Сила рода. Том 1 и Том 2 (СИ) - Вяч Павел

— Ну не знаю, — задумался Крошин, — я ничего такого не слышал.

— Ну не знаю, — я вернул Крошину обраточку. — За что купил, за то и продаю.

— Надо узнать кто пустил этот слух и пообщаться с ним, — задумчиво произнес Крошин.

— Чтобы напрямую про карту спросить?

— Чтобы по шее ему настучать.

Мне даже удивление изображать не пришлось. Это парень что, железный? Пускай он постарше, лет шестнадцать где-то, но реакция какая-то недетская.

Любой другой бы на его месте уже бы принялся прикидывать где найти карту и можно ли сыскать сокровища без неё, а Крошин, почему-то обозлился.

— Злишься, что найдем сокровища без тебя? — улыбнулся я, вроде как и пошутив, и, в тоже время, закинув удочку.

— Во-первых, я тоже еду, — старшак разрядил пистоль и отложил его в сторону, — во-вторых, я тебе сейчас скажу, что будет. Как только наши узнают про сокровища, их из Пустыни не вытащить будет. А некоторые и вовсе решат, что и без карты найдут… «Сокровища».

Крошин всем своим видом показал, как относится к этому слову.

— По факту, максимум, что они найдут, если найдут, будет старая батарея на УГ, какой-нибудь набор просроченных зелий и, если повезет, походный ремонтный набор. В итоге, из-за нескольких дебилов, у нас опять будет куча раненных и казарменное положение на время всей практики.

Слова про нескольких дебилов мне не понравились, но в остальном я был с Крошиным согласен.

Что-то такое я и планировал, чтобы под шумок проверить оставленные на карте отметки.

— Поэтому вот тебе мой совет, — старшак посмотрел мне прямо в глаза, — не участвуй в этой лотерее. Нет никаких сокровищ.

От него неожиданно повеяло такой тоской, что я невольно отшатнулся.

Будто он сам в свое время искал эти сокровища и, не найдя их, разочаровался.

Я помню таких ребят в университете. Поступив ради бюджета на какой-нибудь автотракторный или радиотехнику, они заваливали первую же сессию.

Потом, до самого момента отчисления ныли о несправедливости декана и жаловались на злобных преподов, и становились ярыми сторонниками самостоятельного образования.

Зачем тратить пять лет если можно пройти курсы в инете?

С одно стороны они были правы. Особенно в отношении гуманитарных профессий, но технические-то как изучать по видеоурокам?

В общем, в этом вопросе я был сторонником Конфуция, сказавшего замечательные слова: «Найди своё любимое дело, и тебе не придется работать ни единого дня».

Но я что-то отвлекся.

Идущее от Крошина отчаяние и тоска были так похожи на эмоции тех студентов, что я тут же представил обозленного на жизнь одаренного, который вступает в наёмный отряд.

Грязные задания, лёгкие деньги. Серые и даже черные дела в обмен на звонкую монету.

Я словно увидел, чем закончится жизнь Крошина спустя пять-десять лет.

Жестокий, безучастный, озлобленный, и в глубине души несчастный…

Не знаю, с чего это на меня накатило, но самое главное — я понял, что не могу сейчас просто взять и уйти.

— Слушай, Крошин, — я покосился на физрука, — если я найду карту, я обещаю, что поделюсь с тобой.

— Да ерунда это всё, — вспыхнул было старшак.

— Ерунда — не ерунда, — спокойно ответил я. — Но слово я тебе дал.

Крошин, которого словно отрезвило моё спокойствие, презрительно промолчал, но я почувствовал, как сквозь его негативные эмоции пробился робкий лучик надежды.

Серьёзно кивнув на прощанье, я вытащил из пистоля магазин и вынул баллон со сжатым воздухом, сложил все в специальную коробку и, под внимательным взглядом физрука, отнес все на место.

Когда я уже выходил из тира, мне в спину донеслось:

— Эй, малёк!

Я повернулся и вопросительно вскинул бровь.

— Меня зовут Влад. Влад Крошин.

— Увидимся на практике, Влад, — серьезно кивнул я, и вышел из тира, чувствуя, как глубоко внутри меня теплеет чувство правильности.

Следующей на очереди была Зинаида Ивановна.

С ней я договорился о партии свежих фруктов и, отдельно, сухофруктов. И было это чертовски непросто.

