Дневник московского пАдонка-2 - Light Smoke aka Дым

Злую штуку он отмочил в зале ожидания… поскольку он не шизил непрерывно, а периодически ненадолго выключался, чтобы включица с еще более убойным хитом… В этот рас Габбер включился по поводу недавнего приезда фанов Маккаби в Москву и предложил новый актуальный заряд, когда мы попадем на них в следующий рас. Зарядил ''Всех сжечь!!! Всех в печь!!!'' Поскольку люди на лавках вокруг смотрели высоко подвешенный телевизор… а по телевизору показывали рекламу какого-то оборудования для каких-то умирающих детей, которым собирали деньги на лечение или еще что-то там в этом духе.. а предысторию Габберова заряда люди не слышали… ''Всех сжечь!!! Всех в печь!!!'' прозвучало весьма двусмысленно.

Кидсы пришли на посадку все с тем же Гарри Поттером… у Поттера на шее красовалась роза…

Меня штырило так, что мама не горюй, cо стороны я должно быть выглядел очень глупо и удолбанно, что в общем-то и являлось правдой… я и это-то ща еле припоминаю… в самолете я периодически вырубался вообще наглухо… Габбер же не терял волну до самой Москвы… гыыыы

От аэропорта до города нас подбросил 33 на своем козырном джипаре, за что ему огромное спасибо и на этом выезд и закончился..

До новых встреч на ''Радио Гестапо'' гыыыыы

14 июня.

Это случилось в 12.34. Оно пришло, письмо от А. Я ждал этого письма все утро. Долго ждал. Я готовил себя. Ждал и боялся. Оно пришло. Я читал и строчки расплывались перед глазами. Опять. Cнова. Три года я строил этот панцирь, возводил стену вокруг себя и это все равно произошло – я влюбился как последний мудак. Именно сейчас, в этот момент я все понял. И был послан. Я уже сделал , все что мог. Моя гордость временами сильнее меня. Я не позвоню, хотя одним звонком могу изменить все. Наверное, я мазохист.

Меня трясет. Я проебал этот жизненный раунд вчистую. Я лузер. Надо держаца, сейчас только середина рабочего дня, вокруг куча офисных крыс и мне нельзя показывать слабость. Я иду в стеклянную клетку, в переговорную посреди нашего громадного офиса. Сюда по надобности ходят люди поговорить в тишине , если рабочий (часто и просто личный) звонок не предназначен для окружающих острых ушей. И никто не мешает, а у нас в офисе весьма шумно. Она звуконепроницаема, я не слышу мудацких базаров вокруг. Здесь абсолютно тихо, но меня видят все.

Я сажусь с трубкой в руке, раскладываю тетрадь и пару первых попавшихся чертежей и подношу молчащую трубку к уху. Я в вакууме. Я в тишине. У меня сейчас нет сил даже притворяца, что я работаю и нет сил быть снаружи. Все идут мимо и не обращают на меня внимание, я – лишь мельком смазанный кадр в рабочей обстановке,больше пары секунд ничей взгляд на мне не останавливается. Я сижу в оцепенении. Я даже не могу сказать, что мне хуево. Это очень слабая характеристика бушующей внутри бури. Очень темное чувство, что-то намного запредельнее обычного депресса. Я держусь. Чтобы не вскочить и не послать какой-нить из дорогих офисных cтульев рядом в стекло клетки , в которой я сейчас сижу. Чтобы не завыть в голос. Чтобы не добежать до ближайшего магаза и не купить литр водки, чтобы уйти в Валгаллу. Я сижу в полной прострации и пытаюсь унять кипящий котел в груди. Cейчас я не хочу жить. Я не знаю, сколько я просидел. Потом я вышел наружу. Стрельнул сигарету у шокированных коллег (я не курю уже 8 месяцев) и ушел на самую глухую лестницу нашего офисного центра. Что может чувствовать человек, который искренне захотел изменится ради другого человека – и это было не насилие,как она говорила, это было естественное стремление всего лишь стать лучше и совершеннее. Изменить свою жизнь от ненависти и злобы к чему-то другому, более светлому. Тем более когда это делаешь не только для себя, но и для кого-то. Желание чего-то достичь и что-то дать. Уже не нужное. Все зря… это никому не нужно и я никому не нужен. Я опять возвращаюсь к тому,с чего начал три года назад… Это было в точности то уже подзабытое чувство, с которым я прожил год как ебаный зомби после расставания с прошлым чувством. Но я должен держаться.

Потом я вернулся в офис.

Я не помню точно как и что было. Как закончился рабочий день и что я делал на рабочем месте потом. Потом были Чистаки и дождь. Я сидел под деревом, мокрый, смотрел сквозь моросящий дождь на пруды и пил пиво Кенигcберг. Внутри было гадко. Жить не хотелось и в голову лезли глупые мысли о суициде и чем-то еще, но что-то внутри отчаянно боролось. Шептало, что моя жизнь не стоит слез моей матери, и я никогда ничего с собой не сделаю. Я должен жить. Я не тряпка.

