Королевский маскарад - Оксана Демченко

– Нисий, ты уже друзьями у меня в столице обзавелся? – отметил князь.

– Хочу одному эльфу сруб заказать, – признался Орильр.

– Не думал, что эльфы живут в теремах, – удивился Вершень Бродич.

– Тут полагают, что они мелкие и обходятся чашечками цветков, – вздохнул Орильр. – Даже зимой.

– У них гномы рядом, – опечалился князь. – Я вот по молодости мечтал о маленьком каменном замке, охотничьем. У нас славный островок имеется на озерах. Красиво было бы. Чтоб башенки, крыша медная, узор рельефный. Не сбылось… – Князь помолчал и уточнил: – Как я понял, ты врага ждешь на нашем пути. Откуда бы?

– Если по письму отследят, то станут стеречь возле границы, – пожал плечами Орильр. – А если столичные лазутчики знак подали, то нас встретят завтра к ночи. Дальше им не успеть забраться так, чтобы засаду подготовить.

– Тебе враги всюду мерещатся, – забеспокоился воевода, подъезжая ближе. – Какой враг в столице? Тут все свои, исконные поморцы.

– Три купца из Империи с шелками и золотом, – взялся считать Орильр. – Большие терема, толпа дворни, все пришлые. Сколько у них купили товара за год, а, воевода? У вас люди вежливые, в чужое дело не лезут. Я вот сунулся: два отреза продано, никак не более. Золотых украшений не брал никто, у них очень дорогие вещи, да и работа чужая, не на ваш вкус.

Князь слушал молча и с интересом, воевода хмурился. Ему уже доводилось слышать, что торговые дела южан плохи, но никто не разорился, наоборот, прикупают терема. Если подумать – и верно, необычное поведение. Или недавний случай: в новую лавку завезли каменные и золотые, тонко и точно исполненные фигурки голых девок – несусветный срам! Поморцы заглянули разок, да больше и не появлялись в нелепой лавке. Вроде самое время сменить товар или закрыть дело. Но, словно в насмешку, имперец устроил «витрину» – огромное окно из дорогого гномьего стекла – и выставил в нем своих девок, да еще и мужиков – в таком же позорном виде. Соседи аккурат в разгар лета шум подняли, к батюшке с поклоном пошли. И князь велел витрину занавесить, а купцу объяснить, что в чужой земле полагается уважать ее закон. Сам воевода и объяснял… а странности в поведении имперца сполна не приметил.

– Дальше, – буркнул Доний. – Учи меня воеводствовать. Видно, и правда пора.

– Два купца закупают зерно, – добавил Орильр. – У них большие подворья за городом, почти что в лесу. Я сбегал. Ни единого колоска не выросло по обочинам! Мешки, наверное, крепкие, пятый год возят туда их, каждую осень. И оттуда… Да: поморцев на подворье нет ни одного. Даже при конях или на кухне. Там я насчитал восемь магов. Еще у вас живут переселенцы, не работают, и как ни глянь – не понять, кто такие, душ пятьдесят, без семей.

– Знаю, сам дивлюсь да приглядываю, – кивнул Доний.

– Из них семеро маги, все из тех, кого зовут дециями. Знаешь, что это значит?

– Полнообученные, – вздохнул воевода. – Худо воеводствовать без магов!

– Вот и послали бы ребят учиться, – удивился Орильр. – Кто запретит?

– Письмо имеется, друг Нисий, – почти весело сообщил князь. – Не желают нас там видеть, вот как! От эльфов письмо. Правда, без светящегося душистого тумана.

– Все вам надо по-особенному устраивать, – проворчал Орильр. – Ладно, если уладим дело и замиритесь вы с Леснией, сам сбегаю в Лирро, провожатого вашей малышне выпрошу, из следопытов. Но с условием. Эльфы всегда его ставят. Если посылаете своих, должны у соседей спросить, хотят ли они кого отправить. В вашем случае – у людей льда.

– Неужто тебя эльфы послушают? – удивился князь.

– Они и воеводу послушают, – уверенно кивнул Орильр. – А князя охотно позовут на осенний бал. Не в этом году, уже поздно, но потом – обязательно. Королева эльфов обожает устраивать браки, говорят, у нее рука легкая.

Князь вздохнул и замолчал. Он свой брак уже устроил, больше года назад все подтвердил. Зачем? Сам не понимает до сих пор. Невеста красива, молода и происходит из хорошей семьи. Союз укрепит отношения с Империей, и грозящим войной леснийцам придется с этим считаться. Так говорили послы. И он – ну прямо наваждение нашло – не возразил, смолчал…

А маг Нисий, у которого всегда найдется что добавить, вроде бы не оспаривая и не отрицая чужих доводов, и тут высказался. Аккурат позавчера пристроился басни сказывать про обычаи нездешние. На соседей перешел ненароком. Мол, в Империи женщины при дворе рано взрослеют. Вершень попытался не понять намека: в Леснии, Поморье, Эрхое и прежних Комарищах устои семьи крепки.

Насмешник самым подробным образом пояснил. Про моду заводить и менять поклонников, про молодых бедных парней и девиц из достойных семей, живущих при богатых домах. Про то, что некоторых, особенно услужливых и глубоко увязших в долгах, дарят подружкам на день рождения, проигрывают в карты, передают знакомым с хорошими рекомендациями… «Само собой, – отметил бессовестный Нисий, подвигая кубок с водой в сторону каменеющего в оторопи князя, – все это незаконно и делается не особенно открыто. Но – так жить модно и принято». Вершень попытался жалобно предположить, что его-то невеста – родня самому императору, уж она-то не творит беззакония. Нисий, змей такой, пожал плечами и сказал: он не обсуждает чужих невест и сплетен о них не пересказывает.

Вот и думай теперь, очередной раз вздохнул князь: зачем отказался от внучки Добра? Собственно, он и не отказывался. Все получилось само по себе, глупо и нескладно. Девица поехала к жениху, не сообщив даже, с чем едет. А может, и это письмо запропало… Так или иначе, ее гонец прибыл в Белояр за два дня до подхода поезда невесты. Начал, как полагается: мол, у нас красна девица… Князь Вершень пребывал в дурном настроении, он только что получил очередное письмо по поводу злосчастного золотого рудника на спорных болотах. И не дослушал. Бросил слово походя, оно и взошло обидой. Мол, не надобны нам ваши девицы, даже если они так красны и расторопны. Про поезд невесты он не знал. И что развернул его одним словом, опозорив девушку, тоже. Много позже все выяснилось. Надо было съездить и извиниться – это самое малое. Но тут как раз подоспела история с гномами-рудознатцами.

Нехорошо, не по Прави все идет. Князь вздохнул и нахмурился. Огляделся.

Город остался позади, в поле ждали еще полторы сотни конников. Пристроились в общую колонну. Вершень ехал, чуть сутулясь в седле: теперь, когда горожане его не видят, можно не заботиться о выражении лица. Ну зачем ему, немолодому уже поморцу, южная жена двадцати пяти лет? С ее постыдными обычаями, которые всколыхнут всю страну. С полным незнанием местных законов и своего места в тереме мужа… А если привезет с собой девок знатных, да с полюбовниками? Стольный Белояр не выдержит такого позора, да и сам князь – тоже. Вершень тяжело вздохнул: как он может решиться второй раз завернуть поезд невесты?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});