Чары кинжала - Катарина Керр

— О, я вам верю, сударь. — Ловиан оглянулась по сторонам и увидела пажа, который спрятался под винтовой лестницей и тихонько смеялся. — Карадок, беги разыщи лорда Родри и приведи его ко мне.

Долгие пять минут, пока они ждали, бойцы отряда шептались между собой и похохатывали, Исгерин внимательно изучал тростниковые циновки на полу, а Ловиан старалась держаться величаво, чтобы не выглядеть рассерженной. Сейчас, когда над правлением Ловиан нависла угроза со стороны некоторых знатных подданных, для нее было невыгодно, чтобы повстанцы снискали симпатию горожан. Наконец появился Родри, весело посвистывая. Родри только месяц назад исполнилось двадцать. Он был рослым — около шести футов — и таким красивым, что Ловиан почувствовала не презрение, а лишь сочувствие к дочке мыловара. Когда Родри увидел Исгерина, его хорошее настроение мгновенно улетучилось, а вместе с ним — и последние сомнения Ловиан.

— А вот и ты, — рявкнула Ловиан. — Этот славный человек утверждает, что его дочь понесла от тебя. Это правда?

— Откуда мне знать — правда это, или нет. У нее кроме меня могли быть и другие мужчины.

— Неужели? И ты рассчитывал, я поверю в то, что ты допустишь, чтобы другой мужчина забавлялся с твоей девушкой?

— Ну, — Родри беспокойно топтался на месте, — я бы перерезал ему горло.

— Так я и думала, — произнесла Ловиан.

— Ваша милость, — проговорил Исгерин, — до этого она была всегда хорошей девочкой. Конечно, визиты Родри были не по душе ее матери, но кто я такой, чтобы указывать его милости, даже если я знал о том, что он ездил к нам слишком часто. Я знал, конечно, что он приезжал к нам не за мылом по поручению вашей милости.

Всадники отряда засмеялись, толкая друг друга локтями.

— Мой бедный Исгерин, — сказала Ловиан, — не волнуйтесь, я позабочусь о вашей дочке. Я дам ей приданое, а с деньгами в кармане она найдет себе хорошего мужа, даже если весь город будет знать об этом скандале. Когда ребенок родится, принесите его ко мне, если он выживет. Мы подыщем ему кормилицу и отдадим на воспитание.

— Ваша милость! — Глаза Исгерина наполнились слезами. — Я никогда не рассчитывал на такую щедрость. Ваша милость, я…

Ловиан прервала его жестом:

— Незаконнорожденное дитя знатного лорда может вырасти очень полезным, если воспитать его должным образом. Передайте своей дочери, что о ее ребенке хорошо позаботятся.

Многократно кланяясь, заикаясь, произнося слова благодарности, Исгерин пятился прочь от Ловиан, а потом выбежал из зала. Когда Родри сам приготовился к тому, чтобы сбежать, мать схватила его за руку и потянула к лестнице.

— Я желаю поговорить с вашей милостью, — произнесла она раздраженно.

Словно побитая собака, Родри последовал за ней в ее апартаменты на втором этаже. Приемная была небольшой, украшенной памятными для их клана вещами: старыми оленьими головами, старинными мечами, запыленными церемониальными жезлами и щитами с эмблемами. В одном углу стоял аналой, украшенный изображением дерущихся барсуков, которые были символом их рода, пока клан не соединился с Аберуинами. На аналое лежала стопка книг, написанных первым Майлвадом, самим принцем Майлом, Провидцем. Как только они вошли, Ловиан отвесила Родри оплеуху.

— Мерзавец!

Родри уселся на стул, вытянул ноги и угрюмо уставился в стену.

— Я раскаиваюсь в том, что соблазнил ее, — выдавил из себя Родри, — и очень благодарен тебе за то, что ты позаботилась о бедняжке.

Ловиан подозревала, что сын нарочно говорил именно то, что ей хотелось услышать. Со вздохом она села напротив него и позволила несколько секунд помучиться неизвестностью. В общей сложности у нее было четыре сына. Старший, Райс, сейчас был гвербретом в Аберуине; второй умер во младенчестве; третий уже возмужавшим юношей был убит на войне, Родри был ее младшим сыном. Незадолго до его рождения ее муж завел себе молодую любовницу и проводил уже мало времени в постели Ловиан, — Родри оказался ее последним ребенком.

Любовница родила двух бастардов, и Ловиан пришлось обеспечивать и девочек. А теперь Родри вырос и стал похож на гвербрета Тингира.

— Настало время жениться, — сказала наконец Ловиан. — Сначала заведи законных наследников, а потом развлекайся таким вот образом.

Родри поморщился.

— Похоже, Богиня препятствует твоему сватовству, потому что она знает, что ты за человек, — продолжала Ловиан. — Три раза я пыталась женить тебя, и три раза она вмешивалась, оберегая бедных девушек.

— Матушка, клянусь всеми льдами ада! Я действительно сожалею об этом! Я знаю, что тебе пригодились бы те деньги, которые пришлось из-за меня потратить, и я знаю, что тебе нужно расположение горожан. И бедняжку Олвен мне тоже жаль.

— Ты должен был подумать обо всем этом, прежде чем задирать ей юбки.

— Матушка!

— Я не желаю больше слышать об этом происшествии. Оставь свою завлекающую улыбку для девиц, которые извлекают из этого серебро известным способом.

Родри вскочил со стула и выбежал прочь, так сильно хлопнув дверью, что мечи, висящие на стене, задребезжали. Ловиан позволила себе едва заметную торжествующую улыбку. Остаток дня Родри избегал ее, что было легко сделать в такой крепости, как Каннобайн, расположенной на западной границе Элдиса. Она находилась на извилистом мысе, на вершине отвесного утеса над самым морем. Каменные стены окружали двор площадью около двух акров. Посредине двора возвышалась четырехэтажная башня с кладовыми навесами и кухонной пристройкой. На самом берегу моря стоял Каннобайнский маяк — стофутовая вышка, оборудованная лестницей. В ясные дни хранитель маяка вместе с сыновьями поддерживал огонь под каменной крышей, а когда было туманно — звонили в бронзовый колокол.

За стеной крепости пустынные травяные луга раскинулись на многие мили вокруг, до самых вершин утесов. Дальше от берега располагались фермы, относящиеся к личным владениям Ловиан. Это были низменные места, мало подходящие для мирных занятий — разве только для тех случаев, когда Ловиан хотелось уединиться. Она принесла Каннобайн в качестве приданого, выходя замуж за Майлвада. А когда ее муж умер, она переехала сюда жить, чтобы избавить себя от искушения вмешиваться в дела нового гвербрета. Только за этот последний год ее единственный брат и его сын были убиты в междоусобной войне. Так как после их отца не осталось никаких других наследников, то наследство перешло к Ловиан в обход закона, предусматривающего закрепление земельного владения за кланом, даже если женщина наследует его. Ловиан могла выйти замуж за члена клана Майлвадов, но по крови она еще принадлежала к клану Красного Льва, который имел обширные владения в Западном Элдисе на протяжении сотни лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});