Последний мятеж - Сергей Щепетов

Директор вежливо перебил:

– Извините, господин мэр, но я считаю, что контракт на работу в Парке должен быть составлен сразу. Мы укажем, что в действие он вступит после получения соответствующей стороной вида на жительство.

Николай обнаружил, что медленно, но верно сползает с кресла на пол. Он остановил этот процесс и сказал:

– Но они же ни читать, ни писать… ни вообще?!

– При соискании гражданства, а также для заключения трудовых соглашений знание языка и грамотность являются желательными, но не обязательными условиями. Господин Ник, в сложившейся обстановке мы, даже если захотим, не можем позволить себе хоть в чем-то нарушить закон. Понимаете? Все должно быть оформлено безупречно! Иначе…

– Иначе вы останетесь с носом?

– ?!

– Ну, поговорка такая… Но это не важно – я понял.

– Рад это слышать. Значит, теперь мы можем обсудить вопрос о вас лично. Думаю, с получением вида на жительство проблем не возникнет. Вероятно, нам следует обсудить форму вашего участия…

Теперь наоборот – мэр перебил директора:

– Послушайте, господин директор, а почему бы вам пока не устроить господина Ника собственным заместителем? Городская квота по найму иностранной рабочей силы в этом году далеко не исчерпана, так что с моей стороны препятствий не будет. Собрание акционеров тоже, вероятно, возражать не станет.

– Что ж, это неплохая мысль! Как вы, господин Ник?

– Э-э-э… Ме-е-е… Ну-у…

– Хорошо, давайте обсудим конкретный размер…

– Да не в этом дело!! – заорал Николай. – Не в этом! Может, вы все племя к себе заберете? Они у нас наверху, наверное, уже весь лагерь разгромили!

* * *

Они сидели за столиком в уже знакомой забегаловке. Николай давно уже «вышел из игры», а Вар-ка продолжал работать челюстями, неуклонно приближаясь к окончанию списка блюд не слишком длинного меню.

– Нет, все-таки надо было пойти в ресторан! – в который раз повторил Николай.

– В таком-то виде?! – пробурчал Вар-ка с набитым ртом. – Мне и здесь нравится.

– Подумаешь – вид! Зато денег полно, а с ними здесь куда угодно пустят. И потом: вполне можно было бы зайти по дороге в магазин и купить себе костюмы.

– А после обеда их выбросить, да? Что-то ты быстро вошел во вкус. Может, останешься? Где еще тебе предложат такую должность и такой оклад?

– Знаешь что? – возмутился Николай. – Сейчас получишь куриной ногой по башке! И так потеряли кучу сил и времени!

– Уж и пошутить нельзя… – ухмыльнулся Вар-ка, доедая бифштекс. – Ничего мы не потеряли. Считай, что нами изучен еще один мир, в котором амулет не работает. Как ты думаешь, твои друзья здесь приживутся?

– Вот уж не знаю, – вздохнул Николай. – Впрочем, главная опасность не в этом. Они могут быстро зажраться и перестать быть Серыми Лисами. Слава Богу, что хозяева Парка это понимают и стараются оградить их от тлетворного влияния цивилизации. Я, во всяком случае, не могу придумать, что еще можно для них сделать.

– Значит, мы можем сматываться отсюда с чистой совестью – редкий случай в нашей практике.

– Ох, редкий… – согласился Николай. – Только надо консервов набрать, а то у нас на базе почти ничего не осталось.

– И пива?

Николай Васильевич Турин горько вздохнул и промолчал: тащить в такую даль банки с любимым напитком нечего было и думать.

Часть четвертая

Глава 1. Иревы

– Почему ты выбрал именно эту реальность, Вар? Тут жара, как в тропиках!

– Во-первых, в твоем мире тоже есть тропики, а во-вторых, я здесь был неоднократно и точно знаю, что в прошлом наш артефакт был активен. Точнее, следы его активности были налицо.

– Это и есть тот самый Наах, где живут иревы?

– Когда-то здесь была пустыня, а благодатная страна Наах начиналась вон там, у горизонта. Теперь, похоже, все это пространство освоено, так что, может быть, это тоже Наах. Неизвестно, правда, сохранилось ли такое название и существуют ли еще иревы.

– Судя по твоим рассказам, в этой реальности удивительная преемственность исторического развития.

– Есть такое дело. Только не во всем мире, а вот в этом куске – в окрестностях нашей горы.

– Смотри, вон там, возле деревни, какая-то зелень. Это что, искусственное орошение?

– Постепенно разберемся. Главное, суметь разглядеть людей раньше, чем они на нас сами наткнутся.

– Это так важно?

– Конечно! Вдруг здесь мужчинам нельзя ходить с непокрытой головой или наоборот? Или, допустим, окажется, что штаны можно носить только женщинам!

– Ты это брось, Вар! Без штанов я как-то…

– Ничего, привыкнешь!

– Да-а, тебе-то хорошо: ты везде вписываешься!

– Не ной! Когда вступим в контакт, побольше молчи, присматривайся и осваивай лингву!

