Путешествие Иранон (СИ) - Мелисса Альсури

заглядывая в глаза.

— Деми.

Я протянула руку и зарылась пальцами в черную шерсть. Что скажет Давид, узнав, что я потеряла трубку Марка? Единственное напоминание о его возлюбленном хозяине.

Иранон, сейчас не время об этом думать.

— Деми, посторожи тропу, не пускай сюда никого из воинов. Я скоро вернусь.

Услышав меня, демон возмущенно зарычал, насторожившись, но я тут же постаралась его успокоить, поглаживая по холке.

— Пожалуйста, не переживай, я маленькая, меня не заметят, я буду осторожна. Мне нужно вернуть трубку, ты же знаешь, как она дорога твоему хозяину, и я без нее не могу.

Деми заворчал, отвернув от меня голову, но не стал останавливать. Пользуясь моментом, я ринулась к краю плато, молясь про себя, чтобы Сверр ушел достаточно далеко за это время.

Ноги неохотно несли меня вперед, но спускаться по горной тропе было достаточно просто, сложнее оказалось обходить и стараться не присматриваться к телам воинов, оставшихся после демона. Растерзанные, они скрыли под собой часть дорожки, постепенно заметаемые снежным покрывалом метели. В воздухе вновь пахло кровью и смертью, от некроса, скопившегося рядом, становилось душно и плохо, так будто эти жуткие отголоски магии пытались поймать меня в свой плотный кокон, забраться под кожу и постепенно сжать в своих тисках сердце. Ускорившись и почти не чувствуя землю под ногами, я едва ли не кубарем спустилась с тропы, в последний момент растянувшись в сугробе под елями у подножья. И без того спутанные волосы превратились в сплошной колтун, едва закрывающий мои рога. Лицо нещадно защипало от снега, глаза неохотно привыкали к темноте. В небе медленно поднималась Луна, давая мне надежду не заблудиться в трех соснах.

Иранон, это глупая затея, вернись сейчас же!

Упрямо поджав губы, я подвязала волосы и, отряхнув снег, полезла к длинному дому, ошалело мотая головой. Трубка могла быть и здесь, и в пиршественном зале, и вообще остаться у домика, хотя там Деми наверняка заметил бы пропажу.

Шума и криков сейчас показалось меньше, словно мир, застилая всё белой пеленой, постепенно успокаивался, скрывал от меня окружающий ужас и прощался с теми, кто не пережил эту ночь. Шмыгнув, я старалась передвигаться как можно тише и только в тени елок, не выходя на открытые места, медленно приблизилась к дому. Его крыша еще дымилась, но открытого огня не было заметно. Несколько балок обвалились внутрь, пахло гарью и опаленной шерстью. Дверь, через которую я так удобно прошла в прошлый раз, кто-то выломал, отбросив на землю рядом.

Прошу тебя, не нужно туда ходить, лучше скройся в своем доме и пережди до утра.

Остановившись возле черного проема, я замерла, прислушиваясь к звукам рядом и приглядываясь к близлежащим сугробам. Вокруг было спокойно и тихо, даже, наверное, слишком, но если помнить, что по дому ударили в первую очередь, то все происходящее было закономерным. Бесполезный ныне дом служил лишь оголенным остовом случившейся трагедии, приютив в себе души множества оборотней, это я знала наверняка, магия смерти сгустилась здесь, редкими дымными щупальцами показываясь в лунном свете. Будь тут достойный некромант, он тут же бы забрал всё себе, пополнив запас сил.

Перешагнув порог, я хотела было как и в прошлый раз встать на четвереньки, но обломки балок и угольные головешки не дали бы мне ползать по полу. Пришлось просто нагнуться и вновь зажечь рога, присматриваясь к запачканным кровью доскам под ногами. На периферии мелькнул чей-то разорванный подол юбки, оголяя бледную кожу, и я нервно мотнула головой, отворачиваясь и стараясь отыскать опрокинутый стол. Руки мелко задрожали, стараясь унять их, я сунула ладони в карманы дубленки и запоздало заметила знакомое лицо чуть впереди, в луже крови. Застывшие зрачки смотрели в пустоту, развороченная чужими когтями грудь ощерилась белесыми обломками ребер. В его руке показалась моя трубка.

— Улль.

Едва сдержав рвотный позыв, я присела и трясущимися пальцами забрала трубку, стараясь не прикасаться к покойнику. Смотреть на него было страшно и отвратительно, но отвести взгляд я не могла, словно прикованная к этой чудовищной смерти. Горло сдавило спазмом так, что даже заплакать стало сложно. Не отворачиваясь, я по наитию попятилась обратно к двери, надеясь, что, когда страж вновь скроется в темноте, мне станет легче, и я смогу уйти. Сколько еще мертвецов скрывает в себе эта ночь? Когда наконец закончатся эти междоусобные войны?

Чуть не запнувшись об обломок балки, я смогла-таки спрятать от себя пугающий образ Улля, а руки тут же сунули трубку во внутренний карман, потуже запахивая дубленку. Осталось совсем немного: вернуться на плато под присмотром демона, и, едва приняв горизонтальное положение, забыться тревожным, но глубоким сном.

Мысль об отдыхе, как ни странно, успокоила меня, хоть и самую каплю, хрупкая надежда сбежать в мир грёз показалась спасительной, манящей настолько, что я невольно поторопилась, вылетев из длинного дома. Последний отрезок пути сейчас представал простой помехой перед блаженным покоем.

Ступив на снег, я приготовилась к последнему рывку, но чужие пальцы резко поймали меня за кудри, дернув назад и приподнимая над землей. Не успев испугаться, я вскрикнула от боли и зажмурилась, пытаясь вцепиться в держащую ладонь.

— Куда же ты побежала, зайчик? Неужели хотела удрать от меня?

Услышав знакомый голос, я сильнее задергалась, всеми силами стараясь если не разжать, то хотя бы расцарапать его руку.

— Нет! Отпусти!

— Какая шустрая, ты погляди. Ничего, я и на тебя управу найду, как только поднимемся на дракар.

— Не посмеешь…

Извернувшись, я пнула Сверра в грудь, вызвав его довольный хохот. Набрав в грудь побольше воздуха, я хотела было позвать демона, но свободная ладонь тут же легла мне на шею, не давая даже пискнуть.

— Ты больно много шумишь, зайчонок, отдохни немного, пока я не устал от твоего голоса, он тебе еще понадобится.

Мои волосы наконец отпустили, но это уже не имело никакого значения. В глазах стремительно темнело, сознание уплывало, сдаваясь на милость судьбе. Опустились ослабевшие руки.

Прошло всего мгновение, какая-то доля секунды, за которую я успела мысленно похоронить себя, искренне и горячо извинившись перед тетями из Зара за собственную глупость, но тут возле уха свистнула стрела, глухо вонзившись