словно хлесткий удар бьет Алену раз за разом. Мама девушки отшатывается от Лизы, медленно пятится назад. Выдержка девушки дает трещину, из горла ее рвутся истеричные всхлипы. Бросаюсь вперед, отталкивая непутевую мать, обнимаю Лизу. Стараюсь силой и теплом своих объятий впитать ту боль, что переживает девушка.

Периферийным зрением замечаю как дрожат мои руки. Не в страхе, нет. Я в ярости. Готова рвать эту куклу, что причиняет боль Лизе. Невыносимо наблюдать за чужими страданиями. Только какая мне Лиза чужая. Мы с ней сроднились. Она чудесная, светлая чистая девочка с добрым сердцем. Так счастлива была, когда мама вернулась. И теперь я вижу, как рушится хрупкий мир этой девушки. Все надежды на воссоединение семьи канули в лету.

— Лизонька, послушай, — Алена снова медленно надвигается на нас.

— Не подходи, — словно со стороны слышу свой ровный голос. Выставляю вперёд руку с намерением сдержать мать девушки. — Она не хочет к тебе.

— Ты кто такая? Я ее мать и мне решать куда она хочет.

Глазами стреляю в Михаила, прося поддержки.

— Леля, ты только хуже сделаешь, — приближается он к ней. — Уезжай домой.

— Ты мне не указ, — говорит эта женщина ехидное в ответ.

Лиза вырывается из моих объятий и бросается на мать.

— Уходи! Убирайся! Вали в Германию к своему мужу! К своему сыну! — каждый выпад Лиза сопровождает толчком руками в грудь ошалелой женщины. В попытке защититься от нападок Лизы, Алена ладонью даёт оплеуху дочери, отчего та летит на пол, ударяясь головой об ножку стола.

Не сдерживая порыва, я бросаюсь на Алёну. Валю ее на пол и усаживаюсь сверху. Удар летит за ударом.

Дыхание сбивается, когда меня рывком поднимают с сопротивляющейся женщины и ставят на ноги.

— Маш! Маша! Достаточно, — расплывающиеся картина перед глазами формируется в лицо Миши, который щелкает пальцами перед моими глазами. Рукой отталкивает, готовящуюся наброситься на меня Алёну. Но ту сдерживает дочь.

Миша отпускает меня, хватает Алёну за предплечье и рывком разворачивает к себе.

— Леля, хватит! — его громовой голос кажется слышен в дальних уголках города. Женщина вздрагивает и весь ее пыл сходит на нет. Она словно увядает под его грозным взглядом. — Тебе лучше уехать, — говорит он чуть спокойней. — Ты пыталась, ничего не вышло. Лиза остаётся со мной.

Миша отпускает Алёну и та, бросив последний молящий взгляд на дочь, втягивает голову в плечи и, сгорбившись, медленно уходит.

Помогаю подняться Лизе, обнимаю ее, глажу по светлым волосам и понимаю, что весь мир замер в этом мгновении. Моя девочка, рыдающая в моих объятиях и самый лучший на свете мужчина, который обнимает нас обеих так крепко, словно боится потерять. Мои родные. Моя семья. Порву за них. Никому не позволю их обидеть.

С благодарностью смотрю на Мишу. Он, обнимая нас, целует в макушку меня, затем дочь.

Девочки мои, — шепчет он.

Из коридора слышится мелодия моего мобильного. Выпустив Лизу и Мишу из объятий, медленно подхожу к своей сумке, лежащей на коридорной тумбочке. Тянусь рукой, как бомбу замедленного действия выуживаю из недр сумочки играющий телефон. Нехорошее предчувствие скребется на краю сознания. Что-то я забыла. Что-то упустила. Что-то