Денарий кесаря - Санин Евгений

            Василий Иванович, благодарно кивнув, быстро прошел к домику в углу двора и открыл дверь…

            Старец лежал на своей узкой жесткой кровати.

            - А, здравствуй-здравствуй! – слабым голосом сказал он. - Садись, отдохни! У тебя ведь сегодня был непростой день…

            - Да, - уже не удивляясь тому, что старец знает, каково ему было в клубе, присел Василий Иванович. - Но утром, как вы и сказали, был в храме на службе.

            - Все верно, на службе стоял! – согласился старец и вдруг, словно прислушавшись к чему-то, добавил: - Но в храме не был!

            - Как это? – не понял Василий Иванович. – Да я до самого конца, пока не вынесли крест, не уходил!

            - Это верно, - подтвердил старец. – Но был ты совсем не в храме.

            Василий Иванович встревоженно посмотрел на старца – что это с ним? Может, он так болен, что у него – бред?

            Но тот вдруг улыбнулся и сказал:

            - Ты про Василия Блаженного знаешь, надеюсь?

            - Да, но только лишь то, что в Москве есть храм, названный в честь него.

            - Ну, хоть благодаря этому помнят о нем сейчас… А когда он хоть жил, тебе ведомо?

            - Нет…

            - А еще учитель истории! И чему сейчас только детей учат?.. Ну ладно, скажу. Он жил во времена Иоанна Васильевича Грозного. Однажды стоял царь на службе и размышлял о том, что хорошо бы начать большое строительство на Воробьевых горах. Клиросные уже Херувимскую песнь спели. Там есть такие слова: «Всякое ныне житейское отложим попечение». После них ни о чем строжайше нельзя думать, кроме, как о службе! А царь все думал о стройке. После службы встретил его Василий Блаженный и говорит:

            - Что это ты, православный государь, в день Божий на службы не ходишь?

            - Как это не хожу? – изумился царь. - Я и сейчас со службы иду.

            Покачал с упреком головой святой Василий Блаженный:

            - Все верно, государь, со службы ты идешь, а в храме-то и не был. А был на Воробьевых горах!

            Старец посмотрел на Василия Ивановича и улыбнулся:

            - Так и ты утром всю службу провел в своем клубе.

            - Ваша правда! – со вздохом кивнул Василий Иванович и признался: - Непросто выполнять то, что вы говорите! Поначалу, правда, было легко. То же правило – читал, как на крыльях. А потом… Все хочется побыстрее его закончить, мысли стали одолевать, что только зря время теряю!

            - Как это зря? Это лишь кажется, что, читая правило и посещая храм, ты что-то теряешь! Что за это время можно сделать что-то полезное, нужное. Полезное, может, и да. Но душеполезное ли? И потом, если внимательно посмотреть, то увидишь, что Господь сторицею восполняет затраченное тобой время. И все дела словно сами собой управляются, и весь день потом, как на крыльях летаешь. А что поначалу было легко, а потом стало сложнее – так и на это ответ есть. В начале Господь помогал тебе Своею благодатью, а потом дал возможность и потрудиться самому. Ведь Царство Небесное не лежа на печке-лавочке, а трудом берется.

            Старец отпил глоток воды из стоявшей рядом на табурете кружки и со вздохом продолжил:

            - Иной пять языков выучит, три института окончит, ночи не спит – диссертации пишет – чтобы преуспеть в земной, временной жизни. А тут речь о Небесном и вечном! Разве для этого не стоит потрудиться?

            - Конечно, стоит! И я, как бы это трудно и, простите, иногда нудно не было – продолжу читать правило и ходить в храм, - согласно кивнул Василий Иванович.

            - Правильно! – с одобрением посмотрел на него старец. – И вот тебе еще одно мое домашнее задание: в следующее воскресенье, а еще лучше раньше, да-да, в среду, - подумав, уточнил он, - тебе непременно следует исповедаться и причаститься!

            - Зачем? – удивился Василий Иванович. – Я, вроде, и так, без грехов – честно живу!

            Старец даже приподнялся, услышав эти слова.

            - Так ты у нас святой? – шутливым тоном спросил. – Тогда мы давай тебя в храме вместо иконы поставим! А что, люди будут креститься и молиться перед тобою! Нет, дорогой! – обрывая себя, уже серьезно продолжил он. – Не правильно мыслишь. А чтобы ты мыслил правильно, я расскажу тебе такую историю.