Я не могу сгореть как Феникс, чтобы возродится из пепла. Я могу просто сгореть,второй раз уже не отстроить на пепелище. Я прошел долгий путь и вернулся в начало. Но я должен держатся, чего бы это не стоило. Не дать себя сожрать темному пламени внутри. Я не слабак. Дождь ослабевает, а из уголка глаз стекает что-то соленое. Я закрываю глаза и вспоминаю все эти годы. Зачем я боролся и что-то мутил… неужели все напрасно. Хочется заснуть и не проснуться. Я в дурном сне. Ад не снаружи, ад – он бывает и при жизни,человек сам себе может построить персональный ад и я сейчас там на экскурсии. То,что со мной происходит сейчас – расплата за некоторые мои поступки, в том числе и совсем недавние, и смотря на дождь, заливающий Чистаки, я это ясно понимал. Потом было много алкоголя и я провалился в долгожданную темноту.

15 июня.

Весь день думаю о том ,чтобы сделать один звонок. Собираюсь с силами.

Матч ЦСКА-Сатурн. Победа))) Шиза средненькая,настрооение немного портили мудикования Р-ка. После матча вся наша тусня поехала на концерт, мы с Владом домой… Влада напрягли родные, у меня просто не было настроя. В результате пил один на районе. Ночью уже пьяный послал А. какую-то хуйню… в результате вышла хуйня еще большая…

16 июня.

Позвонил утром, хотел сказать, но не смог. Я никогда не умел и не мог никому толком сказать, что я влюбился и люблю и все такое, у меня это не получаица просто… Я не силен в этом. Я неуклюжий в этом плане… А сейчас на меня сразу посыпался поток упреков и претензий, в голове была каша и я долго тупо молчал в трубку. ''Не звони больше''. Гудки. Потом два омерзительных емэйла. Что она будет вышибать клин клином,уйдет в запой и загул(''кого-нибудь найду – не проблема''и в конце издевательское – ''извини,может быть тебе это немного неприятно читать''…). Я бы такого не пожелал и врагу ,того что я испытал. Когда дорогой тебе человек говорит,что он тебя вытрахает из души с первым попавшимся ебланом…и много чего еще. Я такого бы никогда никому не написал, уж тем более человеку , который мне по крайней мере симпатичен и которому я неравнодушен,я уважаю чужие чувства. Cтараюсь это делать, пусть и выходит это иной раз хуево. Но это было написано явно специально. В следующем письме было еще больше дерьма, она припомнила все что можно и нельзя, я узнал о себе много нового. И это был очень грязный ход. Так прыгают двумя ногами на голове у уже бессознательного заваленного человека. В этом письме уже сквозила ненависть. Я не виню ее. Сам виноват во многом.

Я не хочу даже писать про свою реакцию на первое письмо…истерика…только постарался собраца и чуть успокоица,пришло второе… скуренные полпачки… несколько часов тупо выпали из жизни… это был шок. Боль. Я мог ожидать такового от многих, но никак не от нее. И я сломался на несколько часов. Мысли, охватившие меня, носили настолько деппрессивно-самоуничижительно – суицидальный характер… Письма пришли до обеда… Пришел в себя я часа через 4… до конца рабочего дня оставался чуток…

Я тупо вышел на улицу, перешел ее и зашел в магаз. Купил стаканчик щербета и взял деревянную палочку. Зашел в пердяевский заросший полузасранный перовский дворик. Сел. Начал есть. Руки тряслись по чудовищной амплитуде. Надо было как-то дальше с этим жить.

У меня есть два выхода – забухать и нырнуть с головой в деп… быть выгнанным с работы (на которой начались реальные траблы из-за того,что я несколько дней подряд приходил с утра в невменяемом с прошедшего вечера состояния и других тем) и на ближайшие полгода-год превратица в хрона…у меня уже был такой год – череда серых однообразных дней без цвета, вкуса и запаха… отключить все, прекратить все контакты… даже не она,кто-то верху именно этого от меня и ждет,потому что я всегда бухаю и деппреснякую. А сейчас я пропустил удар, после которого в моральном плане не просто вырубаюца – а сразу отправляюца в реанимацию…

Но в голове силу набирал другой голос. Я зашел в свой офис-центр, в туалете из зеркала над раковиной на меня смотрели мои собственные абсолютно безумные глаза. А голос шептал…говорил…орал в ухо. Какого хера… Я буду со всеми общаца, шутить и улыбаца,когда внутри будет боль. Ездить везде со всеми, когда хочется забица одному и подальше. Пусть внутри будет хуево. Забухать – не выход. Будет хуже. Я конь , а не какое-то гавно и я переживу этот удар достойно. Это сложно, но я смогу и я не уползу в кусты зализывать раны и тихо подыхать. Я не буду себя жалеть. Я не тряпка. Я буду дальше жить по полной, хотя я знаю, чего мне это будет стоить… Но я не покажу cтрадания. Если я не cлабовольное гавно – я выдержу это испытание. Я получил урок надолго,и я его усвоил. Сейчас я облажался, но через время я не облажаюсь. Эти три года с прошлого тяжелого расставания меня многому научили, я больше не могу и не буду падать. Я уже падал, и чуть не упал сейчас. Я смотрел в глаза и зомбировал себя. Верил в это. И чувствовал, что я так и сделаю, я не облажаюсь. Я выстою. Голос не могу врать. Это был инстинкт самосохранения и это был голос внутреннего стержня. Я только сейчас с удивлением осознал,что какой он у меня.