Сыночек в награду. Подари мне любовь - Вероника Лесневская

Для начала я бы хотел, чтобы мы перешли на «ты», – после короткой, но безумно неловкой паузы говорит Тимур. – И дома, и в компании. Все-таки скоро ты станешь полноправным партнером.

Поглаживаю пальцами ножку бокала, перекатываю золотистую жидкость в нем – и прячу улыбку, делая глоток. Вино приятно щекочет язык, разливается терпким вкусом по рту, слабо обжигает горло и согревает все внутри. Напоминает наш с Тимуром поцелуй. Горьковатый, неправильный, но дурманящий. Так же бьет в голову, сметая все нормы приличия и сомнения.

Щеки мгновенно покрываются предательским румянцем, а взгляд упирается в столешницу. Беру крохотную передышку, чтобы не смотреть на мужчину рядом. Надеюсь, он не заметит перемены моего состояния или спишет это на алкоголь.

– А вы… – пока пытаюсь договориться с обезумившим сердцем, что скачет в груди, я забываю о просьбе Тимура. Но вовремя вскидываю голову и замечаю, как прищуриваются изумрудные глаза. – То есть, ты… Ты не хочешь дождаться сначала результатов расследования Воскресенского? – искренне удивляюсь.

– Они нужны лишь для того, чтобы развести тебя с Меркуновым. И никак не повлияют на мое решение, – четко чеканит Вулканов.

Многозначительно киваю на его бокал, пока еще нетронутый. Касаюсь его ободком своего и по кухне эхом раздается тонкий звон стекла. Поразмыслив, Тимур подчиняется моему молчаливому приказу. Пригубив вина, вновь буравит меня взглядом. Но я постепенно привыкаю к нашему зрительному контакту. И даже расслабляюсь, не понимая до конца, что так подействовало на меня: белое полусухое или мужчина, который становится все ближе.

– Ты окончательно решил уйти из бизнеса? Все-таки это твое детище. И довольно сильное, конкурентоспособное. Было таковым… – выпаливаю и осекаюсь, боясь огорчить Тимура. Но он кивает мне, слушая внимательно. – Судя по отзывам Игоря, он очень тебя боялся, – мысленно ругаю себя за излишнюю прямоту.

– Правильно делал, – хмыкает Вулканов, отпивая вино. Помедлив, осушает бокал наполовину. – Да, окончательно, – отвечает на мой вопрос.

– Это из-за жены? – припечатываю его короткой фразой.

Жду, что босс рявкнет на меня и на этом душевная беседа закончится. Но он, заметно помрачнев и изменившись в лице, все-таки находит в себе силы произнести:

– Да, – опустошает бокал, и я тут же наполняю его. Будто собираюсь заспиртовать объект прежде, чем буду его препарировать. Впрочем, он сам вдруг раскрывается передо мной. – Я вел машину, когда произошла авария. И с тех пор не садился за руль. Автобизнесом тоже не занимался, пустил все на самотек. Удивлен, что к настоящему времени вообще хоть что-то от него сохранилось. Живучий…

Последнее слово звучит неоднозначно. Будто относится не только к делу, а характеризует его босса.

– Ты не виноват, Тимур. Ни ты, ни машины, ни бизнес, – протягиваю руку, и он сразу перехватывает ее своей ладонью, сплетая пальцы. – Такая жестокая судьба, – заканчиваю сипло.

– Я не верю ни во что подобное, – отрезает резко. – Когда ты делала ЭКО? – внезапно меняет тему.

Затрагивает личное. И я покоряюсь. Слишком много откровений от босса на сегодня. Настала моя очередь ковырять старые раны.

– Четыре года назад, – решаю не лукавить.

– Сейчас Владику три года и… несколько месяцев? – приблизительно подсчитывает Вулканов. Подтверждаю легким взмахом головы, а он напрягается, будто записывает информацию на подкорку. – Каким он рос? – уточняет с легкой улыбкой, аккуратно сжимая мою ладонь. Смягчается, теплеет.

И я плавлюсь настолько, что забываю вырвать руку из его хватки. Или не хочу этого делать…

– Настоящим ураганчиком, – выдохнув, смеюсь заливисто. – Начиная с того, что даже на свет решил появиться чуть раньше срока. Торопыжка.

Мысли о сыне захлестывают и голову, и душу. О Владике я могу говорить часами – и меня не остановить. Однако Игорь часто отмахивался от меня и ссылался на дикую усталость после работы. Не хотел слушать ничего о ребенке, не интересовался, как он провел день и чему научился.

Зато сейчас… я наверстываю упущенное. Забываюсь, рассказываю о проделках сына совершенно чужому человеку. А Тимур вместо того, чтобы прервать меня – впитывает каждое слово. И даже улыбается вместе со мной.

– А у вас с женой не было детей? – неожиданно для нас обоих выпаливаю. И мой вопрос гремит, как выстрел. Убивает Тимура наповал, а потом пуля рикошетит и летит в меня. – Зря я спросила, извини, – пытаюсь подняться, но моя ладонь по-прежнему в цепком капкане.

Мы так и просидели весь вечер, держась за руки. Словно это в порядке вещей.

– Нет, мы планировали ЭКО, – сухо говорит Тимур. – Не успели.

– Мне жаль.

Но, судя по ожесточившемуся лицу босса, ему моя жалость не нужна. Лихорадочно соображаю, как направить разговор в прежнее русло. Вернуть тепло и уют, которые на несколько часов поселились в этой кухне и начали распространяться по особняку. Но Вулканов одним взглядом все вновь заморозил. И меня обратил в лед.

– У меня тоже есть условия, Тимур, – на нервах заявляю я.

– Какие? – удивленно изгибает он бровь.

Миссия удалась – отвлекающий маневр сработал. И между нами опять оттепель.

– Касательно бизнеса… – свободной рукой поднимаю бокал. – Ты должен помочь нам с Владом Аркадьевичем полностью восстановить его. Иначе я влезу в долги, вляпаюсь в неприятности. И меня опять придется спасать, – пожимаю плечами.

– Если бы я не был уверен, что вы никак не связаны, то подумал бы, будто ты заодно с Владом. Его условие примерно такое же, – усмехается Тимур.

– Значит, это правильное условие, – парирую я. – И еще. По поводу тебя… – окидываю его скептическим взглядом.

– Что? – наклоняет голову набок, с интересом изучая меня.

– Ты слишком небрежный для руководителя компании. А тебе деловые встречи назначать, переговоры вести, – тараторю я. И, кажется, во мне уже говорит алкоголь. Вино отравило мое тело, подчинило разум и выпустило на волю сердце. Последнее как раз и правит бал.

– Хм, – дикий босс сводит густые брови, свободной рукой почесывает бороду.

– Облагородить тебя не помешало бы. Извини, но ты сейчас, как леший, – пора бы замолчать, но я не контролирую свой язык.

Ощущение, будто лечу с ледяной горки вниз, расправив руки. И с разгона падаю в снежный сугроб. По имени Тимур.

– Кто? – выжимает он из себя. В следующую секунду вдруг издает тихий смешок. А