            Старец снова лег поудобнее и начал:

            - Умер один человек. И вдруг воскрес, и в гробу уже, весь в слезах, дрожа от ужаса, говорит: «Позовите скорее священника!» Пришел священник, и тот ему: «Батюшка, исповедуй меня скорее, а то бесы пришли за мной и стоят сейчас с хартией, на которой записаны все мои грехи». Прочитал батюшка положенные молитвы и говорит: «Кайся, сын мой!» Начал тот каяться и тут лицо его стало просветляться. Слезы высохли, а на губах появилась улыбка. «Что с тобой? Что ты видишь и почему радуешься?» – спросили его люди. «Да как же не радоваться? – ответил он. Какой грех я ни называю, он тотчас исчезает из хартии. Сказал: «Лгал» - и нет слова «ложь». Назвал «воровство», и его тоже словно и не было! Вот теперь бесы стоят с пустой хартией и не знают, что с ней делать. Предъявить-то мне больше нечего! Сказал он это, лег и со счастливой улыбкой и светлым лицом уже навечно отошел к Господу…

            Старец помолчал и вопросительно посмотрел на Василия Ивановича:

            - Ну, а ты как думаешь пройти воздушные мытарства и предстать пред Господом на Страшном Суде, не исповедуясь и не причащаясь?

            - Да, ничего я уже не думаю – конечно же, исповедаюсь и причащусь! – улыбнулся Василий Иванович и вздохнул: - Знаете, я ведь сегодня всю дорогу читал об этих воздушных мытарствах! Читал и думал: чему мы учим детей? На что тратим целые уроки, четверти, полугодия, годы?! Вот чему учить надо!!!

            - Так ты и учи! - удивился старец.

            - Я попробовал. Не дают. Запрещают в школе говорить о Боге.

            - А ты все равно говори! И детям, и взрослым! А ну-ка, возьми листочек, что на столе лежит!

            Василий Иванович взял лист, заметив, что, судя по коротким строчкам, на нем было написано стихотворение, и протянул старцу. Но тот остановил его и, удобней устроившись на кровати, сказал:

            - Читай!

            Василий Иванович кивнул и начал:

                                    Пусть ноги устали, болит твоя грудь,

                                    И спину ты можешь едва разогнуть,

                                    И пусть бы хотелось тебе отдохнуть,

                                    Работы так много еще впереди,

                                               Иди и буди!

                                    Иди и буди ты уснувших людей,

                                    Скажи им, что враг среди Божьих полей,

                                    Их хочет засеять травою своей…

                                    Когда их разбудишь, тогда отойди…

                                               Иди и буди!

                                    Иди и буди равнодушных людей,

                                    Глаголом их жги вдохновенных речей,

                                    Зови их к подножью святых алтарей…

                                    Буди равнодушных, их сна не щади…

                                               Иди и буди!

                                    Пока еще враг ожидает зари,

                                    Пока не погасли совсем алтари,

                                    Пока не свалился, иди, говори…

                                    Работы так много еще впереди,

                                               Иди и буди!

            - Все прочитал? – увидев, что Василий Иванович замолчал, спросил старец.

            - Да! – показывая листок, подтвердил тот.

            - Надо же, когда я сам себе читаю, то оно мне кажется намного длиннее! – усмехнулся тот и сказал: - Положи этот стих себе в карман и читай всегда, когда трудно или не хочется делать что-нибудь для спасения своей души или назидания ближнего. Ну а теперь иди!

            Василий Иванович поклонился старцу, открыл дверь и замялся на пороге, увидев небо, которое все, казалось, состояло из огромной, низко нависшей над городом тучи.

            - Что там такое? – окликнул его старец.

            - Кажется, сейчас будет сильный ливень!

            - Не будет, - улыбнулся старец и уверенно добавил: - Пока ты в дороге, дождя не будет!

            Он взял с полочки свернутую шелковую ленту и протянул ее Василию Ивановичу:

            - Вот, возьми!

            - Что это? – не понял тот.

            - Нательный пояс с 90-м псалмом. Он начинается словами «Живый в помощи Вышняго в крове Бога Небесного водворится!», из-за чего бабушки зовут его «Живые помощи». Конечно, лучше знать этот псалом на память и читать в час опасности или беды. Но пока ты не знаешь его наизусть, носи хотя бы так. Ну, а теперь иди! Иди - и буди!