Правдивая история короля Якова - Анфиса Каховская

снова засмеялся:

– И что ты с ним будешь делать?

– Продам. Если найду выход из него.

– Да ты, я вижу, купец. Но у меня на тебя другие планы. Не зря же я держал тебя здесь. Завтра сюда придет Селен. Чтобы забрать кое-какие бумаги.

– Селен? Не Король?

– Яков слишком меня боится. Он ни за что не решится прийти сюда. Так вот, Селен будет здесь с утра. И я хочу сделать ему подарок. Тебя. Эдакий жест доброй воли. Ему, наверное, будет приятно лично передать тебя в руки короля Якова. Молчишь?

– Но вы же не спрашиваете моего согласия.

– А у тебя были другие планы?

– Честно говоря, хотелось бы выжить. Но пусть вас это не беспокоит.

– Вот ты сам видишь, что загнул лишнего. Как ты собирался выжить? Не думал же ты, что мы с Дариной возьмем тебя с собой? Посуди сам. Ты ведь её любишь. Действительно любишь? И понимаешь, что без тебя жизнь её будет гораздо лучше? Вдали от этой страны она забудет всё плохое, что здесь было. У неё появятся друзья. Она найдёт себе достойного мужа, и они будут жить долго и счастливо. А имея тебя перед глазами, она всегда будет помнить, что ты обманул её и хотел убить её отца. Какой будет её жизнь? Конечно, я мог бы выпустить тебя из замка до прихода Селена, но куда бы ты пошел? Опять молчишь? Впрочем, я не жду от тебя ответа. Ты же понимаешь, что я уже тем сделал тебе огромное одолжение, что предупредил о том, что собираюсь сделать. Мог бы просто завтра поставить перед фактом. Не благодари.

Арн поднялся. Иларий же продолжал сидеть, опустив голову.

Возле двери Арн обернулся:

– Надеюсь, ты понимаешь, что всё, что я тебе сказал, не для ушей Дарины.

Арн ушёл, a Иларий остался, погруженный в тяжелые думы. Он, конечно, понимал, что ничем хорошим всё это для него закончиться не могло. С самого начала понимал! И все эти дни он был здесь никем иным, как узником: своей воли он не имел. Но уж очень не похоже было его комфортное существование на жизнь узника, и шальная надежда непрошено поселилась в его сердце. А поселившись, никак не хотела его покидать. И даже сейчас, когда от неё не должно было остаться и следа, она упорно хваталась за все соломинки, которые нашла в его душе.

«Я всё это заслужил», – думал Иларий.

«Нет, – кричала внутри него надежда. – Ты должен найти выход!»

«Арн прав, – думал Иларий, – Дарине без меня будет лучше. Я не должен портить ей жизнь».

«Нет! – вопила надежда. – Жизнь слишком хорошая штука, чтобы вот так от неё отказываться, жертвуя своим счастьем ради другого. Дарина любит тебя. Нужно просто намекнуть ей, чтобы она попросила отца пощадить тебя».

«А что потом? Здесь меня все равно рано или поздно арестуют. Попроситься уехать с ними? И как я буду жить в чужой стране? Кому я там нужен? Я ничего не умею. Не знаю никаких языков. Я там умру с голоду».

«Но сгинуть в тюрьме? Просто попроси, чтобы тебя отпустили. Может быть, всё же как-нибудь получится спастись».

– В конце концов, – сказал Иларий вслух, стараясь окончательно заглушить слабый голосок внутри, – даже если бы я хотел её о чём-то попросить, я не смогу этого сделать, так как не найду дорогу к её комнате. И времени совсем мало. До прихода Селена остался лишь один день.

– Ты с кем разговариваешь?

Иларий резко обернулся: на пороге комнаты стояла Дарина. Он смутился:

– Да вот, потихоньку схожу с ума от одиночества.

– А я думала, у тебя папа. Мне показалось, ты упоминал Селена.

– Да, твой отец сказал мне, что Селен придёт завтра. Чтоб какие-то бумаги забрать.

– Ага! Значит, папа уже был здесь.

Она вошла и увидела накрытый стол.

– Ого! Здесь был пир. И даже вино! По какому поводу?

– По поводу благополучного завершения царствования Арна Первого, я полагаю. Разве есть ещё какой-то повод?

Дарина внимательно посмотрела на него, хотела что-то сказать, но тут её высокая прическа неожиданно покосилась, а потом развалилась, и её чудные пышные волосы рассыпались по плечам. У Илария даже дух захватило от этого зрелища. Дарина охнула и принялась торопливо восстанавливать разрушенную прическу. Не отрываясь от своего занятия, она рассеянно разглядывала всевозможные яства на столе:

– Ой, здесь уже муха пирует. Кыш! Странно. У нас никогда не было мух.

Наконец ей удалось совладать с непослушными волосами. Она посмотрела на Илария, который боялся даже дышать и впитывал в себя каждый её жест, стараясь упрятать эту бесконечно долгую минуту в глубины своей памяти как самый драгоценный подарок судьбы.

– Так значит, папа всё тебе рассказал насчёт завтрашнего дня? – спросила Дарина.

Иларий очнулся. Внутри него чуть слышно зашевелилась надежда: «Попроси».

– Да, – ответил юноша, – все очень подробно рассказал.

– Отлично, тогда увидимся завтра утром.

Иларий кивнул.

«Попроси, – раздался настойчивый голос внутри. – Сейчас она уйдёт!»

– А я шла к папе, – сказала Дарина, направляясь к двери, – и решила к тебе заглянуть на минутку.

Иларий снова кивнул.

«Попроси!!»

– Ну, до завтра, – и Дарина легко побежала по коридору.

Иларий смотрел ей вслед, стараясь запомнить каждое её движение.

«Дурак», – слабо пискнула внутри него надежда.

И умерла.

Время тянулось невыносимо медленно. Иларий не мог ни спать, ни есть. Ему все время казалось, что Арн идет за ним, и он постоянно бросал испуганный взгляд на дверь.

Не в силах оставаться в бездействии и в то же время не в состоянии чем-нибудь заняться, Иларий в конце концов вышел из комнаты – что его там держало? – и побрел по коридору. У него даже появилась мысль уйти подальше, затеряться в огромном бесконечном замке, чтобы Арн его не нашёл. И тут же сам посмеялся над этой мыслью: спрятаться в волшебном замке от волшебника, который знает его как свои пять пальцев. Или ещё смешнее: уйдёт, да и заблудится, Арн с Дариной уедут, замок останется заброшенным – и его кости найдут через сто лет какие-нибудь археологи.

Тем не менее, в свою комнату он не вернулся: какая разница, где умирать! Может, сгинуть в заколдованном замке приятнее, чем сгнить в тюрьме. И что за слово такое – сгнить? Почему относительно тюрьмы употребляют всегда именно это слово? Заживо гнить? Иларий содрогнулся. Нет, ему положительно не хотелось в тюрьму.

Он свернул в боковой коридор и тут услышал скрип. Иларий остановился, раздумывая, что ему делать: бежать или остаться. Но любопытство пересилило, и вскоре он увидел знакомое мохнатое создание, медленно двигавшееся в его сторону. Пушистик шел уверенно, видно было, что он не просто прогуливался, а искал Илария. Он остановился неподалеку и прошипел:

– Ссследуйте. Сссюда.

И развернувшись, поскрипел обратно.

Иларий постоял с минуту в раздумьи, а потом пошел за ним.

Пушистик, выйдя из коридора, повернул в сторону, противоположную