– Да как же ее молча осваивать?!

– Справишься!

– И что, мы тут до вечера торчать будем?

– Может быть. Но согласись, Коля, что здесь гораздо уютнее, чем под солнцем.

– Конечно: навес хоть какой-то над головой, и воды попить дали. Интересно, она кипяченая?

– Ишь, чего захотел!

– Да я и не претендую… Непонятно только, чего мы ждем?

– Что ж тут непонятного? Нас решили представить какому-то местному авторитету. Ему о нас доложили, но он так увлекся беседой с гостем, что ему не до нас.

– Почему ты думаешь, что у местного бугра гость? Что они оба не местные?

– А по тексту: они явно давно знакомы, но долго не виделись. И вообще, чем болтать, давай лучше подслушивать, благо двери тут все раскрыты, и хозяева говорят не шепотом. Ты хоть что-то понимаешь?

– Ну, Вар… Ты-то пройденное вспоминаешь, а я начинаю с нуля!

– Коля, не уподобляйся одной моей знакомой! Ты все можешь, если сильно захочешь! Я тебе не нянька: молчи, слушай и работай – в смысле: врубайся!

– Ох-хо-хоо… Значит, местный – Аввин, а гость – Лавеп?

– Да. Тихо!

– …Он мог быть книжником, бродячим проповедником, просто мудрым человеком. Он мог быть даже пророком, ибо Господь давно не посылал нам пророков. Я готов согласиться даже с этим, но мессия?! Масэах?! Почему? С какой стати? Только не говори, что он воскрес после казни! Эти ли знак мессии? Это даже не чудо, а обычное проявление воли Его. Разве мало таких примеров знает народ наш? Вспомни расступившиеся воды, вспомни еду, дарованную в пустыне. Тебе ли напоминать об этом?

– Друг мой, Аввин, ты же знаком со свидетельствами. Разве не сбылись в Найте все пророчества? Разве не состоялось все, что было предписано?

– О чем ты говоришь, Лавеп?! Или ты так поглупел за двадцать лет? От тебя просто веет языческой тупостью! Нас же вместе учили расчленять и обобщать, различать причину и следствие, дабы познать божественную истину! Неужели ты не понимаешь, что не в жизни и деяниях Найта исполнились пророчества, а РАССКАЗЫ о его жизни и деяниях составлены по пророчествам? Я уже не говорю о том, что кое-кто из ваших авторов просто плохо владеет языком Свитка! В их рассказах половина ссылок – это ошибки перевода, и цитируемые отрывки не имеют к Мессии никакого отношения! Скажи, что ты не замечаешь этого! Ваши свидетельства похожи на сочинения плохих учеников предпоследнего года учения!

– Если все так просто, Аввин, то почему же ты злишься, вместо того чтобы смеяться над нами? Ты же знаешь, что, помимо Свитка, воля Вседержителя познается по делам Его. Год от года общины наитов множатся и растут по всей Ремтии, а иревы пребывают под игом в земле своей, и Жертвенник их разрушен. Разве это не однозначное свидетельство?

– Не будь ребенком, Лавеп. Разве это первое испытание, ниспосланное нам за грехи? Наше дело, наша задача понять этот урок, а поняв, объяснить его людям. И ты мог бы участвовать в этой работе, но…

– Этот урок ясен и прост: в образе Найта сам Господь сошел в мир дольний и произнес слова правды. Наш народ пронес через века Его заветы. Теперь Он пришел и сказал нам, что отныне все люди мира – народ возлюбленный Его. Для того и был избран народ иревов, для того и шел он через века испытаний, чтобы принести Его истину людям. И горе тем, кто отказывается от этого бремени, ибо оно легко и радостно!

– Конечно, легко! А как же? Что может быть легче, чем, отбросив веру отцов, погрузиться в языческий смрад? Особенно сейчас, после того как солдаты Ремта сровняли Столицу с землей, а Жертвенник разрушили до основания! Когда император раздает землю Нааха колонистам, словно здесь уже не осталось иревов! Рассуди сам: если Бог отцов наших готов принять под руку свою всех живущих в языческой мерзости, то зачем стал бы Он унижать тех, кто от века живет под рукой Его? Может быть, для того, чтоб сказали язычники: «Что за радость нам в боге иревов? Если он так карает своих, то что будет с нами?» Любой поденщик понимает, что если б воля Его была такова, то Он возвысил бы нас, поставил бы нас над всеми народами!

– Друг мой Аввин, для того ли ты звал меня? Должен ли я вновь объяснять тебе то, что ты сам не раз и читал и слышал? Вера наитов стоит на том, что свершилось событие, коего не знала история народов. Он Cам сошел к нам, Он говорил с нами, Он был как мы. Он пришел не к вождю избранному, не в столпе огненном и славе великой – Он предстал человеком! Найт не скрывал о себе правды, и те, кто слышал Его, поверили и приняли Его. Первосвященники и книжники же, дорожа властью своей, оклеветали и предали Его суду язычников! Он умер как агнец, и воскрес, и явился к ученикам своим!