Миры Роберта Хайнлайна. Книга 3 - Роберт Хайнлайн

— Да.

— Что?

— Вытащите меня отсюда. Помогите спуститься по тропе.

— Тебе нельзя, — торопливо сказал Рой. — Ты еще не оклемался.

— Ты так считаешь? Давай-ка или помоги, или отойди с дороги. И соберите всех вместе. У нас будет общее собрание.

Они переглянулись и вышли из пещеры оба. Род сам дополз до каменного карниза, когда у входа в пещеру появился Бакстер.

— Ну-ка, Род! Давай назад и ложись!

— Отойди.

— Послушай, друг, я не люблю применять силу в отношении больных, но, если ты меня вынудишь, я это сделаю.

— Боб… Сильно у меня нога повреждена?

— Все будет в порядке — если будешь меня слушаться. Если ж нет… Знаешь, что такое гангрена? Когда нога чернеет и появляется такой сладковатый запах?..

— Не надо меня запугивать. Что мешает спустить меня вниз на веревках?

— Ну если так только…

Спускали Рода, пропустив две веревки под мышками и третьей поддерживали больную ногу. Операцией руководил Бакстер. Внизу его подхватили и уложили на землю.

— Спасибо, — буркнул Род. — Здесь все, кто может ходить?

— Кажется, да, Родди. Пересчитать?

— Не надо. Насколько я понимаю, сегодня утром вы избрали меня кап… мэром поселения?

— Верно, — подтвердил Кеннеди.

— Какие были еще кандидатуры? Сколько голосов я набрал?

— Э-э-э… тебя выбрали единогласно. Род вздохнул.

— Спасибо. Хотя я не уверен, что согласился бы с вами, будь это в моем присутствии. Теперь вот что. Вы ожидаете, что я поведу вас к тем пещерам, которые нашли мы с Роем, так? Каролина что-то об этом говорила…

— Мы не ставили вопрос на голосование, Род, но все считают, что надо перебираться, — несколько озадаченно ответил Рой. — После того что случилось ночью, всем понятно, как опасно здесь оставаться.

Род кивнул.

— Ясно… Так, меня всем видно? Я собираюсь сказать что-то важное. Насколько я знаю, пока нас с Роем не было, вы приняли конституцию и всякие там законы. Я их не читал и поэтому не знаю, насколько легально будет то, что мне хотелось бы вам предложить. Но раз уже мне досталась эта работа, я собираюсь руководить. Если кому-то не понравятся мои решения и мы оба окажемся достаточно упрямы, чтобы вынести конфликт на всеобщее обсуждение, вы будете голосовать. Или вы меня поддерживаете, или снимаете и выбираете кого-то еще. Так пойдет? Твое мнение, Голди? Ты ведь был в законодательном комитете.

Ховард Голдштейн сдвинул брови.

— Ты не очень точно это сформулировал, Род…

— Возможно. Но все-таки?

— То, что ты описал, называется парламентский вотум доверия. В общем-то это основа нашей конституции. Мы специально его ввели, чтобы закон был прост, но все же демократичен. Это Грант придумал.

— Отлично, — серьезно сказал Род. — Не хотелось бы думать, что я сразу ломаю весь свод законов Гранта, стоивших ему стольких трудов. При первой же возможности я его изучу, обещаю. Но насчет того, чтобы перебираться в пещерный город, мы будем голосовать прямо сейчас. Вотум доверия.

Голдштейн улыбнулся.

— Я и так могу сказать тебе, как пройдет голосование. Никого убеждать не надо.

Род хлопнул ладонями по земле.

— Вы ничего не поняли. Если хотите перебираться, перебирайтесь. Но пусть вас ведет кто-нибудь другой, Рою это вполне по силам. Или Клиффу. Или Биллу. Если же вы послушаете меня, то я скажу так: ни одна хищная и зубастая, но безмозглая тварь не сгонит нас с этой земли. Мы — люди. И людям не к лицу отступать — по крайней мере, перед жизнью, и теперь это наша земля! Мы останемся здесь и отстоим ее!

14

Цивилизация

Достопочтенный Родерик Л. Уокер, мэр Каупертауна, глава суверенной планеты GO—73901-11 (по каталогу Лимы), главнокомандующий вооруженными силами, главный судья и Защитник Свобод отдыхал у порога мэрии. При этом он почесывался и раздумывал, не попросить ли кого-нибудь снова подрезать ему волосы — ощущение было такое, будто у него завелись вши, только на этой планете вши не водились.

Напротив сидела на корточках мисс Каролина Беатрис Мшийени, его первый заместитель и менеджер поселения.

— Родди, я им говорила уже тысячу раз — и никакого толку. Грязи от этой семейки больше, чем от всех остальных вместе. Видел бы ты, что у них творилось сегодня утром! Помои прямо у порога дома… Мухи!

— Я видел.

— Что прикажешь делать? Вот если бы ты разрешил мне хорошенько его вздуть… так нет же. Ты слишком мягок.

— Видимо, да. — Род в задумчивости перевел взгляд на кусок сланца, установленный посреди городской площади. Надпись на нем гласила:

Памяти первого мэра

УЛИССА ГРАНТА КАУПЕРА,

который отдал за этот

город свою жизнь

Буквы получились неровные — надпись делал сам Род.

— Грант как-то сказал мне, — заметил он, — что государственное управление — это умение ладить с людьми, которые тебе не нравятся.

— Брюс и Тея мне совершенно не нравятся!

— Мне тоже. Но Грант наверняка нашел бы способ приструнить их без рукоприкладства.

— Ну тогда сам придумывай. Я на это не способна. Родди, тебе вообще не следовало пускать Брюса обратно. Мерзкий тип. А уж когда он женился на этой…

— Похоже, они просто созданы друг для друга, — ответил Род. — Никому другому и в голову бы не пришло взять в жены или в мужья кого-нибудь из них.

— Я же не шучу. Это почти… Хоуп! Ну-ка оставь Гранта в покое! — Каролина вскочила на ноги.

Мисс Хоуп Роберта Бакстер, шестнадцати месяцев от роду, увлеченно колотила в это время мистера Гранта Родерика Трокстона, тринадцати месяцев, а тот, соответственно, хныкал. Оба ползали голые и очень грязные, но это была, что называется, чистая грязь: всего час назад Каролина их мыла. Дети росли полненькие и здоровые.

Хоуп повернулась к Каролине и без тени сомнения заявила:

— Я хаосая!

— Я все видела! — Каролина перевернула ее попкой кверху и легонько шлепнула, затем взяла на руки Гранта Трокстона.

— Дай ее мне, — сказал Род.

— Ради бога, — ответила Каролина и, усевшись на землю, принялась укачивать малыша. — Бедненький. Покажи тете Кэрол, где у тебя бо-бо.

— Не надо так с ним разговаривать, а то вырастет сюсюкалкой.

— Ишь как заговорил! Тоже мне специалист! Хоуп обняла Рода своими крохотными ручонками и, проворковав «одди», чмокнула его чумазыми губами. Род чмокнул ее в ответ. По его мнению, ребенок был безвозвратно испорчен ласками, но тем не менее он и сам баловал ее сверх всякой меры.

— Вот-вот, — согласилась Кэрол. — Все любят дядю Родди. Он раздает медали, а тете Кэрол достается вся грязная работа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});