Поначалу, повар и разговаривать со мной не хотела, думая, что я хочу заняться спекуляцией. По сути, я это и планировал, но всё-таки понимал, что таких умников и без меня хватает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поэтому зашёл с козырей.

— Зинаида Ивановна, представьте только, минимум три класса целый месяц будут обходиться без ваших божественных блюд! Да мы же вернемся сущими скелетами!

— Принимающая сторона обязуется предоставлять кров и питание, — возразила повар.

— Ага, — кивнул я, — месяц на дешевых сухапайках! В нашем возрасте это однозначно гастрит или язва.

— Какая ещё язва, — буркнула повар, но, судя по прокатившейся от неё волне жалости, я был на верном пути.

— Неизлечимая, Зинаида Ивановна! Наши жизни в ваших руках! Да я лучше… — в памяти неожиданно всплыла бочка с маринованными опятами, которую мы с Мироном ели затащили в кладовку, — ваши грибочки есть буду, чем те сухпайки!

От повара повеяло страхом, и она тут же замахала руками.

— Да что ты такое говоришь! Неужели там нет трактира какого?

— Есть, но цены там… дворяне разорятся!

— Ладно, — неожиданно согласилась Зинаида Ивановна, — помогу с овощами и фруктами, но ты, если уж берёшься, лично отвечать будешь, чтобы все мальчишки были накормлены и напоены.

Класс. Всю жизнь мечтал взвалить на себя обязанность за кормёжку полусотни школьников!

С другой стороны, это идеально накладывается на мои планы…

— Гимназия поможет с доставкой?

— Поможет, — немного подумав, ответила Зинаида Ивановна, — я даже договорюсь насчет девочек-практиканток. Чтобы было кому готовить. А то знаю я вас, мужиков, даже суп себе разогреть не можете!

— Значит, договорились? — уточнил я.

— Договорились, — благосклонно согласилась повар. — А заявку Якову Ивановичу я сама, так уж и быть, составлю.

Заявку? Ладно, делегирую этот вопрос Филиппу. Пусть разбирается.

Далее, я нашёл Мирона, и мы пошли помогать Агапычу таскать кровати.

Причем стоило мне их увидеть, как на меня накатило самое настоящее дежавю.

Точно такие же кровати с панцирными сетками стояли и в садике, и в летнем лагере, и даже в студенческой общаге.

Материал, правда, был полегче. Да на ножках были вырезаны непонятные руны. А в целом один-в-один.

Койки, как я понял, мы готовили на отправку в Пустыню.

— Мирон, — завел я разговор, ничуть не стесняясь пыхтящего рядом Агапыча. — У тебя есть инструмент?

— Вообще есть, — отчего-то смутился здоровяк, — но с собой нет. А тебе зачем?

— Ну как же, — я с завистью посмотрел на Агапыча, который, не напрягаясь, тащил сразу три стальные основы для коек. — Мы же на Практику едем через неделю.

— Ну и что? — не понял Мирон.

— Надо подготовиться.

— Зачем?

— Чтобы получить максимум пользы, — терпеливо пояснил я, чувствуя, что ещё немного и мои пальцы, держащие основу для коек, разожмутся.

— Например?

— Например, узнать, какие комплектующие выходят в пустыни из строя быстрее. Если в голову ничего не приходит, то спросить совета у Тараса Ивановича. Я вот считаю, что в Пустыне беда с маслом.

— Почему?

— Потому что песок.

— А масло причем?

Подчас разговоры с Мироном напоминали мне диалоги глухого со слепым.

Неужели ему постоянно придется всё разжевывать? Я понимаю, что он с песком дела почти не имел, но он же был в Чертогах памяти, видел песчаную бурю.

— Мирон, — я незаметно вздохнул, набираясь терпения. — В пустыне много песка. Песок — враг механизмов. Масло спасает, конечно, но менять его приходится ну очень часто.

— Взять с собой масла? — простодушно уточнил здоровяк, занося в ангар и опуская, наконец-то, эту кровать на пол.

— И инструмент, — добавил я, замечая как Агапыч усмехается себе в усы. — В общем, Мирон, заканчиваем с койками и идешь к Тарасу Ивановичу. Ты как с УГами работать будешь с голыми руками?

— С УГами? — тут же заинтересовался здоровяк, и даже от Агапыча донеслась волна интереса и удивления.