Вирусапиенс - Сергей Гатаулин

«Не врал, значит, парень!» — подумал Илья, склонив голову, шагнул вперед. Вскидывая кулаки, он почувствовал адскую боль — в грудь впилась зеленая ветвь разряда.

Мир дрогнул, подталкивая дремавшего внутри зверя, заколотило сердце, насыщая кислородом сжимающиеся мышцы.

Завизжал свистун, скрываясь в ветвях могучего дуба, рыкнул Ванькин, обводя поляну темным взглядом. Багровая пелена заволокла глаза. Живая пружина выстрелила…

Придя в себя, Илья оглядел перепаханную просеку, сжав кулаки, почувствовал гудение в голове. «Так-то лучше!» — подумал он.

— Смотрю я на Илью, а у него ноги в землю провалились, до самых до колен. Схватил он здоровенного разбойника за шиворот и давай колотить по громадной голове, — заметив, что Ванькин шевельнулся, Колюня смущенно замолчал. Похоже, он, как и другие мужики, всю схватку не смел поднять голову, но это не мешало ему подробно описать состоявшийся поединок.

Вытаращив глаза, испуганные мужики молча внимали рассказчику.

— А что после было?

* * *

— А после этого вы очнулись! — закончил Медведев, в очередной раз переживая побег из патологоанатомической лаборатории. Подошел к окну и задёрнул занавески. Погружающаяся в вечерний полумрак кухня вздрогнула, просыпаясь, когда он включил свет.

— Профессор, а вы уверены, что это был Вирусапиенс? — поинтересовался сидящий за столом Бейрут.

Задрав рубаху, он склонил голову. На тощем животе топорщился воспаленный шрам, исчезающий в штанах. Хакер, спокойно осмотрел набухшую багровую полосу.

— Он зовёт себя ВирЕмельяном — видимо, подразумевая «виртуальный Емельян», — пояснил профессор.

— А может, «Вирус-Емельян», — поднимая глаза, предположил Бейрут.

Медведев, подошел к плите, неопределенно пожимая плечами, налил кипяток. Подхватил горячую кружку и присел к столу.

Хакер резко дернулся, как если бы неожиданно вспомнил о чем-то очень важном. Поворачиваясь к розовощекому аналитику, не покидавшему профессора с момента его бегства из «разделочного хозяйства» Грищенко, спросил.

— Семён, скажи честно: вы сами придумали интерфейс для связи человека с компьютером?

— Или?.. — замолчал, не закончив мысли.

— Сами-то сами, — пробормотал аналитик, смущаясь и от этого розовея больше прежнего. — Идею притащил Алик Ванидзе. Сказал, воспользовался мыслью, посетившей во сне. Ну а мы довели её до кондиции.

— Кхы! Кхы! — закашлялся профессор, едва не подавившись очередным глотком.

— Я так и думал! — воскликнул Бейрут, хлёстко ударяя тыльной стороной ладони по растопыренной пятерне.

— Опять идея, витающая в воздухе? — робко спросил Жора.

Бейрут кивнул, собрав кожу вокруг носа в смешную гармошку, недовольно пробурчал:

— Кто-то разбрасывает информацию направо и налево.

Профессор, прокашлявшись, устремил на хакера заинтересованный взгляд.

— Думаешь, Вирусапиенса загнали в Емельяна при помощи такого же интерфейса? — поинтересовался он.

Бейрут вскинул брови:

— Вообще-то я думал не об этом, но после того как вы сказали…

Кивнул, соглашаясь.

— Ну конечно! — воскликнул он, помолчал секунду и продолжил:

— На кой чёрт ему официальная бумага? Он что, не знает человеческой верности данному слову?

— А меня больше интересует, как озаглавить сей документ? — заявил Жора. — Пакт о ненападении, заключенный между программным Вирусом и объединённым человечеством. Ха-ха-ха!

Неожиданно крякнув, он качнулся вперед и, скривившись от боли, сломался пополам.

Бейрут, рассеянно глянув на приятеля, жалко улыбнулся, но предпочёл остаться в стороне.

Подпирая стену плечом, он сидел и смотрел — то на корчившегося от боли Жору, то на свой живот.

Жора быстро приходил в себя, а жуткий шрам еще быстрее затягивался розовой пленкой.

— Должок за нами? Значит, Вирус думает, что мы будем на его стороне? — наконец произнес Жора.

— Мы и без всяких одолжений поддержали бы, — заявил Бейрут убежденно. — Нет у нас другого выхода! Не справиться нам с ним…

Профессор кивнул.

— Я так понял, что он нас всех может отключить, — удрученно пробормотал он.

— Только своим братикам и сестрёнкам инструкцию, как проще воспользоваться человеческим телом, передаст, — поддержал Семён.

— Передать он, конечно, может, — согласился Бейрут. — Но где гарантия, что вся эта развивающаяся публика не отдаст концы вместе с носителями, еще до того, как станет разумной?

— Вот именно, — поддакнул Жора, сжимая тяжелую серебряную ложку.

Хакер неожиданно вскрикнул, роняя «фамильное профессорское серебро» и, прижав руки к лицу, застонал.

Многократный удар о пол — словно ложка была не одна — удивил профессора, но эта мысль вылетела из головы, едва он взглянул на лицо Жоры.

Испуганная маска, переливаясь жидким металлом, безотрывно смотрела на растопыренную пятерню.

Профессор коснулся взглядом рук хакера и с ужасом обнаружил на них ту же металлическую пленку. Только на этот раз жидкий металл впитывался в кожу, на глазах исчезая в расширенных порах. Воздух вокруг хакера нагрелся, устремляясь горячим маревом кверху, задрожал над его головой

— Над тобой, брат, сгущаются тучи, — пошутил Бейрут.

Разглядывая «парящего» Жору, вымученно улыбнулся — и тут же закряхтел, прижимая руки в груди.

— Нужен Юрий Николаевич, — медленно произнёс Медведев. — Если кто и сможет договориться «наверху», то только он.

— Больше некому, — согласился Бейрут, раздраженно отталкивая воздух ладонями.

Жора, безуспешно пытающийся усмирить рвущийся наружу внутренний огонь, застонал. Сжимая голову, плеснул пылающим взглядом в сторону друга:

— Помоги!

Горячая струя, метнувшись к Бейруту, вдруг остановилась в нескольких сантиметрах от груди и растворилась, смешиваясь с прохладным воздухом комнаты.

— Вы серьезно думаете передавать информацию по официальным каналам в высшие эшелоны власти? — удивился Семён Михайлов.

— В психушку засадят! — убежденно заявил он. — Всех!

— А мы где? — улыбнулся Бейрут, разводя руками.

Он неожиданно замер, прислушиваясь к тишине. И она, словно испугавшись, секунду спустя взорвалась противным треньканьем профессорского телефона.

— На ловца и гад ползет, — прошипел хакер, отстраняясь от холодной стены.

Он длинно потянулся, из-под рубахи показались выпирающие ребра.

Профессор прижал трубку к уху, не в силах произнести ни слова. Он с удивлением смотрел на шрам Бейрута. Розовая борозда опала, расправилась, как помятая рубашка под разогретым утюгом. Бордовый воспаленный отёк поблек и исчез за несколько секунд. На месте жуткого разреза ничего не осталось — только гладкая здоровая кожа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});