Никогда не смотри через левое плечо - Рене Маори

Очень быстро Цепеша перевели в другое место заточения – королевский замок в Вышеграде. Где он и жил как король в высокой «башне Соломона» вместе с женой и детьми. Он утопал в роскоши, но не имел свободы. И не мог предаться любимому занятию – убивать. Такое положение вещей его томило. По слухам, он практически сходил с ума. Однажды он обратился к королю Матиашу с просьбой привести к нему его духовника, то есть меня. В то время духовники выполняли функции психоаналитиков, приводя в унисон расстроенные чувства сильных мира сего и требования Священного Писания. Поэтому просьба Влада была понятна. Двое чехов из «черного отряда», охраняющего замок, отправились на поиски и нашли меня в Пеште. Если вы думаете, что это было счастливое стечение обстоятельств, то ошибаетесь. Я иногда навещал Дракулу в башне, конечно же, пребывая в состоянии невидимости. И внушил ему такое желание – позвать меня. Навел его и на мой след.

Уже тогда я решил найти себе помощника, и Влад как нельзя лучше подходил на эту роль.

– Стефан! – вскричал он радостно, едва лишь завидев мою черную рясу. – Я искал тебя, чтобы получить утешение. Ты видишь – я пленник и несправедливо оболган бывшими друзьями. Больше всего я желал бы вернуться в Валахию. Что же делать, что делать?

Королевский узник неплохо выглядел, даже пополнел. И только его бешеные глаза казались теперь потухшими от свалившихся невзгод. И тогда я решился на отчаянный шаг.

– Мой государь, – почтительно сказал я, опустив глаза долу, – я слышал, что ты обречен жить здесь до самой смерти. Матиаш никогда не даст тебе свободу.

Он глянул на меня с отчаянием и тяжело опустился в кресло с высокой спинкой.

– Я так и знал! – безнадежно вскричал он.

– Но есть одна возможность покинуть замок, – продолжал я. – Матиаш не откажет в просьбе умирающему, тем более что он верил в вашу дружбу с турецким султаном примерно так же, как и ты. Твое заточение – политический ход и только.

– Я должен притвориться умирающим? – изумился Цепеш. – Но они сразу же пришлют лекаря, который определит, что это ложь.

– Нет, мой господин, ты и вправду будешь при смерти, но оживешь.

Говоря так, я куснул его за дрожащую руку. И прошептал:

– Забудь.

Пока он с изумлением смотрел на глубокую рану, из которой текла кровь, я растворился в воздухе.

Через несколько дней Дракула был освобожден из-под стражи и поселен в дом в Пеште, который я благоразумно купил загодя.

В день его мнимой смерти я избавился от лекаря, опасаясь, что он разнесет эту новость по всему свету. К ночи, как и ожидалось, Влад ожил, и тогда я поведал ему, кем теперь он является. А также кем являюсь для него я. Хотя я опасался бурной реакции – ее не последовало.

– Что ж, – сказал он смиренно, – такова награда Господа за все мои труды.

Вместо того чтобы ужаснуться, оскорбиться, как следовало бы истинно верующему христианину, он с радостью принял новую жизнь. Более того, он считал это наградой за свое христианское служение. Если смотреть в общем, Дракула всегда был кровожадным чудовищем. Пусть снаружи он был человеком, но внутри – в нем всегда жил вампир пострашнее меня.

Что и говорить, охотился он за двоих. Жили мы замкнуто, и никто не знал о ночном образе жизни узника. Но однажды пришло письмо, подписанное самим Матиашем. Король высочайше объявлял помилование и требовал Цепеша ко двору.

Новообращенный вампир подкатил ко мне с просьбой:

– Стефан, – спросил он, – скажи, как удается тебе никогда не впадать в оцепенение и быть бодрым и днем, и ночью? Разве мы с тобой имеем не одну и ту же природу? Скажи, что мне теперь делать? Король знает, что я жив. Возможно, он решил снова короновать меня в Валахии. Но разве я могу появиться в таком виде?

Конечно, мне было жаль терять помощника, хотя утомлял он меня несказанно. Его кипучая энергия не давала ему покоя и после смерти. Он легко выходил из себя и тогда нападал на всех без разбору, совершенно не думая о последствиях. Несколько раз он чуть не привел за собой в дом каких-то охотников на вампиров, а это были уже не шутки. И все-таки той же ночью я вызвал кафолического священника и окрестил Цепеша. Я сделал это еще и потому, что помнил судьбу своих друзей, и как бы ни был мне противен Дракула, я решил сохранить ему жизнь. Тем более что теперь он должен был идти своей дорогой, а я своей.

Однако царствовал он недолго и в результате кровавого террора, который он развернул на всю страну, Дракула нарвался на заговор против своей особы. Как-то ночью к нему вломились бояре, жаждущие мести. Нечего и говорить, что обычный человек повторил бы судьбу Юлия Цезаря, но, к счастью для Цепеша, он был вампиром. Отведя глаза ворвавшимся, он вылетел через окно и отправился в мой пештский дом. Впрочем, к тому времени я покинул Пешт: мне захотелось уединения.

Пару недель он метался по Венгрии и Румынии, оставляя за собой кровавый след, пока не сообразил, что нужно всего лишь воспользоваться своими способностями.

К тому времени я купил домик в горах Трансильвании. Это было спокойное глухое место. И главное, что вокруг моего нового жилища не было никаких монастырей. Только небольшая деревня в нескольких часах пути. Меня это вполне устраивало. За долгую жизнь мне надоели люди, их невежество и глупость. Поэтому я вылетал из дома только на охоту.

В тот тихий вечер я сидел, распахнув обе створки витражного окна, и наслаждался видом засыпающих гор. В такие вечера я долго не зажигал свет, который мне не особенно и нужен. С наступлением ночи у меня появлялось вампирское ночное зрение. Но, следуя традиции, и для того, чтобы случайный прохожий не подумал, что дом необитаем, я зажигал вечерами несколько свечей в бронзовых канделябрах.

Я смотрел в темнеющее небо, как вдруг увидел птицу, которая увеличивалась в размерах по мере ее приближения. Вначале я искренне заинтересовался, тем более что эта странная птица направлялась к моему дому. Но когда ее силуэт отпечатался на фоне ущербной луны, я понял, что это была за птица. Ко мне приближался Влад III собственной персоной. Не долетев нескольких метров, он сложил крылья за спиной и спикировал на подоконник, едва не сбив меня.

– Стефан! – радостно воскликнул он, даже и не думая принимать человеческий вид.

– Я не разговариваю с летучими мышами, – сказал я спокойным тоном, хотя внутри все клокотало от злости. Я готов был видеть кого угодно, но только не его. Его активность раздражала.

– Стефан, друг мой, – продолжал Цепеш, словно нехотя принимая вид человека.

Сначала пропали крылья, потом втянулись когти и прочее. Врать не стану, выглядело это впечатляюще. Но для чего нужно было разыгрывать целое представление перед своим? Он не мог не знать, что меня трудно удивить такими вещами. Хотя бывший воевода обладал поверхностным умом, не способным к глубоким размышлениям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});