Отступник - Дженнифер Арментроут

Я прикусила губу, почувствовав, как мне становится не по себе. Словно воздух вдруг сделался таким спертым, что стало трудно дышать. От охватившей меня тревоги кожа начала зудеть так, словно в нее впивались тысячи муравьев.

Дэймон встал передо мной, вытянул руку и склонил голову набок. Мускулы на его спине налились от напряжения.

– За этой дверью много Аэрумов.

Хантер усмехнулся, глядя на нас:

– А я предупреждал. Здесь, внизу, их тысячи.

Я не могла в это поверить.

– Как их может быть так много? Это же просто метро.

Аэрум положил тяжелую руку на дверь.

– Они создали здесь целый мир, малышка.

Такое внезапное проявление нежности резануло меня. Как давно слово «малышка» перестало иметь ко мне отношение.

– Уже много лет Лото и еще множество Аэрумов поселились здесь, вырубая подземный город при помощи тех, кто им предан. Эти помощники приходят и уходят по собственному желанию, но обязательно возвращаются. – Хантер потянулся к тяжелому рычагу. – Здешний образ жизни слегка архаичен, а посему то, что тебе предстоит увидеть…

– …наверняка заставит меня впоследствии обратиться к психотерапевту? – Я со вздохом кивнула. – Понятно.

Уголок его губ чуть приподнялся, а потом Аэрум взглянул на Дэймона.

– Готов?

– Да, надо с этим покончить.

Дэймон потянулся к моей руке и крепко сжал ее. Я не возражала.

Я осознавала: то, что нам предстоит увидеть, то, с чем мы сейчас столкнемся, более чем опасно, а значит, мы должны сделать это вместе.

Хантер поколебался с мгновение, как будто он вовсе не хотел делать то, что делает, а потом его бицепсы напряглись, и он открыл дверь. Там был еще один коридор, но выглядел он уже иначе. Деревянные балки были закрыты панелями. Факелы стояли на шестах, похожих на тотемы со странными, причудливого рисунка гравировками, напомнившими мне кельтскую вязь. В конце широкого коридора находилась огромная деревянная дверь, вызвавшая у меня ассоциации с проводимыми у нас ярмарками Возрождения.[9]

Едва мы вошли в коридор, и прежде, чем Хантер коснулся двери, она распахнулась настежь и стукнулась о стену. И перед нами возник еще один Хантер.

А, вот она, тройня.

Хотя Аэрум как две капли воды походил на Хантера, только его волосы были длиннее и топорщились у ворота, – он скорее напомнил мне пирата. И уж конечно не в забавном диснеевском варианте.

Этот брат буквально распространял вокруг себя враждебность и источал ненависть. Он смерил Хантера долгим взглядом, а потом его льдистые голубые глаза устремились на нас. Я задрожала, почувствовав, как вокруг меня понизилась температура. Все тело покрылось гусиной кожей, а когда я исторгла очередной выдох, он образовал пышное, туманное белое облако.

– Тебе действительно не стоило их сюда приводить, – сказал наконец третий брат. Когда я услышала его голос, мне показалось, что на меня льется ледяной дождь.

Хантер склонил голову.

– А мне действительно не требуется твое разрешение, Грех.

Грех бросил изучающий взгляд на брата, а потом фыркнул.

– Смотри сам.

Дэймон напрягся, словно готовясь прорываться в эту дверь с боем, и ничуть не расслабился, когда Грех резко повернулся и исчез. Мне тоже было совсем неспокойно. Дурные предчувствия, возникшие у меня, когда Хантер начал рассказывать о Лото, приобрели эпический масштаб.

Арчер подошел ко мне с другой стороны, и втроем мы вошли за Хантером в эту дверь. Ничто не могло подготовить меня к зрелищу, явившемуся моему взору.

Подземный город? Оказывается, это вовсе не шутка.

Мы словно вступили в совершенно другой мир. Казалось, там нет потолка, хотя я и понимала, что мы находимся очень глубоко под землей. Насколько хватало взгляда, расстилались строительные леса – они поднимались вверх, образовывая десятки переходов, окружавших широкий зал. На нижних уровнях виднелись двери, а с некоторых перил свисала толстая, похожая на мех, ткань. Вся обстановка отчасти напоминала мне тюрьму, выстроенную из дерева.

Не дай бог кто-нибудь случайно уронит зажженную спичку…

Я широко открыла глаза, когда мы двинулись к центру зала. Вдоль стен были расставлены столы и колыбели ручной работы с невероятно прихотливой резьбой. Рядом высились широкие шкафы. Дверцы некоторых из них были открыты, и содержимое выглядело вполне обычным: консервы, бумажные полотенца, банки с газировкой.

– Это так странно, – прошептала я Дэймону.

Он кивнул.

– Я и представить себе не мог, что подобное существует.

– Именно так это и должно выглядеть, – пояснил Хантер, обернувшись к нам. – Хотя я далеко не сторонник Лото, надо признать, что ему удалось выстроить для нашего племени некое подобие святилища. Что бы ни случилось, об этом месте никому нельзя рассказывать.

– Мы не будем, – поклялся Арчер. – Нам незачем кому-то об этом рассказывать.

– Ладно. – Хантер протянул руку, чтобы открыть очередную дверь. – Надеюсь, вы позволите говорить мне. Это значит, Дэймон, что ты должен держать рот на замке. Я серьезно.

Дэймон нахмурился.

– Он не хотел тебя оскорбить. – Я умоляюще посмотрела на него, и он, сдаваясь, вздохнул.

– Ладно. Я буду молчать.

Покинув это помещение, мы оказались еще в одном коридоре и вошли еще в одну дверь, за которой слышались разговоры и смех, смешанные с криками, и, кажется, звуками ударов. Я понятия не имела, что откроется нам за дверью, и постаралась подготовить себя к любому зрелищу. Хантер распахнул ее, и нашему взору явился огромный зал.

Чертово отродье Аэрумов – да здесь их целые полчища! Они были повсюду – сидели за длинными деревянными столами и стояли между ними. Замедлив шаг, я остановилась, а ладонь Дэймона напряглась в моей руке.

Все Аэрумы в этом зале замолчали и в буквальном смысле слова застыли на месте. Некоторые из них замерли в процессе вставания. Другие так и застыли, поднося к губам огромные, похожие на средневековые кубки, чаши. Здесь находились и женщины, держащие на руках запеленутых младенцев. Все они были очень бледными. У большинства были черные как смоль волосы, что в сочетании с бледно-голубыми глазами просто изумляло. Правда, некоторые Аэрумы перекрасились в блондинов или даже – по-панковски – в ярко-красный цвет.

Все они уставились на нас.

О боже, от ощущения ледяных пальцев в районе позвоночника у меня на затылке волосы встали дыбом.

– Что это, черт возьми, Хантер?! – прогремел звучный голос у нас из-за спины.

Я повернулась и сделала глубокий вдох. У меня глаза едва не выскочили из орбит. Большой деревянный помост возвышался над тем, что, по-видимому, являлось обеденным залом. Ступенек, ведущих к постаменту, было немного, но они казались такими крутыми, что я бы наверняка свернула себе шею, если бы мне довелось по ним спускаться.