Писатель на дорогах Исхода. Откуда и куда? Беседы в пути - Евсей Львович Цейтлин

социализма». Ретироваться, поджав хвост, я считал для себя унизительным. Я должен был что-то сделать, чтобы противостоять этой тенденции, или убедиться на опыте: это невозможно. Написал два исторических романа и серию статей, памфлетов – не знаю, как точнее их назвать. Пройдя этот путь до конца, как бы экспериментально проверил: «выхода нет, а есть исход».

Но сейчас нечто подобное происходит на демократическом Западе. Знаете, что я прочитал пару дней назад? В норвежском парламенте группа левых депутатов выдвинула на Нобелевскую премию мира американскую пропалестинскую организацию, призывающую к бойкоту Израиля. Вот за что им хотят дать премию МИРА, хотя к миру их деятельность никакого отношения не имеет. Еще Голда Меир говорила: мир Израиля с палестинцами «наступит тогда, когда они станут любить своих детей больше, чем они ненавидят нас». Норвежские депутаты этого не знают? Не знают, что ООП, Хезболла, лидеры палестинцев не признают права Израиля на существование и ведут против него террористическую войну? Не знают, что детей там с младенчества воспитывают в ненависти к евреям, а когда они вырастают, обвязывают взрывчаткой и посылают убивать ни в чем неповинных стариков и детей? Не знают, что родители каждого такого убийцы/самоубийцы получают выкуп в 10–20 тысяч долларов? Они прекрасно все это знают! «Права палестинцев» – ширма, за ней кроется ненависть к Израилю и вообще к евреям. Я думаю, что при нынешнем общественном настрое в Норвегии и во всем подлунном мире, вероятность того, что эта группа получит премию мира, довольно высока. Как ее получил авансом президент Обама, чей духовный наставник Джереми Райт слал проклятья Америке, и чей друг – заслуженный антисемит со взломом Луис Фарахан уже десятки лет кричит о том, что все зло мира идет от евреев. То, что Обама, под занавес своего президентства, провел в ООН чудовищную антиизраильскую резолюцию, а до этого заключил антиизраильский договор с Ираном, одарив его сотнями миллионов долларов, а до этого пытался организовать бойкот в Конгрессе выступлению премьер-министра Израиля, вполне логично. Может быть, он так расплачивался с квислингами из норвежского Нобелевского комитета?

ЕЦ Почти два десятилетия вы работали на радио «Голос Америки». Среди других ваших программ вспоминаю сейчас многочисленные интервью с известными и успешными в эмиграции людьми – учеными, писателями, художниками, издателями. Мы, однако, оба знаем немало других судеб: они сложились не слишком благополучно. Или – трагически не сложились вообще. Какова, по-вашему, формула успеха творческой личности в эмиграции?

СР Прежде всего, небольшая поправка. На «Голосе Америки» я начал работать в 1985 году, но в том же году перешел в редакцию журнала «Америка». Вы помните, что это был за журнал, как его читали в России, как берегли каждый экземпляр, а на черном рынке продавали едва ли не на вес золота. В 1994-м, при президенте Клинтоне, журнал ликвидировали. Сочли, что в России теперь свобода, потому ей знать об Америке не обязательно. После этого я вернулся на «Голос Америки», проработал там двенадцать лет.

Формула успеха у каждой «творческой личности» своя. У каждого – свои амбиции, свои ожидания и разочарования. Например, Василий Аксенов, говоря объективно, добился в Америке огромного успеха: был профессором университета, писал прекрасные книги, печатался, его постоянно приглашали на тот же «Голос Америки» и… куда только ни приглашали. Но он не был удовлетворен своим положением, и понятно почему. В России он являлся одним из самых известных писателей, здесь уровень признания не мог быть столь же высоким.

А вот Юрий Дружников был вполне удовлетворен тем, чего достиг в эмиграции. В России он стал отказником. Его не печатали, не упоминали, на десять лет «изъяли из литературы», как он сам говорил. А в США он смог себя реализовать. Стал не только профессором университета – к этому он как раз относился иронически, называл себя «профессором кислых щей». Но, главное, он осуществил свои замыслы, издал замечательные книги, от «Вознесения Павлика Морозова» и «Ангелов на кончике иглы» до «Узника России» – трехтомной биографии Пушкина. Замечательна одна из последних его книг, искрящаяся остроумием, «Звезда генералиссимуса». На «Голосе Америки», где я вел «Клуб интересных встреч», Дружников часто был моим гостем, потому что всегда был нацелен на новое, с ним было о чем поговорить у микрофона. Так что, повторяю, у каждого свое мерило успеха.

Многое зависит оттого, почему и от чего человек уехал. Если он поддался, так сказать, стадному чувству, наслышавшись о том, что здесь «пышнее пироги», то жестокое разочарование почти неизбежно. Если же он чувствовал, что задыхается в стране рабов, стране господ, что в глотку ему вогнали кляп; если он ощущал себя в темнице сырой, готов был проломить стену и бежать, куда глаза глядят, то в эмиграции он счастлив. Вопреки всем неожиданностям, в том числе и очень болезненным.

Мы знаем с вами немало примеров, когда творческие личности как бы заново рождались в Америке. Вы опубликовали прекрасное интервью с Борисом Кушнером – невероятно ярким человеком, одаренным многими талантами. В России он был ученым, видным математиком, в Штатах стал профессором и блестяще продолжил математическую карьеру. А, кроме того, раскрылся как поэт редчайшей одаренности и совершенно фантастической продуктивности. У Пушкина была Болдинская осень, а у Бориса Кушнера – Болдинская осень круглогодична, длится уже больше двадцати лет.

Доктор технических наук, профессор Юрий Солодкин приехал в Америку в очень «продвинутом» возрасте и состоялся не только как крупный ученый. Выпускает прекрасные детские книжки, пишет остроумные стихотворные «дацзыбао», как называл свои «гарики» Игорь Губерман. Но дацзыбао Солодкина совсем не похожи на губермановские.

Известный ученый в области теоретической радиотехники Юрий Окунев совмещает работу по специальности с изысканиями в области истории евреев. Он автор многих nonfiction books, имеющих большой резонанс, недавно опубликовал превосходный роман «В немилости у природы».

Еще один пример – Семен Ицкович, которого вы хорошо знаете. Он тоже доктор технических наук, приехал в Штаты в еще более позднем возрасте, и здесь раскрылся как блестящий политический обозреватель и публицист.

Я назвал несколько ярких имен, тех, кто не только состоялся в эмиграции, но и как бы вторично родился в новой ипостаси. Тех, кто «только» состоялся, не перечислить. Если у кого-то это не получилось, то, видимо, у него было больше амбиций, чем амуниции. Не исключаю, конечно, и роковое стечение обстоятельств. Увы.

ЕЦ Насколько удачным оказался ваш жизненный и, в том числе, эмигрантский путь? О чем вы жалеете сегодня? Кого вспоминаете с благодарностью?

СР Никогда не относил себя к везунчикам, но сейчас, оглядываясь, начинаю понимать,